Мой первый раз
Меня часто спрашивают пациенты: на ком мы учимся? Страшно ли бывает в первый раз в живого человека острым тыкать? Недавно вопрос задали снова, виртуально. Так вот пока есть время - расскажу про свой Первый Раз.
Внутримышечным инъекциям (сиречь уколам в попу) нас учили на первом курсе мединститута. Предмет назывался пропедевтика внутренних болезней. Первые полгода рассказывали, что больной - самое нежное и трепетное создание во Вселенной, абы с каким вопросом и пожеланием к нему лучше не соваться. Абы с какой стороны не заходить. Упаси Боже сесть на кровать во время осмотра. А если волос из-под шапочки узрит - горе нам и позор!
Когда через полгода "коллеги" прониклись важностью предназначения и трепетностью подопытных пациентов, нас допустили к колющим предметам. Кои являлись на тот момент многоразовыми шприцами "рекорд". Они были продуктом "надёжным, как Большой Охтинский мост" и тупым, как фамильный половник.
На занятие принесли клеенчатую подушку размера "пол-ягодицы", объяснили, что целиться необходимо в "правый верхний квадраНт, коллеги, правый верхний!" Каждый коллега выходил, благословлял клеенчатое полупопье делительным движеньем, замахивался, и - обана! - "рекорд" в квадранте.
- И запомните, коллеги, на 2/3 иглы!.. И не замахивайтесь Вы так!.. И отойдите на полшага!.. И не перехватывайте шприц, когда он в ягодице!.. И иглу пальцами не хватайте!.. И не прикасайтесь к уже обработанной коже!..
Через пару занятий, когда угол замаха был оптимальный, а подушка похожа на шапку почтальона Печкина, нам раздали больных. Мне выпал мужчина.
На инъекции медсестры ходили с металлическим подносом, в котором лежали шприцы и ампулы. Всё прикрывалось стерильной пелёнкой оттенка чайной розы в коме и запахом автоклава.
Раздали такие подносы и нам. Идем по длинному больничному коридору. Тапки без каблуков, волосы под шапками, ручки трясутся, а "рекорды" по металлу бдзынь-клац, бдзынь-клац...
Захожу в палату. Восьмиместная. "Больной Петров?" Койка в дальнем углу. Иду и чувствую напряжённость поля. Каждый из шестнадцати глаз, все на моих разных частях тела. "Бдзынь-бдзынь-бдзынь" - это уже в ушах, "клац-клац-клац" - это уже об рёбра. "Поворачивайтесь, - говорю, - Петров, на живот и обнажите ягодицы." Поворачивается. Обнажает.
Вот если бы мумию наполировать и заколеровать, получились бы ягодицы больного Петрова. Возраста дедок на вид приблизительно того же, а весу символического. Думаю, он промышлял мастер-классами левитации, а каратисты отрабатывали об него своё "кияяя!"
Набираю лекарство, собираю шприц. Тишина в палате. Осеняю ягодицу квадрантоделительным движеньем."Аххх!" проносится по тишине.
Замахиваюсь... и - Обана! - а шприц отпружинивает почти до уровня замаха! "Оххх!!" - гадко щекочет спину.
Отхожу, замахиваюсь... и - Обана!! - а шприц отпружинивает! "Ухтыжжж!!!" - спина мокрая и тлеет. Так вот, - доходит до меня, - зачем волосы под шапкой! Чтобы пот по лицу не тёк!
Меняю иголку, с первого раза не получается, навинчиваю трясущимися лапками,
замахиваюсь... и - Обана! - а иголка гнётся под углом 90 градусов относительно дощатой, блин, ягодицы!
"Ыыыы!!!!" Палата в оргазме, коллега в ступоре, ангел на Канарах.
Я сбежала, товарищи! Первый и последний раз в жизни сбежала. Как крыса с корабля, немец из-под Москвы, Монте-Кристо из тюрьмы и кто там ещё откуда сбежал. И получила свой "банан" за практическое занятие. Отмазки про твердокаменную жопу, тупейшую наждакообразную иглу и мужскую палату не прокатили:
- Работайте больше, коллега! Тренируйтесь дома на родственниках!
- А зачем нам уметь делать внутримышечные инъекции? Это обязанность медсестёр! Наше дело - правильно назначить лечение!
- Незачёт хотите? Сейчас будет!
А потом заболел пневмонией дедушка. В больницу не отдали, потому как пресловутый "рекорд" дома имелся. Как и медик, который теоретически мог шесть раз в день колоть пенициллин.
От родного дедушки не сбежишь, да и консистенции он оказался помягче, чем дощатая терраса. Да и зрителей нэма. Дня через три практики лапки дрожать перестали, через пять - разметка на квадранты не понадобилась, а через неделю тренировок движения стали автоматическими.
На зачёте мне досталась кустодиевская женщина перинной мягкости, так что шприц не отпружинивал.
А потом, когда появились одноразовые шприцы, острые, лёгкие и скользячие, это был прорыв! Стало можно колоть стоя, из-под плеча, вися на люстре, не прерывая чаепития и т.д.
Сейчас я различаю в работе иглу диаметром 0,27 от 0,3 мм. Но когда я начинаю осваивать новую методику издевательств работы над живыми людьми, мне всё равно страшно. Не так, как тогда, конечно, да и подопытных родственников с подругами - только свистни! Лапки давно не трясутся, а воспоминания о хлопчатобумажной шапке иногда посещают.
Мой лимит побегов уж исчерпан,
Мой ангел на Канары наплевал! там-там.
Благодаря чему я стала тем, кем стала.
