...И дрогнет конец цепи...
Оригинал взят у n_ptushkina в ...И дрогнет конец цепи...
Комментарий для господ актёров, режиссёров, художников и всех других лиц, оказавшихся причастными к спектаклю по этой пьесе. Не ищите в ней исторических параллелей, аллюзий, многозначительного подтекста, сенсаций и рискованных версий!
Автор всего этого не умеет!
...Просто когда-то автор была маленькой девочкой и, закрыв глаза, часами грезила о той, “унесённой ветром” жизни. И ныне взрослая женщина пытается выразить грёзы той маленькой девочки, тоже “ унесённой ветром”.
Ветер уносит и наш вчерашний день, и миг безотчетного восторга сегодняшним утром, и странно вдумчивый взгляд мужчины, скользнувший по тебе, вот только-только что...
О, Боже милостивый! Не затем ли наши чувства нематериальны, как ветер, чтобы мы более осознанно дорожили ими в тот самый миг, когда они осеняют нас?...
Моей первой любовью был не одноклассник и не приятель старшего брата, и не мальчик со двора, и не кинокумир, и не Робертино Лоретти, и не Фидель Кастро, а писатель Чехов. Это была любовь реальная и пылкая, мечтательная и чувственная, страстная и самозабвенная, полная противоречий и надежд. Я грезила не о портрете, а о живом мужчине. Я знала, как он двигается, как улыбается, каковы тембр его голоса и интонации. Я обожала его жесты, открытое, простодушное и доверчивое выражение его лица, беззащитный, напряжённо-вдумчивый,- возможно, из-за близорукости, - взгляд.
В гостях у знаменитой актрисы мама мне шепнула: ”Вот - жена Чехова!” Грузная, старая, но чем-то особенная женщина. Откуда мне знать, тяжек ли груз легенды для живых плеч?
Вот - его жена! И меня охватывают возбуждение и восторг от близости его присутствия. Его жена, вот она, уже здесь. Значит, и ОН вот-вот войдёт! Что за дело тогда мне было до Времени, Пространства и Дат? И в голову не пришло - как же такое может быть - ОН - молодой, а она - очень старая? Да и волновал ли меня его возраст? Вряд ли!
И я волнуюсь, я обмираю, то в горячке, то в ознобе, и у меня абсолютное предчувствие-предвкушение, что ОН сию минуту войдёт! Увидит меня в кресле-качалке, в стороне от всех, такую невозможно прекрасную и любящую... и полюбит с первого взгляда и навсегда! Моя бабушка повторяла: “На Бога надейся, но и сам не плошай!” И я старалась “не плошать”. Я, семилетняя, старалась, чтобы моя поза была пленительной, а взгляд нежным для НЕГО, который вот-вот войдёт. И меня не мучили угрызение совести перед его женой, сидевшей тут же, неподалёку.
ОН так и не вошёл тогда, когда, как нарочно, кто-то беспрестанно входил и выходил. И каждый раз я испытывала потрясение. И ещё долго я ходила на прогулки к этому дому, где была в гостях его жена, и всё надеялась на случайную встречу с ним. Я легко почему-то “вписала” его в Невский и Площадь Восстания и ожидала, что когда-нибудь он сойдёт с подножки трамвая. О, как я была готова к встрече с ним!
А в восемь лет моё сердце было разбито! В школе на уроке, после разбора рассказа про Ваньку Жукова, я узнала, что Чехов умер. В моём сознании до сих пор не умещается несовпадение наших жизней.
Но большая любовь властна и над временем, и над пространством и над датами. Любовь к умершей Беатриче сделала Дате гением. Вся “Божественная комедия” всего лишь грёзы о встрече с любимой. Данте было проще; для него само собой разумелось, что Душа бессмертна. Он скучал по Беатриче, потому что любил её реальной, пылкой любовью. Так я “скучала” по Чехову. Но Данте было легче; он верил во встречу с Беатриче, он скучал в о ж и д а н и и встречи.
О, Боже милостивый, где же, где теперь эти мужчины, одетые столь высокопарно даже по будням? Где они, с их манерами, кроткими, благородными и сдержанными, как в быту, так и при катаклизмах? С их благовоспитанностью почтительностью к женщинам? С их притягательной, пленительной и тайной грешностью? С их добродетелью, столь очевидной и повсеместной, что сама по себе добродетель была качеством для всех заурядным и не способна была придать личности значимость. Сверх добродетели требовались талант или ум, обаяние или беспредельный альтруизм, героизм или подвижничество, блестящее остроумие или энциклопедические знания, инфернальность или стойкость в роковых обстоятельствах...
