Мечтозаменитель
"Потеряла" пост, восстанавливаю...
Станислав Аркадьевич в глубине души был непримиримым бунтарем. Однако, как Человек Разумный, ежесекундно душил в себе революцию.
В детстве он яростно протестовал против манной каши на завтрак и кефира на ночь. Даже победоносно выливал тягучую жижу на цветастый халат матушки, болтавшей по телефону с тетей Антониной. Делал он это мысленно, но удовлетворение от фантазии позволяло молча давиться кашей.
В отрочестве он протестовал против занятий на фортепьяно. Днем Станислав Аркадьевич мучил инструмент, а по ночам рьяно бренчал на венике под гнусавый аккомпанемент соседа, охмурявшего под окнами первую красавицу двора. Против нее он тоже бунтовал, а потому дружил с пухленькой Катькой из 15 квартиры.
Они вместе ходили в школу. Станислав Аркадьевич в музыкальную, а Катя в художественную, расположенных в одном здании. Вскоре ее родители развелись, и она уехала с матерью в Москву. В знак протеста Станислав Аркадьевич перестал вообще встречаться с девушками. Одиночество затянулось на долгие годы, так как подходящей спутницы не попадалось (о причинах скажем позднее), а редкие свидания и короткие отношения в счет не брал.
Несогласный со сверстниками, он принципиально не курил, хотя и стоял на переменах в компании дымящих одноклассников. Однако, частенько, сидя на корточках, затягивался на родном балконе. В результате чего осмолил пыльный трехметровый палас, вынесенный туда до первого приличного снегопада.
Потом пришла очередь юридического факультета. Здесь его тошнило от каждой дверной ручки и куска мела. Тошнило все пять лет обучения. И еще несколько лет аспирантуры. Со временем молодой преподаватель смирился с этим ощущением. Проснется утром разъяренный, выпьет, негодуя, кофе, натянет ненавистный костюм и яростно шествует на работу два квартала пешком, чтобы остыть и не зашвырнуть портфелем в деканшу.
Раздражение вызывала юридическая практика. Ему приходилось общаться с довольно подозрительными личностями, а порой и с откровенными мерзавцами.
Но все-таки работу он любил, хоть и боялся себе в этом признаться. Профессию навязала родительница, но это был логичный, рациональный и единственно верный выбор. Ибо Станислав Аркадьевич был в высшей степени благоразумным, скрупулезным, законопослушным и правильным. Невероятным образом ему удавалось совмещать в себе нигилизм дум и пуританство поступков. Внутренний бунт никогда не находил внешнего выражения, от чего все считали Станислава Аркадьевича добрейшим человеком, только очень серьезным. Друзья, студенты, коллеги его уважали и даже немного побаивались.
Несмотря на кажущуюся косность, душа у Станислава Аркадьевича была мечтательная. Мечты было две: кожаная косуха и Шикарная девушка.
Куртка была для него воплощением внутренней свободы и бунта, однако позволить себе он ее не мог. Во-первых, боялся показаться смешным. Во-вторых, она никак не вязалась с его благоразумным образом и имиджем подающего надежды юриста. В конце концов, он решил, что давно вышел из возраста, когда можно позволить себе эту вещицу.
Девушки же оказывались или недостаточно шикарными, или же совершенно несвободными. Он продолжал купаться в мечтах, где ему загадочно улыбались и благоволили длинноногие и томные.
Проводив матушку в деревню к тетке Антонине, он преспокойно дожил до 28 лет, пока этажом выше не поселился новый жилец.
- Ой, Статик! - столкнулись они на лестничной клетке. Она фамильярно стукнула ему по плечу и звонко засмеялась, - А помнишь, как ты меня в школу провожал? На нас хулиганы напали, а мы их мольбертом, мольбертом! Тяжелый тогда был, зараза!
Так в его жизни вновь появилась Катя.
Честно говоря, мольбертом тогда размахивала именно она, спасая тщедушного друга от мальчишек из соседнего двора. Несмотря на разницу почти в три года, девочка была куда здоровее Стаса, так что это спорный вопрос, кто кого провожал.
С их последней встречи она стала немного выше. Уже не была пышечкой как прежде, но мягкие округлые формы женского силуэта не позволяли назвать ее худой. Ее образ завершали безумно-яркие цвета одежды и все те же убранные в хвост русые волосы. Рядом с ней было тепло.
