Были времена, или сказ о том, как моя бабушка нашла своего брата через 70 лет
Интересную статью прислал мне Антон antoha77 , на тему того, как в Хрущевско-Брежневские времена иностранные туристы путешествовали по СССР с неизменным ГБшным сопровождением и массой ограничений. Саму статью я выложу чуть ниже, уверяю, она вам понравится. Она задела меня до глубины души. Дело в том, что из-за железного занавеса и тяжелых перипетий XX века, на целых 70 (семьдесят) лет была потеряна всякая связь между моей бабушкой и ее родным братом. Сейчас, думаю, подобная история бы стала шлягером передачи "Жди меня". Но несмотря ни на что, они дожили до того для, когда им удалось увидеться, произошло это в 1987 году в Москве. Ее брат, Джек (странно звучит имя? Далее расскажу почему он стал Джеком), умер вскоре после встречи, едва вернувшись домой. Бабушки же не стало в 2006 году.
Моя бабушка родилась в 1910 году на Украине (кстати, благодаря этому обстоятельству я получил украинское гражданство), она была младшей из сестер. Старшим был ее брат, Яков (ставший Джеком), он родился в 1905 году, была старшая сестра София 1908 года и самый младший брат, Иосиф, 1915 года. И жили они в городке Новоград-Волынский. Потом была гражданская война, красные-белые, Петлюра, черносотенцы, Реввоенсоветы и прочее. В 1918 году в их городок нагрянула банда какого-то из местных беспреледещиков-атаманов. Банда занялась грабежами и убийствами. Не щадили никого: ни местных украинцев, ни евреев, ни поляков. Их отец (мой прадед) был убит ударом шашки по голове, когда пытался защитить свою семью. Дальнейшие события в каком-то мраке, поскольку все прятались в подвале, ожидая прибытия казаков, обычно выгонявших бандитов. А вот старший брат, Яков, исчез. Бабушка видела, как он убегал в лес, а за ним гнались на конях, стреляя из револьверов.
...прошло 30 лет, наступил 1946 год
Бандиты покинули городок, жители занялись похоронами убитых. Но тело Якова так и не нашли, хотя обыскали все окрестности. Решили, что бандиты изрубили его на куски и утопили в болотах. Прошло три десятилетия, была Вторая мировая война, закончилась и она. У бабушки была уже своя семья, сын и дочь, жили они в Свердловске. И вот, зимой 1946 года, ей пришел странный почтовый конверт, который вы видели в начале поста. Вы правильно догадались, это было письмо от ее пропавшего брата Якова. Оказалось, что ему удалось спастись, и даже застрелить кого-то из преследователей. Но вернуться назад в городок он уже не мог. Наверное, нам, людям современным, трудно понять те реалии эпохи революции. Но если бы Яков вернулся назад, то подверг бы опасности двух сестер и младшего брата.
Несколько лет Яков скитался между СССР и Польшей, побывав в качестве солдата (не ясно какой из армий, кажется польской), журналиста краковской газеты, коммивояжера. Так, или иначе, но в 1924 году он оказался в США, в Нью-Йорке, сменив имя на Джек. И сразу же занялся поисками своей оставшейся в Новоград-Волынском семьи. Первый фотографии Джека из Америки, тридцатые годы, его первый автомобиль -
Увы, ушло 30 лет и более сотни(!) писем, прежде чем ему через Красный крест удалось их найти в Свердловске. Найдя мою бабушку, Яков узнал от нее о смерти отца в 1918 и о смерти матери в 1933. Обо всем этом он и подозревать не мог. И до конца верил, что родители живы.
