Игра «в прятки»
С Сандрой «в прятки» мы играли,
Кран нечайно раздолбали.
На прошлом дежурстве я решил провести серьёзный разговор с Коробочкиной в форме воспитательной беседы и раз, и навсегда покончить с её глупостями на службе.
- Скажи мне, Угаюбовна, когда ты перестанешь заниматься на работе ерундой и порочить моё светлое имя охранника в глазах окружающих? - усадив её на КПП, спросил я у неё.
- Ты, просто, мало мне, Федя, уделяешь внимания, как женщине, - выдала она мне.
- Что значит я тебе мало уделяю внимания, как женщине?! - не понял я. - На службе нет мужчин и женщин.
- А почему же тогда, Феденька, ты при мне стесняешься переодеваться и убегаешь с КПП, когда переодеваюсь я?
- Потому что ты - баба… Тьфу! Охранница!
- Ну вот видишь, Федя, не охранник я, а - охранница! А значит мне надо уделять внимание!
- И в чём оно должно выражаться это внимание? - задал я ей вопрос.
- А давай сегодня вечером, когда рабочие уйдут домой, сыграем в депо «в прятки».
От услышанного у меня вспотели очки. Такого идиотского предложения я даже от Коробочкиной не ожидал!
- То, что ты мне сейчас предложила - это однозначно глупость и ни в какие «в прятки» я с тобой на службе играть не буду! - ответил я.
- Не будь таким категоричным, это не сексуально! И внимание женщине не может быть глупостью. Хотя, может быть, ты просто женоненавистник или чего ещё хуже - голубой?
- Хрен с тобой, ослица упрямая! - сдался я. - В прятки, так в прятки!
Наступил вечер, рабочие депо разошлись по домам и моя твердолобая напарница вновь вернулась к нашему с ней разговору об игре «в прятки». Устав от её назойливости я ещё раз подтвердил своё согласие. И она с радостью начала считаться кто будет из нас водить:
«Раз, два, три , четыре, пять.
Наш охранник хочет спать.
Хочет вечером и днём.
Спать готов он хоть на чём -
На скамье, на лежаке,
На ноге и на руке.»
Выпало водить Коробочкиной, но бессовестная дама заявила:
- Прятаться, Федя, буду я, а ты води.
- А это ещё почему?!
- Потому что я - женщина! - с присущей ей глупой наивностью, заявила она.
Я молча повернулся лицом к рядом стоящему со мной электрощиту и начал считать:
« Раз, два, три, четыре, пять.
Иду Сандру я искать.
Где бы Сандра не была -
Она есть источник зла.»
Шаги Коробочкиной затихли где - то в глубине сборочного цеха и я, ещё немного подождав, отправился на её поиски.
За час поисков я усердно облазил все места сборочного цеха, где только возможно спрятаться, при этом ушиб ногу и испачкался в мазут. Угаюбовны нигде не было.
- Коробочкина, я сдаюсь, выходи! - громко прокричал я на весь цех, устав её искать.
Ответило мне только эхо.
- Выходи, дурёха! К нам с проверкой Викторович едет! - опять проорал я, соврав ей.
Ответа опять не было.
И когда я уже было собрался уходить из цеха, я вдруг отчётливо услышал где - то в его глубине работу какого - то неизвестного мне механизма. От предчувствия надвигающейся беды, моё сердце чуть было не разорвалось на части.
- Остановись, Угаюбовна! Дура, ничего не включай! Где ты есть? - от собственного бессилия вновь заорал я.
Но мой крик утонул в нарастающем грохоте работающего механизма, после чего один из мостовых кранов поехал. Затаив дыхание, я поднял голову к потолку и уставился на движущейся по цеху кран.
- Останови! Останови кран! - орал я, выглядывающей из его кабины, Коробочкиной.
- Он меня не слушается! - в ответ проорала она мне.
Удар крана о стену цеха был такой силы, что со стены полетела штукатурка. Кран остановился, а ровно через минуту с него спустилась наша «героиня».
Бледная, как полотно, и с дрожащими руками она произнесла одну единственную фразу:
- Ты меня не нашёл, а значит и в следующий раз тебе водить опять.