Катя была милая, можно даже сказать, красивая. Станислав Аркадьевич с удовольствием подмечал, как мужчины украдкой поглядывают на нее. Этой девушке можно было подобрать кучу замечательных эпитетов. Не подходил только один: ее никак нельзя было назвать шикарной. Даже приблизительно.
Девушка стала настоящей художницей и даже успела заработать имя в творческих кругах. Оформляла квартиры богатых людей и писала картины для души. Сейчас она готовила свою выставку, потому вернулась на родину в поисках вдохновения.
Ее отец умер несколько лет назад. Катя выбросила из пустующей квартиры почти всю мебель, выкрасила стены в белый цвет, а единственным украшением интерьера сделала свои работы. Не обошлось, правда, без занавески, которую с боем заставил повесить Станислав Аркадьевич.
Девушка перетаскала своего вновь обретенного друга детства по всем мало-мальски значительным выставкам и премьерам в городе, брала в качестве попутчика в загородные поездки к монастырям.
Совместное времяпрепровождение все чаще сводилось к тому, что Катя писала картины, а он молча сидел рядом, понимая, что мог бы отстоять свое право на спокойное утро у телевизора.
Однажды в каком-то уездном городе они встретили старушку, согнувшуюся под тяжестью сумок. Катя весело закричала:
- Подождите бабушка, пусть вам мой парень поможет.
Так, сгорбившись от тяжести неподъемных авосек, Станислав Аркадьевич узнал, что у него теперь есть девушка. Сопротивляться не стал, но внутренне отметил, что это временно, пока в его жизни не появится Шикарная девушка.
Вместе с Катей в его жизнь вошла иррациональность. Девушка следовала исключительно своим чувствам и невесть откуда пришедшим идеям. Во что бы то ни стало ей хотелось сделать его жизнь ярче. И она решила дарить ему разноцветные шарфы до тех пор, пока он сам не решится одеть какой-нибудь из них, не догадываясь, что самым красочным пятном в его жизни была она сама.
Порой Катя начинала изводить его своей легкостью и оптимизмом
- Тут-то чего положительного? Как ты вообще умудряешься находить хорошее?
- А зачем мне искать плохое?
Крыть было нечем. Несколько раз он даже намеревался с ней порвать, но не находил повода: глупо ссориться с человеком за то, что он слишком хороший.
Станислав Аркадьевич, к которому с восемнадцати лет все разом начали обращаться по отчеству, вдруг превратился в Стасика, Стасулечку, Стасюльчика и даже Стасище - в момент, когда в особо яростном приступе недовольства сурово хмурил бровь.
- Зачем я тебе сдался? - измученно вопрошал он, в очередной раз таща сумку с красками на еще не покоренный берег реки.
- Потому что ты - безнадежная бестолочь! - хохотала девушка.
Незаметно пролетел год. Катина квартира наполнилась холстами, а полки платяного шкафа Станислава Аркадьевича пестрыми шарфами.
Беда пришла нежданно, когда он выходил из магазина с бутылью растворителя для масляных красок.
Из-за угла выплыла длинноногая, высокая, с пышной грудью и объемной гривой блестящих каштановых волос Шикарная девушка. Станислав Аркадьевич застыл на месте, а мимо него проплывало это роскошное чудо. Ее рука взмыла вверх, плавно кому-то махая. К темным бровям взлетели длинные ресницы, уголки губ поднялись в улыбке, и божество на шпильках... оказалось в объятьях парня в кожаной косухе.
Тот по-хозяйски притянул ее к себе. Поцеловал. Они сели на мотоцикл. И умчались вдаль, опережая ветер и поднимая клубы пыли. Как в финальной сцене малобюджетного боевика.
Через несколько секунд Станислав Аркадьевич вспомнил, что нужно дышать. В тот день он по-настоящему сорвался.
Домой наш герой пришел совершенно больным. Две мечты вдруг обрели реальный образ и слились в нечто неразделимое. Косуха - Шикарная девушка-косуха- Шикарная девушка... повторял он про себя, когда в квартиру влетела восторженная Катя. Она как обычно что-то щебетала, от чего стало еще невыносимее.