Надо сказать, что хотя они и нашли друг-друга, их общение было затрудненным. На дворе царил сталинизм, а любая весточка из-за границы приводила к вызову в КГБ. Но это все детали, главное они нашлись. Они переписывались еще без малого 42 (сорок два!) года, прежде чем увидели друг-друга в Москве, в 1987-ом. И даже эта встреча была очень краткой и проблематичной. Дело в том, что хотя и Союз загибался и на дворе началась горбачевская перестройка, но это был еще СССР. Со всеми вытекающими. Джек с польской женой Энн приехал по линии "Интуриста" (иначе попасть в СССР было невозможно), их поселили в ныне не существующую гостиницу "Россия", что наискосок от Кремля. И мой отец с другими родственниками "подмазывали" бдительных ГБистов, сидевших в фойе гостиницы и следивших за интуристами. И те за большие деньги позволили вывезти из гостиницы Джека с супругой. И те почти тайно повезли их на такси (засвечивать номера собственных Жигулей не рискнули) к себе домой, на Юго-Западную. И там все четверо братьев и сестер сфотографировались. Семьдесят лет спустя -
Джек - крайний слева, младший брат Иосиф в шляпе по центру, моя бабушка третья с любой из сторон.
Они виделись всего несколько часов. Можете себе представить, сколько было эмоций, радости и слез? А потом пришлось их везти назад в гостиницу, пока подмазанные ГБисты не забили тревогу. И все. Больше им было не суждено увидеться вновь. Джека не стало вскоре после возвращения в США. На фото вся семья, все четверо, плюс супруги. Сейчас в живых нет никого.
А теперь, собственно, к статье Роберта Хайлайна про СССР
Я дам лишь выдержки, а полный текст можете почитать здесь.
...Оказаться в Советском Союзе без предварительной психологической настройки примерно то же самое, что прыгать с парашютом, который во время прыжка не открывается. Чтобы правильно настроиться на пребывание в Советском Союзе, нужно уподобиться человеку, бьющему себя молотком по голове: представляете, какую он испытывает радость, прекратив это занятие?
Эта статья предполагает, что вы, руководствуясь некими вескими и обоснованными причинами, решили посетить СССР. Одной из таких веских причин может стать желание увидеть собственными глазами тот коммунистический рай, который Хрущев обещал нашим внукам. Но поехать в Россию в том беззаботном настроении, в каком вы отправляетесь на Ривьеру, в Лас-Вегас или Рио, означает заведомо погубить все.
Вы можете избежать самого сильного потрясения нервной системы, заранее настроившись на то, что не получите того, за что уже заплачено. А любимое успокоительное поможет вам справиться с остатками раздражения. Я пользовался в этих целях небольшими количествами водки - «небольшими» по русским стандартам, поскольку русские тоже пользуются этим лекарством, возводя барьер между собой и окружающей действительностью, не скупящейся на тычки и подножки, однако употребляют его в дозах, доводящих до бессознательного состояния. Пьяницы, отрубившиеся в общественных местах, намного правдивее символизируют СССР, чем серп и молот...
...Гид в СССР не для того, чтобы вам помогать, а чтобы заставить вас осмотреть стадион - поэтому попробуйте извернуться и не попасть ни на один из стадионов в Советском Союзе. Разумеется, тут есть стадионы, раз уж люди столь стремятся к «единству» - где еще можно полюбоваться на десять тысяч человек, синхронно выполняющих упражнения? (Это называется «Спартакиада».) Но помните, что вы уже заплатили 20 долларов только за то, чтобы взглянуть на стадион (там в это время даже не будет футбольного матча), и что, уволакивая вас на стадион, «Интурист» лишает вас возможности увидеть нечто действительно интересное - фабрику, район трущоб или школу.
С той поры как римляне построили Колизей, стадионы мало изменились; если вы уже видели стадионы «Янки», «Солдатское поле» или «Розовую чашу», считайте, что вы насмотрелись пустых стадионов до конца своей жизни. Поэтому отказывайтесь!
Но гид получает приказ заставить вас осмотреть стадион; никакая другая теория не может объяснить ту настойчивость, с какой все гиды «Интуриста» настаивают на том, чтобы вы осмотрели местный стадион. Если вы ухитритесь вернуться из Советского Союза, не побывав ни на едином стадионе, можете наградить себя орденом Героя-путешественника по СССР первой степени...
