Дебальцево: проверка котла на герметичность.
Наваял в свое время для одного он-лайн издания. Не взяли. Может, плохо наваял, может - не формат. Но мне почему-то жалко, так пусть тут повисит. Так я в свое время это увидел и так запомнил. Вдруг кому интересно станет. Дебальцево, туда и обратно.
Это была авантюра от начала и до конца. Вообще, все поездки в "красную" зону с волонтёрами -авантюра. Причем, не только у меня, это нормальная практика, была возможность поговорить с коллегами-журналистами из других регионов. Во-первых, на "ноль" (то есть, на передовые блок-посты)ездят далеко не все. Только самые безбашенные. "Нормальные психопаты. Нам такие нужны", - как любит говорить один разведчик из одного "добробата". А во-вторых, все, кто туда ездят, слегка анархисты, вполне в духе Батьки Махно. Клали они на эти ваши правила, у них бойцы "термуху" ждут, мерзнут.
С "Фартовым" и "Ювелиром" я уже дважды в АТО на тот момент катался и доверял им вполне. Поэтому, когда мужики предложили смотаться в Дебальцево, за возможность ухватился, как кенгуренок за сисю. Бои в конце января 2015 на том направлении шли в полный рост. Украинские СМИ сообщали, что ВСУ держит позиции и кладут какие-то невероятные тонны сепаратистов на подступах. В то же время, другая сторона в Фейсбуке еще 26 января бодро отрапортовала, что Дебальцевский котел захлопнулся. Нестыковочка, надо проверить.
Дебальцево в ту поездку не было единственным пунктом назначения. Но, поскольку речь именно о нем, остальные подробности опустим. Исходная такова: тридцать первого января, около четырех вечера мой оператор, я и пятеро волонтеров на двух машинах сидели в Артемовске, в детском доме, пили чай с печеньками и понятия не имели, едем мы куда-нибудь или пора устраиваться на ночь. Разворачивалась бурная дискуссия по поводу того, что ночевать в детском доме не следует. Спорили, в основном, с воспитательницами, которые настаивали, что ночлег - минимум, который они могут предложить за пол "бусика" только что выгруженной "гуманитарки".
Пора представлять "личный состав". В поездке участвовали две группы волонтёров. Первая, трое на фордовском грузовом "бусике": водитель-волонтёр, пастор какой-то протестантской церкви и батюшка из, как ни удивительно, РПЦ. Вторая ,на внедорожнике "Opel": собственно, "Фартовый" и "Ювелир". Все пятеро плотно катались в АТО с лета 2014 года, когда вместе, когда порознь, как правило, в "красную" зону и, разве что, в боях непосредственно не участвовали. И то, в последнем я не уверен, а мужики не распространялись. Обе машины сугубо "цивильного" вида, но на легальных военных номерах. Завершали композицию мы с оператором. У нас на тот момент это была третья поездка. Тем не менее, мы успели нарушить практически все правила работы в зоне боевых действий. Никакой официальной командировки (мы были в отпуске за свой счёт), никакой связи с базой, никаких страховок, никаких наклеек "Пресса" на машине, никаких пресс-карт для работы в зоне АТО. Нас там, в принципе, официально, не было. В общем: "посмотрите, дети, на двух идиотов и никогда так не делайте". Если кто не знал - именно так работало и работает абсолютное большинство журналистов в "красной" зоне. Хочешь увидеть все сам? Езжай с волонтёрами и тихонько.
Единственное правило, которое наше съемочная группа не успела нарушить - форма одежды. Оба были "по гражданке". У оператора просто не было камуфляжа, а у меня был весенне-осенний комплект, в нем зимой на востоке Украины прохладно. Так что мы не виноваты. Тем более, что весной я начал кататься в "комке".
В общем, черный флаг с лозунгом "Воля або смерть" над нашей компанией смотрелся бы вполне органично.