Кран нечайно раздолбали.
На прошлом дежурстве я решил провести серьёзный разговор с Коробочкиной в форме воспитательной беседы и раз, и навсегда покончить с её глупостями на службе.
- Скажи мне, Угаюбовна, когда ты перестанешь заниматься на работе ерундой и порочить моё светлое имя охранника в глазах окружающих? - усадив её на КПП, спросил я у неё.
- Ты, просто, мало мне, Федя, уделяешь внимания, как женщине, - выдала она мне.
- Что значит я тебе мало уделяю внимания, как женщине?! - не понял я. - На службе нет мужчин и женщин.
- А почему же тогда, Феденька, ты при мне стесняешься переодеваться и убегаешь с КПП, когда переодеваюсь я?
- Потому что ты - баба… Тьфу! Охранница!
- Ну вот видишь, Федя, не охранник я, а - охранница! А значит мне надо уделять внимание!
- И в чём оно должно выражаться это внимание? - задал я ей вопрос.
- А давай сегодня вечером, когда рабочие уйдут домой, сыграем в депо «в прятки».
От услышанного у меня вспотели очки. Такого идиотского предложения я даже от Коробочкиной не ожидал!
- То, что ты мне сейчас предложила - это однозначно глупость и ни в какие «в прятки» я с тобой на службе играть не буду! - ответил я.
- Не будь таким категоричным, это не сексуально! И внимание женщине не может быть глупостью. Хотя, может быть, ты просто женоненавистник или чего ещё хуже - голубой?
- Хрен с тобой, ослица упрямая! - сдался я. - В прятки, так в прятки!
Наступил вечер, рабочие депо разошлись по домам и моя твердолобая напарница вновь вернулась к нашему с ней разговору об игре «в прятки». Устав от её назойливости я ещё раз подтвердил своё согласие. И она с радостью начала считаться кто будет из нас водить:
«Раз, два, три , четыре, пять.
Наш охранник хочет спать.
Хочет вечером и днём.
Спать готов он хоть на чём -
На скамье, на лежаке,
На ноге и на руке.»
Выпало водить Коробочкиной, но бессовестная дама заявила:
- Прятаться, Федя, буду я, а ты води.
- А это ещё почему?!
- Потому что я - женщина! - с присущей ей глупой наивностью, заявила она.
Я молча повернулся лицом к рядом стоящему со мной электрощиту и начал считать:
« Раз, два, три, четыре, пять.
Иду Сандру я искать.
Где бы Сандра не была -
Она есть источник зла.»
Шаги Коробочкиной затихли где - то в глубине сборочного цеха и я, ещё немного подождав, отправился на её поиски.
За час поисков я усердно облазил все места сборочного цеха, где только возможно спрятаться, при этом ушиб ногу и испачкался в мазут. Угаюбовны нигде не было.
- Коробочкина, я сдаюсь, выходи! - громко прокричал я на весь цех, устав её искать.
Ответило мне только эхо.
- Выходи, дурёха! К нам с проверкой Викторович едет! - опять проорал я, соврав ей.
Ответа опять не было.
И когда я уже было собрался уходить из цеха, я вдруг отчётливо услышал где - то в его глубине работу какого - то неизвестного мне механизма. От предчувствия надвигающейся беды, моё сердце чуть было не разорвалось на части.
- Остановись, Угаюбовна! Дура, ничего не включай! Где ты есть? - от собственного бессилия вновь заорал я.
Но мой крик утонул в нарастающем грохоте работающего механизма, после чего один из мостовых кранов поехал. Затаив дыхание, я поднял голову к потолку и уставился на движущейся по цеху кран.
- Останови! Останови кран! - орал я, выглядывающей из его кабины, Коробочкиной.
- Он меня не слушается! - в ответ проорала она мне.
Удар крана о стену цеха был такой силы, что со стены полетела штукатурка. Кран остановился, а ровно через минуту с него спустилась наша «героиня».
Бледная, как полотно, и с дрожащими руками она произнесла одну единственную фразу:
- Ты меня не нашёл, а значит и в следующий раз тебе водить опять.