...Большинству из нас трудно быть преднамеренно грубыми. Я считаю, что человеку никогда не следует быть невежливым без необходимости, но мы можем заметно возвысить наше национальное достоинство и улучшить отношения с Советским Союзом тем, что не станем молчать в ответ на оскорбления, отвечая на великое русское упрямство двойным упрямством и тем, что будем сознательно и громко грубить в тех случаях, когда «Интурист» отказывается выполнять свои обязательства по контракту, несмотря на вежливый протест. «Интурист» - составная часть правительства, вот уже сорок три года (теперь уже 63 года. - Р.Х.) не уважающего свои самые твердые обязательства; можно предположить, что это откровенное надувательство запланировано наверху и что каждый служащий «Интуриста» вышколен для отработки своей роли, включая симпатичную девчушку, настаивающую на том, что вам необходимо осмотреть стадион.
Если вам так больше нравится, можете считать, что этот непостижимый бардак - всего лишь непреднамеренный побочный продукт фантастической, всеобъемлющей и поразительно неэффективной бюрократии, погрязшей в секретности до такой степени, что она просто не в состоянии обслужить вас как положено. В любом случае контракт с «Интуристом» в точности напоминает длинную цепочку нарушенных договоров. Вы начинаете с заключения контракта с советским правительством; от вас требуют заплатить вперед и полностью. Кончаете вы тем, что пытаетесь получить уже оплаченное, - и обнаруживаете, что коммунистический контракт стоит того, чего он обычно стоит. «Номер с ванной» оказывается номером без ванны, реактивный самолет оборачивается поршневым, машину с шофером вам дают на срок вдвое меньше оплаченного, столовые в обеденный час закрыты, ваше очень дорого оплаченное время утекает на бесконечное сидение в бюро «обслуживания».
Так и будет, если вы не поднимете шум сразу и немедленно. Позднее жаловаться бессмысленно, никто вам деньги все равно не вернет.
Если не сработают ни вежливое упрямство, ни шумная грубость, прибегайте к прямым оскорблениям. Размахивая пальцем перед лицом самого старшего из присутствующих чиновников, симулируйте крайнюю степень ярости и вопите «Nyeh Kuhltoornee!» («Некультурные!»). Ударение нужно сделать на среднем слоге и выделить «р».
Подчиненные тут же позеленеют и постараются оказаться от вас подальше. Чиновник окажется на грани апоплексического удара - но, вполне вероятно, приложит все доступные ему усилия, чтобы выполнить ваше требование, лишь бы вы заткнулись. Это самое сильное оскорбление, которое можно обрушить на русского, и пробивающее трещины в его броне. Пользуйтесь им только как самым крайним средством.
Если и «nyeh kuhltoornee» не сработает, мне остается посоветовать только горячую ванну и успокоительное.
Но описанная выше тактика обычно приводит к победе уже на первой или второй стадии и редко подводит на третьей, потому что основывается на русском темпераменте и коммунистической социальной организации. Даже самый высокомерный советский гражданин страдает от комплекса неполноценности, сталкиваясь со свободными жителями западного мира, особенно американцами. Наиболее часто задают вопросы вроде «Сколько вы зарабатываете?», «Большой ли у вас дом?», «Есть ли у вас свой автомобиль?» Каждый такой вопрос выдает спрашивающего с головой...
...В СССР вы или наверху, или внизу - но никогда не равны...
...Американец в эту схему не укладывается. Некоторые советские граждане реагируют тем, что ставят себя в подчиненное по отношению к туристу положение: подметающие улицы бабули торопливо уступают дорогу, водители такси бегут открывать дверцу, портье, официантки и другой персонал становятся необыкновенно услужливыми. Но работник «Интуриста», оставшись наедине с иностранцем, никак не может выбрать позицию. Подчиненный он или начальник? Надо выбрать одно из двух. Обычно происходит нечто вроде быстрой пробы сил, затем немедленно принимается та или иная роль в зависимости от реакции туриста. В Киеве, например, нас встретил гид, назвавшийся «Саша». Я спросил, как его фамилия; он высокомерно заявил, что мне ее знать не обязательно.