Два слова о машинах и вернемся к самой поездке. Потому что про машины - это важно. Почему, будет понятно чуть дальше. В "бусике" было шесть пассажирских мест, остальное - под груз. В "Опеле" с местами было веселее. Их было два. Водительское и штурманское. Все остальное - багажник. Если вам кто-то скажет, что ехать в багажнике на Донбасс - плохая примета, не верьте. Я проверял. Очень удобно. В одеяло завернулся и спишь, как младенец. Так мы все АТО в багажнике и проездили.
Нет, всё-таки надо ещё два слова. По форме одежды. Надо ли чётко обозначать принадлежность к профессии и кататься "по гражданке" или плюнуть на все, и нацепить "комок"? Вопрос, на самом деле, дискуссионный. Позволю себе только одну ремарку. Уже после этой поездки общался я в сети с одним российским коллегой. Он много и плотно катался по АТО, естественно, с той стороны. Долго убеждал меня, что "ополченцы прессу не трогают". А потом добавил: "Только ты жилет "пресса" не надевай. Его в прицел сильо видно". Так что для себя я этот вопрос закрыл.
Всё, хватит лирических отступлений. Дальше - хроника событий, как я их помню. В процессе бурной дискуссии на тему "где мы будем дрыхнуть" выяснилась одна деталь. Надо нам, вообще-то, не в Дебальцево. А в район Углегорска. Где-то там стояла 17-я танковая, для которой и был груз. Жратва, в основном. На тот момент перебои с подвозом были уже серьезные. Про Углегорск мы тогда знали одно: его штурмуют прямо сейчас и, в лучшем случае, бои идут в самом городе. В худшем - город уже сдали. Где точно стоит бригада, как туда подъехать - не знал никто. Связи с ними, по крайней мере, у нас, не было. Пока ребята решали, что делать, мы решили пообщаться с директором детского дома. Только разложились, начали писать интервью - влетел один из волонтеров с криком: "Собираемся! Быстро!" В дороге выяснили: у пастора в 17-й танковой служит брат. Они каким-то чудом созвонились и решили, что встретятся на блок-посту за Артёмовском. После этого связь с 17-й танковой пропала. А мы выехали на блок-пост. Ребята , уяснив, что мы, во-первых, гражданские, во-вторых, без оружия, в-третьих, собираемся в Углегорск, смотрели на нас странно. И попытались объяснить, что ехать, вообще-то, не стоит. Дорога была еще свободна, но простреливалась уже практически вся. Снайперы, ДРГ и минометные расчеты работали, фактически, на обочинах. Но в споре здравого смысла с адреналином всегда побеждает последний. Выехали. Головным шел "бусик", вторым джип. Смеркалось.
Кто катался из Артемовска в Дебальцево, знает. Сначала по обочинам торчат какие-то деревья, которые условно закрывают трассу с поля. Но потом лафа заканчивается. И дорога открыта с обеих сторон. Именно тут я впервые увидел, как работает РСЗО. Два расчета дали залп практически из под нас, системы стояли под самой дорогой с двух сторон. Очень красиво. Наверное. Потому что как-то сразу и как-то все уразумели: если летит отсюда, то сейчас прилетит и сюда. Оно и прилетело. Веселее всех было водителю. Только у него и был круговой обзор. Мы видели исключительно дорогу впереди. А "Фартовый" имел сомнительное удовольствие наблюдать, как за машиной идут разрывы. "Есть, блядь! Есть! Два разрыва справа! Залегли, пацаны!" Этот крик у меня даже на пленке каким-то чудом сохранился. Ага. Именно для этого мы и ехали, чтобы ничего не увидеть.
Не хочу показаться храбрее, чем я есть, но страшно не было. Просто потому, что ситуация явно дурацкая и логике не поддавалась. Я четко помню свою мысль: "Нет. Ну не могу я помереть на какой-то задрипаной трассе между двумя богом забытыми городками". Теперь-то как раз понимаю, что вполне мог. А многие там и остались. Еще очень хорошо помню фразу с переднего сиденья. "Мы тут, по ходу, единственные идиоты без оружия на всю дорогу". Не помню, кто в тот раз был Капитаном Очевидность. Может "Фартовый". А может и "Ювелир".