Шприц "рекорд" в металлической коробочке лежит в кладовке. Я его иногда достаю, перебираю, чищу и смазываю, тьфу, просто чищу. А то вдруг кризис, так я завсегда готова!
Внутримышечным инъекциям (сиречь уколам в попу) нас учили на первом курсе мединститута. Предмет назывался пропедевтика внутренних болезней. Первые полгода рассказывали, что больной - самое нежное и трепетное создание во Вселенной, абы с каким вопросом и пожеланием к нему лучше не соваться. Абы с какой стороны не заходить. Упаси Боже сесть на кровать во время осмотра. А если волос из-под шапочки узрит - горе нам и позор!
Когда через полгода "коллеги" прониклись важностью предназначения и трепетностью подопытных пациентов, нас допустили к колющим предметам. Кои являлись на тот момент многоразовыми шприцами "рекорд". Они были продуктом "надёжным, как Большой Охтинский мост" и тупым, как фамильный половник.
На занятие принесли клеенчатую подушку размера "пол-ягодицы", объяснили, что целиться необходимо в "правый верхний квадраНт, коллеги, правый верхний!" Каждый коллега выходил, благословлял клеенчатое полупопье делительным движеньем, замахивался, и - обана! - "рекорд" в квадранте.
- И запомните, коллеги, на 2/3 иглы!.. И не замахивайтесь Вы так!.. И отойдите на полшага!.. И не перехватывайте шприц, когда он в ягодице!.. И иглу пальцами не хватайте!.. И не прикасайтесь к уже обработанной коже!..
Через пару занятий, когда угол замаха был оптимальный, а подушка похожа на шапку почтальона Печкина, нам раздали больных. Мне выпал мужчина.
На инъекции медсестры ходили с металлическим подносом, в котором лежали шприцы и ампулы. Всё прикрывалось стерильной пелёнкой оттенка чайной розы в коме и запахом автоклава.
Раздали такие подносы и нам. Идем по длинному больничному коридору. Тапки без каблуков, волосы под шапками, ручки трясутся, а "рекорды" по металлу бдзынь-клац, бдзынь-клац...
Захожу в палату. Восьмиместная. "Больной Петров?" Койка в дальнем углу. Иду и чувствую напряжённость поля. Каждый из шестнадцати глаз, все на моих разных частях тела. "Бдзынь-бдзынь-бдзынь" - это уже в ушах, "клац-клац-клац" - это уже об рёбра. "Поворачивайтесь, - говорю, - Петров, на живот и обнажите ягодицы." Поворачивается. Обнажает.
Вот если бы мумию наполировать и заколеровать, получились бы ягодицы больного Петрова. Возраста дедок на вид приблизительно того же, а весу символического. Думаю, он промышлял мастер-классами левитации, а каратисты отрабатывали об него своё "кияяя!"
Набираю лекарство, собираю шприц. Тишина в палате. Осеняю ягодицу квадрантоделительным движеньем."Аххх!" проносится по тишине.
Замахиваюсь... и - Обана! - а шприц отпружинивает почти до уровня замаха! "Оххх!!" - гадко щекочет спину.
Отхожу, замахиваюсь... и - Обана!! - а шприц отпружинивает! "Ухтыжжж!!!" - спина мокрая и тлеет. Так вот, - доходит до меня, - зачем волосы под шапкой! Чтобы пот по лицу не тёк!
Меняю иголку, с первого раза не получается, навинчиваю трясущимися лапками,
замахиваюсь... и - Обана! - а иголка гнётся под углом 90 градусов относительно дощатой, блин, ягодицы!
"Ыыыы!!!!" Палата в оргазме, коллега в ступоре, ангел на Канарах.
Я сбежала, товарищи! Первый и последний раз в жизни сбежала. Как крыса с корабля, немец из-под Москвы, Монте-Кристо из тюрьмы и кто там ещё откуда сбежал. И получила свой "банан" за практическое занятие. Отмазки про твердокаменную жопу, тупейшую наждакообразную иглу и мужскую палату не прокатили:
- Работайте больше, коллега! Тренируйтесь дома на родственниках!
- А зачем нам уметь делать внутримышечные инъекции? Это обязанность медсестёр! Наше дело - правильно назначить лечение!
- Незачёт хотите? Сейчас будет!
А потом заболел пневмонией дедушка. В больницу не отдали, потому как пресловутый "рекорд" дома имелся. Как и медик, который теоретически мог шесть раз в день колоть пенициллин.
От родного дедушки не сбежишь, да и консистенции он оказался помягче, чем дощатая терраса. Да и зрителей нэма. Дня через три практики лапки дрожать перестали, через пять - разметка на квадранты не понадобилась, а через неделю тренировок движения стали автоматическими.
На зачёте мне досталась кустодиевская женщина перинной мягкости, так что шприц не отпружинивал.
А потом, когда появились одноразовые шприцы, острые, лёгкие и скользячие, это был прорыв! Стало можно колоть стоя, из-под плеча, вися на люстре, не прерывая чаепития и т.д.
Сейчас я различаю в работе иглу диаметром 0,27 от 0,3 мм. Но когда я начинаю осваивать новую методику издевательств работы над живыми людьми, мне всё равно страшно. Не так, как тогда, конечно, да и подопытных родственников с подругами - только свистни! Лапки давно не трясутся, а воспоминания о хлопчатобумажной шапке иногда посещают.
Мой лимит побегов уж исчерпан,
Мой ангел на Канары наплевал! там-там.
Благодаря чему я стала тем, кем стала.
Шприц "рекорд" в металлической коробочке лежит в кладовке. Я его иногда достаю, перебираю, чищу и смазываю, тьфу, просто чищу. А то вдруг кризис, так я завсегда готова!