К тому времени мы пробыли в Советском Союзе уже несколько недель, и я больше не мог терпеть это высокомерие; я резко заявил, что его имя меня не интересует и что спросил я из вежливости, практикуемой во всех цивилизованных странах, но если в его стране приличные манеры не приняты, то пусть он о моем вопросе забудет!
Американец или любой человек из свободного мира ответил бы мне резкостью или ледяным молчанием, он же начал лебезить. Расставаясь с нами возле отеля, он словообильно благодарил нас за то, что мы оказались настолько добры, что не отказались с ним разговаривать. Во всем его поведении сквозила раболепная услужливость.
...Раболепство нравится мне не более чем любому американцу, но если кому-либо и придется подхалимствовать, этим субъектом буду не я. Надеюсь, не вы тоже. Имея дело с людьми из «Интуриста», вы нередко будете попадать в ситуации, когда одному из спорящих придется проявить характер. А многие из них орешки покрепче того гида. Такая ситуация становится столкновением силы воли, и очень часто вежливого упрямства бывает недостаточно, чтобы заставить их уважать ваш контракт. В таком случае необходимо моделировать свое поведение по худшему образцу гневного припадка - вам доводилось его видеть во время выступлений Хрущева по телевидению; такое они поймут. В СССР так себя ведет только начальник, и вы, следовательно, должны заслужить сервис на уровне Красной Ковровой Дорожки. Функционеры «Интуриста» знают, что вы всего лишь простой американский турист, которого следует вгонять в отчаяние и подвергать издевательствам, но вдолбленные рефлексы обходят сознание, а весь жизненный опыт велит ему пресмыкаться перед представителем правящего класса… которым вы должны стать, пусть даже сознание подсказывает ему, что вы таковым не являетесь...
...В обществе всеобщего запугивания зачастую можно добиться своего, лишь кого-нибудь припугнув...
...Держите в номере неприкосновенный запас консервов и запасайтесь едой и питьем, отправляясь в долгие полеты или поездки. И поезда, и самолеты часто делают остановки, чтобы пассажиры поели, но на это лучше не рассчитывать, ибо заранее это выяснить обычно невозможно...
Моя бабушка родилась в 1910 году на Украине (кстати, благодаря этому обстоятельству я получил украинское гражданство), она была младшей из сестер. Старшим был ее брат, Яков (ставший Джеком), он родился в 1905 году, была старшая сестра София 1908 года и самый младший брат, Иосиф, 1915 года. И жили они в городке Новоград-Волынский. Потом была гражданская война, красные-белые, Петлюра, черносотенцы, Реввоенсоветы и прочее. В 1918 году в их городок нагрянула банда какого-то из местных беспреледещиков-атаманов. Банда занялась грабежами и убийствами. Не щадили никого: ни местных украинцев, ни евреев, ни поляков. Их отец (мой прадед) был убит ударом шашки по голове, когда пытался защитить свою семью. Дальнейшие события в каком-то мраке, поскольку все прятались в подвале, ожидая прибытия казаков, обычно выгонявших бандитов. А вот старший брат, Яков, исчез. Бабушка видела, как он убегал в лес, а за ним гнались на конях, стреляя из револьверов.
...прошло 30 лет, наступил 1946 год
Бандиты покинули городок, жители занялись похоронами убитых. Но тело Якова так и не нашли, хотя обыскали все окрестности. Решили, что бандиты изрубили его на куски и утопили в болотах. Прошло три десятилетия, была Вторая мировая война, закончилась и она. У бабушки была уже своя семья, сын и дочь, жили они в Свердловске. И вот, зимой 1946 года, ей пришел странный почтовый конверт, который вы видели в начале поста. Вы правильно догадались, это было письмо от ее пропавшего брата Якова. Оказалось, что ему удалось спастись, и даже застрелить кого-то из преследователей. Но вернуться назад в городок он уже не мог. Наверное, нам, людям современным, трудно понять те реалии эпохи революции. Но если бы Яков вернулся назад, то подверг бы опасности двух сестер и младшего брата.