Вишенкой на торте стала остановка в чистом поле. То есть, мы только что выехали из-под обстрела, вокруг все продолжает грохотать, мы на полдороги между Артемовском и Дебальцево. И тут "бусик" останавливается. Догоняем и наш водитель вежливо интересуется, какого, собственно... происходит? Из "бусика" следует гениальный вопрос:
- Едем вперед или будем разворачиваться?
Угу. В чистом поле. Под обстрелом. На полдороги. В общем, мат я пропускаю, поэтому сразу перейдем к Дебальцево. Тем более, что тут уже достаточно отрывочные воспоминания. Как выяснилось, то, что было "до" - это таки цветочки.
Начать с того, что самого Дебальцево мы так и не увидели. Так, руины какие-то по обочинам. Мы же в Углегорск ехали. Поэтому остановились уже за городом, на перекрестке. "Крест" его местные называют. Вот там на нас, узнав, куда мы едем, посмотрели уже, как на полных психов.
- Какой, блядь, Углегорск?! Все уже, вон "Свитязь" выходит, за ними нет никого. Выбрасывайте все из машин на хуй, забирайте раненых и уёбывайте отсюда, пока можно!
На "Крест" выходила колонна бойцов "Свитязя". Сказать, что их шатало - ничего не сказать. Они действительно только что вышли: из ада - в чистилище.
Передали нам одного легкораненого. Осколочное в ногу. Вот не знаю, как он на одной ноге вышел оттуда, но вышел. Позывной не помню точно, "Сват", по-моему. Двух тяжелых из других подразделений нам грузили уже в "бусик".
Каша. Сплошной гул от работы артиллерии, крики, мат, нервный смех. Из "скорой" достают "выстрел" от РПГ, протягивают:
- Подержи.
Держу. На носилках достают бойца. В сознании, абсолютно спокойный. Правой ноги ниже колена нет. Несут в микроавтобус.
Второго достаем уже без носилок. У меня хватило ума бросить этот несчастный "выстрел" и подхватить тело. Доктор задумчиво вслед:
- Попробуйте довезти. Может, выживет.
Раненый без сознания. Оттираю руки от крови. Выезжаем на Артемовск.
В поле за Дебальцево, километрах в пяти, на дорогу выбегают военные, тормозят машину. Все отупели от адреналина и шока, никто даже не подумал, что это может быть ДРГ. Оказалось - свои. Поехали проведать сослуживца, восемь человек на "жигулях". Вырвало колесо с мясом. Поле, ночь, обстрел. Ребята понимают, что могут отсюда уже не выйти. Все восемь набиваются в джип. А там уже пятеро. Помню, что лежу под самой крышей багажника на каком-то барахле с двумя АК в руках и думаю: "Интересно, разряжены или нет?" Чуть отъезжаем, притормаживаем, перегружаем ребят в "бусик". Там все-таки места больше.
Раненого в нашей машине отпускает, ему дозваниваются сначала жена, потом дочь. Успокаивает, говорит, живой, все в порядке. А потом начинает говорить.
Больше всего я жалею, что под рукой не было диктофона. Этот тихий монолог стоит многого. Двадцать два года выслуги в МВД, пенсионер. Доброволец.
- Якщо ми поховаємось, як щури, хто буде країну захищати?
На фронте с весны, за плечами - Иловайск. Одну историю запомнил точно. Мальчонка к ним прибился в Углегорске. Лет двенадцати. Голодный. Кормили они его, кормили, а потом поинтересовались:
- А родители-то у тебя есть?
- Есть. Дома лежат.
Решили проверить. Действительно, есть. Лежат. Пьяные в дымину оба. Решили закодировать хотя бы отца. Способ кодировки описывать не буду, не для слабонервных. Нет, не били, не пытали. Но помогло, говорят. Правда, жратвы в доме не прибавилось, поэтому пацана кормили и дальше. Пока одна сердобольная женщина из местных не поинтересовалась:
- А это же вы его откармливаете, да?