И где, где женщины моих детских грёз? Нервные и утонченные, неспешные, изящные и гордые? Женщины, чьи страсти глубоки, а выражения страстей сдержанны? Чей здравый смысл не обесценивал, но усугублял страдания любви? И чья любовь всегда переплеталась с долгом, честью, альтруизмом и упованием на волю Божью? Даже оставаясь дома, они причёсывались тщательнее, чем мы на выход в люди. И кружева их желтовато и свежо блистали. Вечная осень их кружев! И у каждой был свой стиль и атмосфера, которые приобретаются лишь в опыте любви, надежд, ожиданий, страданий и терпения. И они кутались в свою любовь, как в дорогие меха и были чуть томны и походили на королев.
И где же, где, Боже милостивый, где дышат эти комнаты, освещённые свечами? Комнаты, где присутствуют Жизнь, Любовь и Смерть? И вечное непрестанно соотносится с сиюминутными подробностями бытия. Словно вечное и сиюминтное в двух смещенных сосудах неостановимо перетекают из одного в другой.
И только на Театре можно снова и снова вызывать из небытия мгновенья, унесённые ветром! Иллюзия ли эти мгновенья? Можно ли с окончательной уверенностью назвать иллюзией смешение жалкого правдоподобия и подлинных чувств живых артистов, чувств прекрасных, как цветы?
"...И дрогнет конец цепи...", пьеса в 2-х частях, автор Надежда Птушкина
Действующие лица :
АНТОН ЧЕХОВ, 30 лет.
МАША, его сестра, 27 лет.
МИША, младший брат, студент.
ЕВГЕНИЯ ЯКОВЛЕВНА, их мать.
ПАВЕЛ ЕГОРОВИЧ, их отец.
ЛИКА МИЗИНОВА, 20 лет.
ДУНЯ ЭФРОС, 25 лет.
ИСААК ЛЕВИТАН, 29 лет.
СОФЬЯ КУВШИННИКОВА, 43 года.
ДМИТРИЙ КУВШИННИКОВ, её муж.
ИВАНЕНКО, 28 лет.
ОЛЬГА КУНДАСОВА, 25 лет.
ПОЛЯ, молоденькая прислуга в доме Чеховых.
НЕИЗВЕСТНАЯ ДАМА, около 40-ка лет.
Текст пьесы "...И дрогнет конец цепи..." на сайте Н.Птушкиной
Официальный сайт http://ptushkina.com/ | Группа Facebook.com | Гостевая книга
Комментарий для господ актёров, режиссёров, художников и всех других лиц, оказавшихся причастными к спектаклю по этой пьесе. Не ищите в ней исторических параллелей, аллюзий, многозначительного подтекста, сенсаций и рискованных версий!
Автор всего этого не умеет!
...Просто когда-то автор была маленькой девочкой и, закрыв глаза, часами грезила о той, “унесённой ветром” жизни. И ныне взрослая женщина пытается выразить грёзы той маленькой девочки, тоже “ унесённой ветром”.
Ветер уносит и наш вчерашний день, и миг безотчетного восторга сегодняшним утром, и странно вдумчивый взгляд мужчины, скользнувший по тебе, вот только-только что...
О, Боже милостивый! Не затем ли наши чувства нематериальны, как ветер, чтобы мы более осознанно дорожили ими в тот самый миг, когда они осеняют нас?...
Моей первой любовью был не одноклассник и не приятель старшего брата, и не мальчик со двора, и не кинокумир, и не Робертино Лоретти, и не Фидель Кастро, а писатель Чехов. Это была любовь реальная и пылкая, мечтательная и чувственная, страстная и самозабвенная, полная противоречий и надежд. Я грезила не о портрете, а о живом мужчине. Я знала, как он двигается, как улыбается, каковы тембр его голоса и интонации. Я обожала его жесты, открытое, простодушное и доверчивое выражение его лица, беззащитный, напряжённо-вдумчивый,- возможно, из-за близорукости, - взгляд.
В гостях у знаменитой актрисы мама мне шепнула: ”Вот - жена Чехова!” Грузная, старая, но чем-то особенная женщина. Откуда мне знать, тяжек ли груз легенды для живых плеч?
Вот - его жена! И меня охватывают возбуждение и восторг от близости его присутствия. Его жена, вот она, уже здесь. Значит, и ОН вот-вот войдёт! Что за дело тогда мне было до Времени, Пространства и Дат? И в голову не пришло - как же такое может быть - ОН - молодой, а она - очень старая? Да и волновал ли меня его возраст? Вряд ли!