Несколько лет Яков скитался между СССР и Польшей, побывав в качестве солдата (не ясно какой из армий, кажется польской), журналиста краковской газеты, коммивояжера. Так, или иначе, но в 1924 году он оказался в США, в Нью-Йорке, сменив имя на Джек. И сразу же занялся поисками своей оставшейся в Новоград-Волынском семьи. Первый фотографии Джека из Америки, тридцатые годы, его первый автомобиль -
Увы, ушло 30 лет и более сотни(!) писем, прежде чем ему через Красный крест удалось их найти в Свердловске. Найдя мою бабушку, Яков узнал от нее о смерти отца в 1918 и о смерти матери в 1933. Обо всем этом он и подозревать не мог. И до конца верил, что родители живы.
Надо сказать, что хотя они и нашли друг-друга, их общение было затрудненным. На дворе царил сталинизм, а любая весточка из-за границы приводила к вызову в КГБ. Но это все детали, главное они нашлись. Они переписывались еще без малого 42 (сорок два!) года, прежде чем увидели друг-друга в Москве, в 1987-ом. И даже эта встреча была очень краткой и проблематичной. Дело в том, что хотя и Союз загибался и на дворе началась горбачевская перестройка, но это был еще СССР. Со всеми вытекающими. Джек с польской женой Энн приехал по линии "Интуриста" (иначе попасть в СССР было невозможно), их поселили в ныне не существующую гостиницу "Россия", что наискосок от Кремля. И мой отец с другими родственниками "подмазывали" бдительных ГБистов, сидевших в фойе гостиницы и следивших за интуристами. И те за большие деньги позволили вывезти из гостиницы Джека с супругой. И те почти тайно повезли их на такси (засвечивать номера собственных Жигулей не рискнули) к себе домой, на Юго-Западную. И там все четверо братьев и сестер сфотографировались. Семьдесят лет спустя -
Джек - крайний слева, младший брат Иосиф в шляпе по центру, моя бабушка третья с любой из сторон.
Они виделись всего несколько часов. Можете себе представить, сколько было эмоций, радости и слез? А потом пришлось их везти назад в гостиницу, пока подмазанные ГБисты не забили тревогу. И все. Больше им было не суждено увидеться вновь. Джека не стало вскоре после возвращения в США. На фото вся семья, все четверо, плюс супруги. Сейчас в живых нет никого.
А теперь, собственно, к статье Роберта Хайлайна про СССР
Я дам лишь выдержки, а полный текст можете почитать здесь.
...Оказаться в Советском Союзе без предварительной психологической настройки примерно то же самое, что прыгать с парашютом, который во время прыжка не открывается. Чтобы правильно настроиться на пребывание в Советском Союзе, нужно уподобиться человеку, бьющему себя молотком по голове: представляете, какую он испытывает радость, прекратив это занятие?
Эта статья предполагает, что вы, руководствуясь некими вескими и обоснованными причинами, решили посетить СССР. Одной из таких веских причин может стать желание увидеть собственными глазами тот коммунистический рай, который Хрущев обещал нашим внукам. Но поехать в Россию в том беззаботном настроении, в каком вы отправляетесь на Ривьеру, в Лас-Вегас или Рио, означает заведомо погубить все.
Вы можете избежать самого сильного потрясения нервной системы, заранее настроившись на то, что не получите того, за что уже заплачено. А любимое успокоительное поможет вам справиться с остатками раздражения. Я пользовался в этих целях небольшими количествами водки - «небольшими» по русским стандартам, поскольку русские тоже пользуются этим лекарством, возводя барьер между собой и окружающей действительностью, не скупящейся на тычки и подножки, однако употребляют его в дозах, доводящих до бессознательного состояния. Пьяницы, отрубившиеся в общественных местах, намного правдивее символизируют СССР, чем серп и молот...