- В смысле?
- Ну, откормите мальчика, потом же съедите?
Это не шутка сейчас была, если кто подумал.
Доезжаем до блок-поста перед Артемовском. Ребята дают провожатых, ведут в госпиталь. На воротах госпиталя - гаишник с жезлом. Поток скорых, двор забит машинами, куча военных, большая часть - раненые. Бойца из нашей машины ведут внутрь. Парня без ноги выгружают, несут на операцию. В коридоре роняют носилки. Боец матерится. Из "бусика" выходит врач, который осматривал третьего раненого.
- Все. "Двухсотый". Везите в морг.
- Доктор, не может быть, живого же грузили, проверьте еще раз.
Доктор грустно посмотрел, но спорить не стал. Еще раз проверяет дыхание, пульс.
- Все. Мертв.
Ищем провожатых в морг. Двое бойцов на машине вроде бы знают, вызываются провести. Едем. Минут пять петляли по темному городу, но морг нашли. Заезжаем во двор, выходим. И тут понимаем. что холодильника в морге, судя по всему, нет. Запах. Кто хоть раз в морге был, его очень хорошо знает. Описывать бесполезно.
Заносим тело и понимаем: морг полный, но военных нет. Вечером забирали, говорят. А гражданских пока некуда и некому. Точно сказать, сколько там было тел, я не могу. Больше десятка. Все с окраин Артемовска. Часть целые, часть - мешанина. Посчитать не получается, не понятно, где чьи фрагменты.
И запах.
Выходим, закуриваем. Запах не уходит.
Возвращаемся в госпиталь, решаем там и заночевать. Самое спокойное место в городе.
Подходят ребята, косятся на незнакомые номера:
- Мужики, вы только что раненых привозили?
- Да.
- А вы из какого подразделения?
- А мы гражданские. Волонтёры.
- То есть? Вы же из Дебальцево ехали?
- Ну да.
- А оружие-то у вас есть?
- Откуда, мы же гражданские.
Достает карту:
- Вы по этой дороге ехали?
- Так другой же нет.
- Угу. Тут, значит, минометы работали. И тут. Тут засекли ДРГ. Вот тут и тут работают снайперы сепарские. А вы, значит, гражданские и без оружия тут катались?
- Да.
- Ребята, извините, но вы ебанутые!
Во дворе госпиталя каша. Выясняется, что в Углегорск зашел "Донбасс". Идет бой, скорые потоком. Кто-то чудом дозванивается на "ноль":
- Что там у вас? Что?! Ох, блядь, как вас ебошат!
Двое бойцов с нашивками "Правого сектора". У одного штанина разрезана на всю длину, прострелено бедро. Автомат не отдает, второй его поддерживает, куда-то уходят. Очередная скорая. "Пастор" смотрит с ужасом: из скорой выскакивает врач, девочка, чуть выше метр пятьдесят, в камуфляже не по размеру. Помогает доставать носилки. Водитель закуривает. говорит, уже сбились со счета, который раз катаются. Сейчас опять на выезд. Канонада не смолкает.
В этот день скорые вернулись все. Позже везение закончилось. Несколько машин расстреляли на трассе.
Селимся в квартале от госпиталя. Не знаю даже, что это было, то ли больница какая-то, то ли медучилище. В здании полно военных. Ребята идут пить кофе. Минут через 15 возвращается "Фартовый", ржет, рассказывает:
- Стоим, кофе ждем. Заходит с улицы наш оператор, подходит к прилавку:
- Извините мужики. Девушка, подождите с кофе, - протягивает деньги: - Чекушку водки, пожалуйста. - Получает просимое, молча скручивает пробку и вливает в себя залпом полбутылки: - Спасибо.
Молча разворачивается и уходит.
Возвращается оператор. Трезвый, как стекло, при том, что чекушка уже пустая. Смотрит на нас, ржущих. С абсолютно серьезным лицом:
- Ничего смешного.