- ... и еще решила не возвращаться в столицу. Буду покорять ее набегами, во время выставок. Впечатления обновлю, а работать сюда. Душевно здесь,
правда? Да и тебя оставить не на кого. Ты же в одиночестве здесь скоро мхом покроешься. Будешь лежать на диване со своими книгами, пока через тебя муравьи тропу не проложат.
- Хватит!!!
Он резко ударил кулаком по столу и сжал зубы. Со стороны казалось, что от злости, на самом деле от боли. Если стол спокойно снес унижение, то рука к такому повороту событий оказалась не готова, ее словно молнией пронзило.
- Стасик, ты меня удивляешь. - Спокойно заговорила Катя. - Про муравьев я пошутила.
- Да причем тут муравьи! Причем тут, вообще, насекомые?!
Он попытался сказать так много и сразу, что начал глотать ртом воздух. А потом его понесло.
Он говорил что-то о тщетности бытия, о мыслях, которые роятся в голове, но не находят выхода, о желании добиться чего-то, но вот чего конкретного… Звуков было много, но стройных и логических мыслей из них не вышло. В общем, Катя ровным счетом ничего не поняла.
Остановился Станислав Аркадьевич, когда сам перестал понимать, что произносит, забыл, с чего начинал, а главное - зачем.
- Только решишь, что знаешь человека, как он выдает такой крендель, -
невозмутимо подытожила Екатерина. - Только что ты использовал
полугодовой лимит эмоций. Теперь, когда истерика закончилась, объясни,
что произошло.
Ты не шикарная!!! Милая, хорошая, но... никакая. На тебя смотрят, но не захлебываются от восторга. Восхищаться можно твоими картинами, но не твоей фигурой. Ты не та, которая должна быть рядом со мной. Я не тот. Ты... Ну как же тебе все это сказать?!
Он смотрел в ее большие ожидающие глаза и молчал.
- Стаська, у любой проблемы есть решение, - не выдержала девушка. -
Главное дать ей имя. Что у тебя?
- Мечта!
-Так всё дело в куртке?!
Конечно, они разговаривали о фантазиях друг друга. У Кати они были больше фантастическими. Она искренне считала, что если уж мечтать, то по-крупному, не ограничивая себя. Например, наблюдать рассвет на Земле, свесив ноги с лунного кратера, или добраться до дна Мариинской впадины.
- Не получится. Тебя раньше расплющит давлением.
- Ну что ты за человек такой! Неужели не интересно, что там?
- Груда очень древних камней, или залежи каких-то никому не нужных
минералов.
- Это скучно. Мне кажется, что там живет колония Нашепланетян. Они
посылают свои летающие тарелки наблюдать за землянами. А потом сидят на коралловых диванчиках и смотрят о нас комедийные сериалы.
После долгих пыток Станислав Аркадьевич раскрыл свои желания, точнее, по понятным причинам, половину из них.
- Пусть хоть косуха. Я испугалась, что у тебя вообще нет мечты.
-Что тут страшного?
- Человек без мечты мертв. Это уже не человек, а биологическое существо с
набором природных инстинктов и потребностей. У безмечтных нет смысла.
Тогда он отмахнулся, а теперь понял. Перед Катей стоял труп, осознающий тщетность своих надежд, не видящий смысла в жизни и хоть какого света в ее конце.
- Ты беспросветная бестолочь. Я готова хоть сейчас купить эту кожаную куртку, но это будет зло. Есть вещи, которые мы должны совершить
самостоятельно. Как первый шаг ребенка. Страшно, больно, но пока не
сделаешь, ходить не научишься. Купи куртку, и у тебя появится место и силы
для большего.
Косуха - Шикарная девушка - косуха...опять завертелось в голове. Боже, все так элементарно!
Он обошел шесть магазинов, прежде чем нашел нужный. Торговый павильон был сомнительного вида, с резким запахом ширпотреба. Продавец
восточной внешности, скорее всего он же хозяин, мгновенно нашел его размер.
- Ты смотри, какая хорошая свиная кожа, это тебе не дешевый крокодил
какой-нибудь! - дохнул он перегаром и практически без акцента продолжил:
Видишь, какая выделка хорошая, смотри, даже поры видны.
Станислав Аркадьевич выложил на прилавок три с половиной тысячи рублей и, забыв первый раз в жизни о товарном чеке, радостно выпорхнул на улицу.
