Про идеологию
Вспомнил эпизод из своей школьной комсомольской юности. В 10 классе средней школы собрались мы с друзьями и вдруг решили сделать стенгазету своего класса. После уроков достали лист ватмана, что-то там нарисовали, написали какой-то текст и гордо повесили на стену. В тексте, насколько я помню, были какие-то школьные глупости, что типа надо сдать экзамены и поступить в ВУЗы и т.п. Никакой политики вообще, политика нас не интересовала тогда абсолютно.
Приходим в школу на следующий день, нас тут же тащат к директору. Даже не к директору, а к непонятному маленькому человеку (не знаю, какую должность он занимал в школе), которого звали Моисей Израилевич Левит. Моисей Израилевич начал нас прорабатывать. Что, мол, мы такие и сякие, что у Ленина есть программная статья «Партийная организация и партийная литература», что везде должен быть партийный подход, недопустимо заниматься самиздатом и т.д. В общем, практически антисоветизм начал нам клеить (как я сейчас понимаю).
А мы стоим обалдевшие. Ведь у нас же самая свободная страна, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек. А вона как обернулось-то!
Для нас все закончилось хорошо, тем более, что все мы были будущие медалисты, гордость школы. Инцидент замяли, а комиссарское рвение Моисея Израилевича обломали. Нам посоветовали больше так не делать. Хотя бы до получения аттестатов.
Вспомнил я в связи с обсуждением судьбы философа И.Ильина и замечания одного блогера-коммуняки, жаловавшегося на «отсутствие в государстве внятной идеологии». Я бы тоже мог попенять на «отсутствие внятной идеологии» или хотя бы здравого смысла. Но не коммуняки ли в этом виноваты? Не они ли давили всякое инакомыслие и попытки осмысления в течение 80 лет?
И когда религия «вечноживого и единственно правильного коммунистического учения» лопнула как мыльные пузырь и в одночасье исчезла, в общественных науках в России осталось просто выжженное поле, безыдейный пустырь. За 80 дет советской власти в СССР не появилось ни одного сколь-нибудь серьезного философа. В итоге сейчас у нас только Дугин и Владимир Владимирович, перечитывающий Ильина.