Аккуратно ставит пустую бутылку на подоконник, заваливается на матрац и вырубается почти сразу. Канонада не прекращается. Под неё и засыпаем. Утром домой.
Это была авантюра от начала и до конца. Вообще, все поездки в "красную" зону с волонтёрами -авантюра. Причем, не только у меня, это нормальная практика, была возможность поговорить с коллегами-журналистами из других регионов. Во-первых, на "ноль" (то есть, на передовые блок-посты)ездят далеко не все. Только самые безбашенные. "Нормальные психопаты. Нам такие нужны", - как любит говорить один разведчик из одного "добробата". А во-вторых, все, кто туда ездят, слегка анархисты, вполне в духе Батьки Махно. Клали они на эти ваши правила, у них бойцы "термуху" ждут, мерзнут.
С "Фартовым" и "Ювелиром" я уже дважды в АТО на тот момент катался и доверял им вполне. Поэтому, когда мужики предложили смотаться в Дебальцево, за возможность ухватился, как кенгуренок за сисю. Бои в конце января 2015 на том направлении шли в полный рост. Украинские СМИ сообщали, что ВСУ держит позиции и кладут какие-то невероятные тонны сепаратистов на подступах. В то же время, другая сторона в Фейсбуке еще 26 января бодро отрапортовала, что Дебальцевский котел захлопнулся. Нестыковочка, надо проверить.
Дебальцево в ту поездку не было единственным пунктом назначения. Но, поскольку речь именно о нем, остальные подробности опустим. Исходная такова: тридцать первого января, около четырех вечера мой оператор, я и пятеро волонтеров на двух машинах сидели в Артемовске, в детском доме, пили чай с печеньками и понятия не имели, едем мы куда-нибудь или пора устраиваться на ночь. Разворачивалась бурная дискуссия по поводу того, что ночевать в детском доме не следует. Спорили, в основном, с воспитательницами, которые настаивали, что ночлег - минимум, который они могут предложить за пол "бусика" только что выгруженной "гуманитарки".
Пора представлять "личный состав". В поездке участвовали две группы волонтёров. Первая, трое на фордовском грузовом "бусике": водитель-волонтёр, пастор какой-то протестантской церкви и батюшка из, как ни удивительно, РПЦ. Вторая ,на внедорожнике "Opel": собственно, "Фартовый" и "Ювелир". Все пятеро плотно катались в АТО с лета 2014 года, когда вместе, когда порознь, как правило, в "красную" зону и, разве что, в боях непосредственно не участвовали. И то, в последнем я не уверен, а мужики не распространялись. Обе машины сугубо "цивильного" вида, но на легальных военных номерах. Завершали композицию мы с оператором. У нас на тот момент это была третья поездка. Тем не менее, мы успели нарушить практически все правила работы в зоне боевых действий. Никакой официальной командировки (мы были в отпуске за свой счёт), никакой связи с базой, никаких страховок, никаких наклеек "Пресса" на машине, никаких пресс-карт для работы в зоне АТО. Нас там, в принципе, официально, не было. В общем: "посмотрите, дети, на двух идиотов и никогда так не делайте". Если кто не знал - именно так работало и работает абсолютное большинство журналистов в "красной" зоне. Хочешь увидеть все сам? Езжай с волонтёрами и тихонько.
Единственное правило, которое наше съемочная группа не успела нарушить - форма одежды. Оба были "по гражданке". У оператора просто не было камуфляжа, а у меня был весенне-осенний комплект, в нем зимой на востоке Украины прохладно. Так что мы не виноваты. Тем более, что весной я начал кататься в "комке".
В общем, черный флаг с лозунгом "Воля або смерть" над нашей компанией смотрелся бы вполне органично.
Два слова о машинах и вернемся к самой поездке. Потому что про машины - это важно. Почему, будет понятно чуть дальше. В "бусике" было шесть пассажирских мест, остальное - под груз. В "Опеле" с местами было веселее. Их было два. Водительское и штурманское. Все остальное - багажник. Если вам кто-то скажет, что ехать в багажнике на Донбасс - плохая примета, не верьте. Я проверял. Очень удобно. В одеяло завернулся и спишь, как младенец. Так мы все АТО в багажнике и проездили.