...Гид в СССР не для того, чтобы вам помогать, а чтобы заставить вас осмотреть стадион - поэтому попробуйте извернуться и не попасть ни на один из стадионов в Советском Союзе. Разумеется, тут есть стадионы, раз уж люди столь стремятся к «единству» - где еще можно полюбоваться на десять тысяч человек, синхронно выполняющих упражнения? (Это называется «Спартакиада».) Но помните, что вы уже заплатили 20 долларов только за то, чтобы взглянуть на стадион (там в это время даже не будет футбольного матча), и что, уволакивая вас на стадион, «Интурист» лишает вас возможности увидеть нечто действительно интересное - фабрику, район трущоб или школу.
С той поры как римляне построили Колизей, стадионы мало изменились; если вы уже видели стадионы «Янки», «Солдатское поле» или «Розовую чашу», считайте, что вы насмотрелись пустых стадионов до конца своей жизни. Поэтому отказывайтесь!
Но гид получает приказ заставить вас осмотреть стадион; никакая другая теория не может объяснить ту настойчивость, с какой все гиды «Интуриста» настаивают на том, чтобы вы осмотрели местный стадион. Если вы ухитритесь вернуться из Советского Союза, не побывав ни на едином стадионе, можете наградить себя орденом Героя-путешественника по СССР первой степени...
...Большинству из нас трудно быть преднамеренно грубыми. Я считаю, что человеку никогда не следует быть невежливым без необходимости, но мы можем заметно возвысить наше национальное достоинство и улучшить отношения с Советским Союзом тем, что не станем молчать в ответ на оскорбления, отвечая на великое русское упрямство двойным упрямством и тем, что будем сознательно и громко грубить в тех случаях, когда «Интурист» отказывается выполнять свои обязательства по контракту, несмотря на вежливый протест. «Интурист» - составная часть правительства, вот уже сорок три года (теперь уже 63 года. - Р.Х.) не уважающего свои самые твердые обязательства; можно предположить, что это откровенное надувательство запланировано наверху и что каждый служащий «Интуриста» вышколен для отработки своей роли, включая симпатичную девчушку, настаивающую на том, что вам необходимо осмотреть стадион.
Если вам так больше нравится, можете считать, что этот непостижимый бардак - всего лишь непреднамеренный побочный продукт фантастической, всеобъемлющей и поразительно неэффективной бюрократии, погрязшей в секретности до такой степени, что она просто не в состоянии обслужить вас как положено. В любом случае контракт с «Интуристом» в точности напоминает длинную цепочку нарушенных договоров. Вы начинаете с заключения контракта с советским правительством; от вас требуют заплатить вперед и полностью. Кончаете вы тем, что пытаетесь получить уже оплаченное, - и обнаруживаете, что коммунистический контракт стоит того, чего он обычно стоит. «Номер с ванной» оказывается номером без ванны, реактивный самолет оборачивается поршневым, машину с шофером вам дают на срок вдвое меньше оплаченного, столовые в обеденный час закрыты, ваше очень дорого оплаченное время утекает на бесконечное сидение в бюро «обслуживания».
Так и будет, если вы не поднимете шум сразу и немедленно. Позднее жаловаться бессмысленно, никто вам деньги все равно не вернет.
Если не сработают ни вежливое упрямство, ни шумная грубость, прибегайте к прямым оскорблениям. Размахивая пальцем перед лицом самого старшего из присутствующих чиновников, симулируйте крайнюю степень ярости и вопите «Nyeh Kuhltoornee!» («Некультурные!»). Ударение нужно сделать на среднем слоге и выделить «р».