- Отделка что надо! - позже хвастал дома.
- Я конечно не эксперт, но... Давай проверим, это и вправду кожа? - предложила Катя.
- Самая натуральная. Поджигать не дам!
- Не собираюсь. Я когда в своем плаще под дождь попадаю, на нем всегда
пятна от воды остаются.
Девушка брызнула из чашки, капли полетели на пол.
- Видишь, видишь, впитывает!
- Ну, да... Впитывает... Впитывает. - Встрепенулась девушка. -
Самое главное, ты мечту осуществил. Представляешь, взял сам и
осуществил! Вот завтра на улицу в ней выйдешь...
- Ни за что на свете! - До этого момента он не задумывался над этой
перспективой. Ему стало не по себе, и радость сменилась паникой.
Следующий день был выходным. Станислав Аркадьевич одел джинсы, футболку и вышел на улицу. Шел восемь кварталов пешком, сжимая куртку подмышкой. Убедившись, что рядом нет знакомых, вздохнул...
Правая рука первой скользнула в рукав, от прохладной ткани по ней побежали мурашки. Плечи вдруг выросли вширь, походка постепенно стала более пружинистой и легкой. Оказалось, носить мечту просто.
Он уже практически освоился с новым образом, как заметил невдалеке группу ребят в тяжелых ботинках, со свисающими на брюки металлическими цепями и в таких же, как у Станислава Аркадьевича, косухах.
Доэксперементировался! Сейчас они поймут, что я не свой...
Горький опыт юношеских лет подсказывал, что если бежать, то прямо сейчас. Однако ноги вели сами, пока поворачивать не стало поздно.
С каменным лицом он прошел мимо ребят. Бить не стали, даже не обратили на него внимание. Собрался уж было перевести дух, как...
- Здоров!
Коротко стриженный паренек расплылся в улыбке.
- Точнее, здрасте. Я тут вот... Болею. Вышел на свежий воздух, дай подышу,
думаю.
- Здравствуйте, Королев! Свежий воздух - это хорошо. Но учтите, если
пропустите еще одно занятие, на быстрое получение зачета по моему
предмету можете не рассчитывать.
- Исправлюсь, Станислав Аркадьевич, чес слово, исправлюсь! - кричал
незадачливый студент.
Но Станислав Аркадьевич уже не слушал его. Он уверенно шагал вперед, загадочно улыбаясь.
Следующие дни Стас не вылезал из куртки. Несмотря на то, что носить ее стало откровенно жарко. Коллеги заметили приятные изменения в его манере общаться. А по университету пополз слух, что у него роман со студенткой.
Только Катя не могла видеть этих перемен. Со дня покупки он с ней не встречался, на звонки не отвечал.
К концу восьмого вечера Станислав Аркадьевич барабанил в дверь 15-ой квартиры. Катя открыла не сразу. Лицо у нее было уставшее и посеревшее.
- Стасик? На тебе лица нет! Что-то с мамой?
- Вчера звонила. У них с теткой огородный сезон открылся. Смотри!
Он протянул к девушке руки. На стыках швов и крае рукавов виднелись характерные потертости.
- Фальшивка! Мечтал о кожаной, а почти неделю в кожзаменителе
ходил.
Он прошел в квартиру, зло швырнул куртку в сторону, плюхнулся на кровать и закрыл голову руками.
- Это конец.
- Чему конец? - недоумевала Катя.
- Мечте конец! Она оказалась подделкой!
- Мечта не может быть подделкой, - девушка присела. - Это мы, люди,
своим отношением делаем ее фальшивой. Ищем недостатки, думаем, что будет что-то еще, лучше. Или вообще не замечаем. А мечта вот она, в углу лежит... Куртка у тебя очень даже хорошая. Смотри!
Девушка протянула ему косуху.
- Из чего она сделана?
- Дерматин.
- Нет, глупый. Это - мечтозаменитель!
Стас недоуменно посмотрел на нее, а через несколько секунд они оба залились смехом.
Катя светилась теплым внутренним светом. Когда с ней это произошло?… Да нет же, она всегда так горела. Почему он раньше этого не замечал? Внезапно, Стасу стало невыносимо стыдно, но он продолжал смеяться.
Я не глупый. Я полный баран и безнадежная бестолочь. А ты, Катя - шикарной души Человек!