Нет, всё-таки надо ещё два слова. По форме одежды. Надо ли чётко обозначать принадлежность к профессии и кататься "по гражданке" или плюнуть на все, и нацепить "комок"? Вопрос, на самом деле, дискуссионный. Позволю себе только одну ремарку. Уже после этой поездки общался я в сети с одним российским коллегой. Он много и плотно катался по АТО, естественно, с той стороны. Долго убеждал меня, что "ополченцы прессу не трогают". А потом добавил: "Только ты жилет "пресса" не надевай. Его в прицел сильо видно". Так что для себя я этот вопрос закрыл.
Всё, хватит лирических отступлений. Дальше - хроника событий, как я их помню. В процессе бурной дискуссии на тему "где мы будем дрыхнуть" выяснилась одна деталь. Надо нам, вообще-то, не в Дебальцево. А в район Углегорска. Где-то там стояла 17-я танковая, для которой и был груз. Жратва, в основном. На тот момент перебои с подвозом были уже серьезные. Про Углегорск мы тогда знали одно: его штурмуют прямо сейчас и, в лучшем случае, бои идут в самом городе. В худшем - город уже сдали. Где точно стоит бригада, как туда подъехать - не знал никто. Связи с ними, по крайней мере, у нас, не было. Пока ребята решали, что делать, мы решили пообщаться с директором детского дома. Только разложились, начали писать интервью - влетел один из волонтеров с криком: "Собираемся! Быстро!" В дороге выяснили: у пастора в 17-й танковой служит брат. Они каким-то чудом созвонились и решили, что встретятся на блок-посту за Артёмовском. После этого связь с 17-й танковой пропала. А мы выехали на блок-пост. Ребята , уяснив, что мы, во-первых, гражданские, во-вторых, без оружия, в-третьих, собираемся в Углегорск, смотрели на нас странно. И попытались объяснить, что ехать, вообще-то, не стоит. Дорога была еще свободна, но простреливалась уже практически вся. Снайперы, ДРГ и минометные расчеты работали, фактически, на обочинах. Но в споре здравого смысла с адреналином всегда побеждает последний. Выехали. Головным шел "бусик", вторым джип. Смеркалось.
Кто катался из Артемовска в Дебальцево, знает. Сначала по обочинам торчат какие-то деревья, которые условно закрывают трассу с поля. Но потом лафа заканчивается. И дорога открыта с обеих сторон. Именно тут я впервые увидел, как работает РСЗО. Два расчета дали залп практически из под нас, системы стояли под самой дорогой с двух сторон. Очень красиво. Наверное. Потому что как-то сразу и как-то все уразумели: если летит отсюда, то сейчас прилетит и сюда. Оно и прилетело. Веселее всех было водителю. Только у него и был круговой обзор. Мы видели исключительно дорогу впереди. А "Фартовый" имел сомнительное удовольствие наблюдать, как за машиной идут разрывы. "Есть, блядь! Есть! Два разрыва справа! Залегли, пацаны!" Этот крик у меня даже на пленке каким-то чудом сохранился. Ага. Именно для этого мы и ехали, чтобы ничего не увидеть.
Не хочу показаться храбрее, чем я есть, но страшно не было. Просто потому, что ситуация явно дурацкая и логике не поддавалась. Я четко помню свою мысль: "Нет. Ну не могу я помереть на какой-то задрипаной трассе между двумя богом забытыми городками". Теперь-то как раз понимаю, что вполне мог. А многие там и остались. Еще очень хорошо помню фразу с переднего сиденья. "Мы тут, по ходу, единственные идиоты без оружия на всю дорогу". Не помню, кто в тот раз был Капитаном Очевидность. Может "Фартовый". А может и "Ювелир".
