(no subject)
В миллионный раз перечитываю классический четырёхтомник Довлатова (только вперемешку с ним я таки смогла до конца асилить «Идиота» Достоевского, да и вообще, я всегда что-то новое читаю одновременно со старым, такая у меня привычка).
Дошла до второго тома, начала «Зону», и поняла, что не могу сейчас это читать. Все эти уркаганские правила и законы, которые раньше для меня были не более, чем литературой, пусть и документальной, но всё это случилось не со мной, не здесь и не сейчас, теперь вылезли в реальную жизнь.
Пока не в мою, но в какую-то уже слишком близкую от моей.
Всё, что происходит с людьми на Донбассе - это «Зона», описанная Довлатовым. Всё, как это обсуждается в сети - это «Зона». То, как ведёт себя вся наша политическая власть - это «Зона». Не живые люди с нормальными человеческими чувствами и мыслями, которые бывают в мирное время и на свободе, а урки и вертухаи на зоне, живущие по понятиям.
Пролистала «Зону» и начала читать «Заповедник». Там про людей, а «Зоны» мне теперь и в реальной жизни достаточно, читать про это литературу, это уже перебор.
Дошла до второго тома, начала «Зону», и поняла, что не могу сейчас это читать. Все эти уркаганские правила и законы, которые раньше для меня были не более, чем литературой, пусть и документальной, но всё это случилось не со мной, не здесь и не сейчас, теперь вылезли в реальную жизнь.
Пока не в мою, но в какую-то уже слишком близкую от моей.
Всё, что происходит с людьми на Донбассе - это «Зона», описанная Довлатовым. Всё, как это обсуждается в сети - это «Зона». То, как ведёт себя вся наша политическая власть - это «Зона». Не живые люди с нормальными человеческими чувствами и мыслями, которые бывают в мирное время и на свободе, а урки и вертухаи на зоне, живущие по понятиям.
Пролистала «Зону» и начала читать «Заповедник». Там про людей, а «Зоны» мне теперь и в реальной жизни достаточно, читать про это литературу, это уже перебор.