И я волнуюсь, я обмираю, то в горячке, то в ознобе, и у меня абсолютное предчувствие-предвкушение, что ОН сию минуту войдёт! Увидит меня в кресле-качалке, в стороне от всех, такую невозможно прекрасную и любящую... и полюбит с первого взгляда и навсегда! Моя бабушка повторяла: “На Бога надейся, но и сам не плошай!” И я старалась “не плошать”. Я, семилетняя, старалась, чтобы моя поза была пленительной, а взгляд нежным для НЕГО, который вот-вот войдёт. И меня не мучили угрызение совести перед его женой, сидевшей тут же, неподалёку.
ОН так и не вошёл тогда, когда, как нарочно, кто-то беспрестанно входил и выходил. И каждый раз я испытывала потрясение. И ещё долго я ходила на прогулки к этому дому, где была в гостях его жена, и всё надеялась на случайную встречу с ним. Я легко почему-то “вписала” его в Невский и Площадь Восстания и ожидала, что когда-нибудь он сойдёт с подножки трамвая. О, как я была готова к встрече с ним!
А в восемь лет моё сердце было разбито! В школе на уроке, после разбора рассказа про Ваньку Жукова, я узнала, что Чехов умер. В моём сознании до сих пор не умещается несовпадение наших жизней.
Но большая любовь властна и над временем, и над пространством и над датами. Любовь к умершей Беатриче сделала Дате гением. Вся “Божественная комедия” всего лишь грёзы о встрече с любимой. Данте было проще; для него само собой разумелось, что Душа бессмертна. Он скучал по Беатриче, потому что любил её реальной, пылкой любовью. Так я “скучала” по Чехову. Но Данте было легче; он верил во встречу с Беатриче, он скучал в о ж и д а н и и встречи.
О, Боже милостивый, где же, где теперь эти мужчины, одетые столь высокопарно даже по будням? Где они, с их манерами, кроткими, благородными и сдержанными, как в быту, так и при катаклизмах? С их благовоспитанностью почтительностью к женщинам? С их притягательной, пленительной и тайной грешностью? С их добродетелью, столь очевидной и повсеместной, что сама по себе добродетель была качеством для всех заурядным и не способна была придать личности значимость. Сверх добродетели требовались талант или ум, обаяние или беспредельный альтруизм, героизм или подвижничество, блестящее остроумие или энциклопедические знания, инфернальность или стойкость в роковых обстоятельствах...
И где, где женщины моих детских грёз? Нервные и утонченные, неспешные, изящные и гордые? Женщины, чьи страсти глубоки, а выражения страстей сдержанны? Чей здравый смысл не обесценивал, но усугублял страдания любви? И чья любовь всегда переплеталась с долгом, честью, альтруизмом и упованием на волю Божью? Даже оставаясь дома, они причёсывались тщательнее, чем мы на выход в люди. И кружева их желтовато и свежо блистали. Вечная осень их кружев! И у каждой был свой стиль и атмосфера, которые приобретаются лишь в опыте любви, надежд, ожиданий, страданий и терпения. И они кутались в свою любовь, как в дорогие меха и были чуть томны и походили на королев.
И где же, где, Боже милостивый, где дышат эти комнаты, освещённые свечами? Комнаты, где присутствуют Жизнь, Любовь и Смерть? И вечное непрестанно соотносится с сиюминутными подробностями бытия. Словно вечное и сиюминтное в двух смещенных сосудах неостановимо перетекают из одного в другой.
И только на Театре можно снова и снова вызывать из небытия мгновенья, унесённые ветром! Иллюзия ли эти мгновенья? Можно ли с окончательной уверенностью назвать иллюзией смешение жалкого правдоподобия и подлинных чувств живых артистов, чувств прекрасных, как цветы?
"...И дрогнет конец цепи...", пьеса в 2-х частях, автор Надежда Птушкина
Действующие лица :
АНТОН ЧЕХОВ, 30 лет.
МАША, его сестра, 27 лет.
МИША, младший брат, студент.
ЕВГЕНИЯ ЯКОВЛЕВНА, их мать.
ПАВЕЛ ЕГОРОВИЧ, их отец.
ЛИКА МИЗИНОВА, 20 лет.
ДУНЯ ЭФРОС, 25 лет.
ИСААК ЛЕВИТАН, 29 лет.
СОФЬЯ КУВШИННИКОВА, 43 года.
ДМИТРИЙ КУВШИННИКОВ, её муж.
ИВАНЕНКО, 28 лет.
ОЛЬГА КУНДАСОВА, 25 лет.
ПОЛЯ, молоденькая прислуга в доме Чеховых.
НЕИЗВЕСТНАЯ ДАМА, около 40-ка лет.
Текст пьесы "...И дрогнет конец цепи..." на сайте Н.Птушкиной
Официальный сайт http://ptushkina.com/ | Группа Facebook.com | Гостевая книга