Вишенкой на торте стала остановка в чистом поле. То есть, мы только что выехали из-под обстрела, вокруг все продолжает грохотать, мы на полдороги между Артемовском и Дебальцево. И тут "бусик" останавливается. Догоняем и наш водитель вежливо интересуется, какого, собственно... происходит? Из "бусика" следует гениальный вопрос:
- Едем вперед или будем разворачиваться?
Угу. В чистом поле. Под обстрелом. На полдороги. В общем, мат я пропускаю, поэтому сразу перейдем к Дебальцево. Тем более, что тут уже достаточно отрывочные воспоминания. Как выяснилось, то, что было "до" - это таки цветочки.
Начать с того, что самого Дебальцево мы так и не увидели. Так, руины какие-то по обочинам. Мы же в Углегорск ехали. Поэтому остановились уже за городом, на перекрестке. "Крест" его местные называют. Вот там на нас, узнав, куда мы едем, посмотрели уже, как на полных психов.
- Какой, блядь, Углегорск?! Все уже, вон "Свитязь" выходит, за ними нет никого. Выбрасывайте все из машин на хуй, забирайте раненых и уёбывайте отсюда, пока можно!
На "Крест" выходила колонна бойцов "Свитязя". Сказать, что их шатало - ничего не сказать. Они действительно только что вышли: из ада - в чистилище.
Передали нам одного легкораненого. Осколочное в ногу. Вот не знаю, как он на одной ноге вышел оттуда, но вышел. Позывной не помню точно, "Сват", по-моему. Двух тяжелых из других подразделений нам грузили уже в "бусик".
Каша. Сплошной гул от работы артиллерии, крики, мат, нервный смех. Из "скорой" достают "выстрел" от РПГ, протягивают:
- Подержи.
Держу. На носилках достают бойца. В сознании, абсолютно спокойный. Правой ноги ниже колена нет. Несут в микроавтобус.
Второго достаем уже без носилок. У меня хватило ума бросить этот несчастный "выстрел" и подхватить тело. Доктор задумчиво вслед:
- Попробуйте довезти. Может, выживет.
Раненый без сознания. Оттираю руки от крови. Выезжаем на Артемовск.
В поле за Дебальцево, километрах в пяти, на дорогу выбегают военные, тормозят машину. Все отупели от адреналина и шока, никто даже не подумал, что это может быть ДРГ. Оказалось - свои. Поехали проведать сослуживца, восемь человек на "жигулях". Вырвало колесо с мясом. Поле, ночь, обстрел. Ребята понимают, что могут отсюда уже не выйти. Все восемь набиваются в джип. А там уже пятеро. Помню, что лежу под самой крышей багажника на каком-то барахле с двумя АК в руках и думаю: "Интересно, разряжены или нет?" Чуть отъезжаем, притормаживаем, перегружаем ребят в "бусик". Там все-таки места больше.
Раненого в нашей машине отпускает, ему дозваниваются сначала жена, потом дочь. Успокаивает, говорит, живой, все в порядке. А потом начинает говорить.
Больше всего я жалею, что под рукой не было диктофона. Этот тихий монолог стоит многого. Двадцать два года выслуги в МВД, пенсионер. Доброволец.
- Якщо ми поховаємось, як щури, хто буде країну захищати?
На фронте с весны, за плечами - Иловайск. Одну историю запомнил точно. Мальчонка к ним прибился в Углегорске. Лет двенадцати. Голодный. Кормили они его, кормили, а потом поинтересовались:
- А родители-то у тебя есть?
- Есть. Дома лежат.
Решили проверить. Действительно, есть. Лежат. Пьяные в дымину оба. Решили закодировать хотя бы отца. Способ кодировки описывать не буду, не для слабонервных. Нет, не били, не пытали. Но помогло, говорят. Правда, жратвы в доме не прибавилось, поэтому пацана кормили и дальше. Пока одна сердобольная женщина из местных не поинтересовалась:
- А это же вы его откармливаете, да?
- В смысле?
- Ну, откормите мальчика, потом же съедите?
