Jan 12, 2010 23:47
Еду домой в метро.
На Павелецкой сидит на лавочке бабушка с большими сумками и дует в детский свисток. Дует и дует, однообразно так...
Мне ужасно захотелось к ней подсесть и обнять. Что-то было тут...
Не знаю, что тут. Жалость, не жалость... Вроде на жалость не очень похоже. Мне показалось, что я чуть-чуть в чем-то с ней заодно
Подсела все-таки к ней на лавочку. Она тут же отложила свисток и заговорила со мной. Только я ничего не поняла. Поняла, что она у меня попросила рублей тридцать мелочи, что упала и ушибла ногу, и от испуга кошелек обронила.
А мелочи-то у меня как раз и не было, всю последнюю я сегодня выскребла в аптеке. Правда, была бумажка в пятьсот рублей. Может, надо было ей эти пятьсот рублей отдать? Не знаю... А так я ей честно сказала, что мелочи у меня нет.
Но дело тут не в деньгах совсем, по-моему... Только я не нашлась, как еще применить свое участие, потому что из ее потока слов ничего не поняла. Может, и не нужно было, а нужно было что-то другое.. Не знаю.
А потом подъехал поезд, я попрощалась, не знаю, что еще сделать по-глупому пожелала удачи, и как только я шагнула к поезду, бабушка тут же снова задула в свой свисток.
.
Ну вот и не знаю ничего... Что в этом кусочке было важно???
Потом уже поняла. Сидела она и свистела очень-очень одиноко... Смирившись с этим одиночеством...
размышления,
штрихи