Подчиненные тут же позеленеют и постараются оказаться от вас подальше. Чиновник окажется на грани апоплексического удара - но, вполне вероятно, приложит все доступные ему усилия, чтобы выполнить ваше требование, лишь бы вы заткнулись. Это самое сильное оскорбление, которое можно обрушить на русского, и пробивающее трещины в его броне. Пользуйтесь им только как самым крайним средством.
Если и «nyeh kuhltoornee» не сработает, мне остается посоветовать только горячую ванну и успокоительное.
Но описанная выше тактика обычно приводит к победе уже на первой или второй стадии и редко подводит на третьей, потому что основывается на русском темпераменте и коммунистической социальной организации. Даже самый высокомерный советский гражданин страдает от комплекса неполноценности, сталкиваясь со свободными жителями западного мира, особенно американцами. Наиболее часто задают вопросы вроде «Сколько вы зарабатываете?», «Большой ли у вас дом?», «Есть ли у вас свой автомобиль?» Каждый такой вопрос выдает спрашивающего с головой...
...В СССР вы или наверху, или внизу - но никогда не равны...
...Американец в эту схему не укладывается. Некоторые советские граждане реагируют тем, что ставят себя в подчиненное по отношению к туристу положение: подметающие улицы бабули торопливо уступают дорогу, водители такси бегут открывать дверцу, портье, официантки и другой персонал становятся необыкновенно услужливыми. Но работник «Интуриста», оставшись наедине с иностранцем, никак не может выбрать позицию. Подчиненный он или начальник? Надо выбрать одно из двух. Обычно происходит нечто вроде быстрой пробы сил, затем немедленно принимается та или иная роль в зависимости от реакции туриста. В Киеве, например, нас встретил гид, назвавшийся «Саша». Я спросил, как его фамилия; он высокомерно заявил, что мне ее знать не обязательно.
К тому времени мы пробыли в Советском Союзе уже несколько недель, и я больше не мог терпеть это высокомерие; я резко заявил, что его имя меня не интересует и что спросил я из вежливости, практикуемой во всех цивилизованных странах, но если в его стране приличные манеры не приняты, то пусть он о моем вопросе забудет!
Американец или любой человек из свободного мира ответил бы мне резкостью или ледяным молчанием, он же начал лебезить. Расставаясь с нами возле отеля, он словообильно благодарил нас за то, что мы оказались настолько добры, что не отказались с ним разговаривать. Во всем его поведении сквозила раболепная услужливость.
...Раболепство нравится мне не более чем любому американцу, но если кому-либо и придется подхалимствовать, этим субъектом буду не я. Надеюсь, не вы тоже. Имея дело с людьми из «Интуриста», вы нередко будете попадать в ситуации, когда одному из спорящих придется проявить характер. А многие из них орешки покрепче того гида. Такая ситуация становится столкновением силы воли, и очень часто вежливого упрямства бывает недостаточно, чтобы заставить их уважать ваш контракт. В таком случае необходимо моделировать свое поведение по худшему образцу гневного припадка - вам доводилось его видеть во время выступлений Хрущева по телевидению; такое они поймут. В СССР так себя ведет только начальник, и вы, следовательно, должны заслужить сервис на уровне Красной Ковровой Дорожки. Функционеры «Интуриста» знают, что вы всего лишь простой американский турист, которого следует вгонять в отчаяние и подвергать издевательствам, но вдолбленные рефлексы обходят сознание, а весь жизненный опыт велит ему пресмыкаться перед представителем правящего класса… которым вы должны стать, пусть даже сознание подсказывает ему, что вы таковым не являетесь...
...В обществе всеобщего запугивания зачастую можно добиться своего, лишь кого-нибудь припугнув...
...Держите в номере неприкосновенный запас консервов и запасайтесь едой и питьем, отправляясь в долгие полеты или поездки. И поезда, и самолеты часто делают остановки, чтобы пассажиры поели, но на это лучше не рассчитывать, ибо заранее это выяснить обычно невозможно...