Это не шутка сейчас была, если кто подумал.
Доезжаем до блок-поста перед Артемовском. Ребята дают провожатых, ведут в госпиталь. На воротах госпиталя - гаишник с жезлом. Поток скорых, двор забит машинами, куча военных, большая часть - раненые. Бойца из нашей машины ведут внутрь. Парня без ноги выгружают, несут на операцию. В коридоре роняют носилки. Боец матерится. Из "бусика" выходит врач, который осматривал третьего раненого.
- Все. "Двухсотый". Везите в морг.
- Доктор, не может быть, живого же грузили, проверьте еще раз.
Доктор грустно посмотрел, но спорить не стал. Еще раз проверяет дыхание, пульс.
- Все. Мертв.
Ищем провожатых в морг. Двое бойцов на машине вроде бы знают, вызываются провести. Едем. Минут пять петляли по темному городу, но морг нашли. Заезжаем во двор, выходим. И тут понимаем. что холодильника в морге, судя по всему, нет. Запах. Кто хоть раз в морге был, его очень хорошо знает. Описывать бесполезно.
Заносим тело и понимаем: морг полный, но военных нет. Вечером забирали, говорят. А гражданских пока некуда и некому. Точно сказать, сколько там было тел, я не могу. Больше десятка. Все с окраин Артемовска. Часть целые, часть - мешанина. Посчитать не получается, не понятно, где чьи фрагменты.
И запах.
Выходим, закуриваем. Запах не уходит.
Возвращаемся в госпиталь, решаем там и заночевать. Самое спокойное место в городе.
Подходят ребята, косятся на незнакомые номера:
- Мужики, вы только что раненых привозили?
- Да.
- А вы из какого подразделения?
- А мы гражданские. Волонтёры.
- То есть? Вы же из Дебальцево ехали?
- Ну да.
- А оружие-то у вас есть?
- Откуда, мы же гражданские.
Достает карту:
- Вы по этой дороге ехали?
- Так другой же нет.
- Угу. Тут, значит, минометы работали. И тут. Тут засекли ДРГ. Вот тут и тут работают снайперы сепарские. А вы, значит, гражданские и без оружия тут катались?
- Да.
- Ребята, извините, но вы ебанутые!
Во дворе госпиталя каша. Выясняется, что в Углегорск зашел "Донбасс". Идет бой, скорые потоком. Кто-то чудом дозванивается на "ноль":
- Что там у вас? Что?! Ох, блядь, как вас ебошат!
Двое бойцов с нашивками "Правого сектора". У одного штанина разрезана на всю длину, прострелено бедро. Автомат не отдает, второй его поддерживает, куда-то уходят. Очередная скорая. "Пастор" смотрит с ужасом: из скорой выскакивает врач, девочка, чуть выше метр пятьдесят, в камуфляже не по размеру. Помогает доставать носилки. Водитель закуривает. говорит, уже сбились со счета, который раз катаются. Сейчас опять на выезд. Канонада не смолкает.
В этот день скорые вернулись все. Позже везение закончилось. Несколько машин расстреляли на трассе.
Селимся в квартале от госпиталя. Не знаю даже, что это было, то ли больница какая-то, то ли медучилище. В здании полно военных. Ребята идут пить кофе. Минут через 15 возвращается "Фартовый", ржет, рассказывает:
- Стоим, кофе ждем. Заходит с улицы наш оператор, подходит к прилавку:
- Извините мужики. Девушка, подождите с кофе, - протягивает деньги: - Чекушку водки, пожалуйста. - Получает просимое, молча скручивает пробку и вливает в себя залпом полбутылки: - Спасибо.
Молча разворачивается и уходит.
Возвращается оператор. Трезвый, как стекло, при том, что чекушка уже пустая. Смотрит на нас, ржущих. С абсолютно серьезным лицом:
- Ничего смешного.
Аккуратно ставит пустую бутылку на подоконник, заваливается на матрац и вырубается почти сразу. Канонада не прекращается. Под неё и засыпаем. Утром домой.