"Разговоры с друзьями " - больше, чем разговоры
Прочитанная на днях книга ирландской писательницы Салли Руни "Разговоры с друзьями" - пример подлинно современной литературы, как по стилю, так и по духу. За одним исключением, меня удивившим, но об этом позже. Если в тех российских романах, что попадаются мне, авторы пишут о прошлом (за исключением, пожалуй, "Раны" Оксаны Васякиной, которая и не особо роман, а, скорее, автобиографическая повесть), то здесь описано настоящее, что мне особенно интересно. Мне интересен именно взгляд современных писателей на сегодня - как они его видят, слышат, воспринимают.
Наши либо пишут антиутопии, как Сорокин, либо эксцентрику/стёб, как Пелевин. А вот чтоб наша живая жизнь, полноценно отраженная в повествовании, мне попалась - так пока нет. Вначале мне показалось, что Руни - новая Саган: повествование от первого лица студентки кафедры филологии (к тому же пишущей стихи и выступающей с ними на разных лит.чтениях), любовный четырехугольник в центре... Однако здесь отсутствует главное, что я так люблю и остро чувствую в повестях Саган - нежность. Её книги пронизаны нежностью к жизни, к любви, музыке, траве, небу, ветру... Вообще нежность - это то, на что я реагирую сразу, сердце мгновенно благодарно раскрывается и трепещет в своей родной стихии... Но Руни - современная жёсткая девушка, без сантиментов. Язык лаконичный, иногда даже конспективный, подколы героев порой суровы, по мне так нередко и беспощадны. Кстати, как Саган триумфально стартовала первой своей повестью "Здравствуй, грусть" в 18 лет, так и Салли Руни этой своей дебютной книгой громко заявила о себе. Но у неё на страницах так сухо, что желания возвращаться снова и снова у меня не возникло. Однако есть интересные моменты, которые хочу отметить. Несколько аспектов книги Руни меня особо заинтересовали.
1. Почти все герои активно выражают антибуржуазную, антикапиталистическую позицию. Это как бы бон тон, нормальное состояние мыслящих людей (хорошо хоть, никто из них не ходит в футболке с Че Геварой). Подруга главной героини, Бобби, девушка из богатой семьи, учащаяся исторического факультета Дублинского университета, так вообще постоянно заявляет о своём марксизме. И это меня просто поразило. Она, историк, вообще в курсе, как устанавливался марксизм в России, Северной Корее, Вьетнаме, и к чему он привёл?.. В устах героев оппозиционность строю выглядит как кокетство, салонная болтовня. Для читателя моей страны это выглядит так по-детски, так несерьёзно и безответственно... Я понимаю, что капитализм уязвим, что имеет много проблемных сторон. Но зачем же впадать в такую крайность, как шараханье в марксизм... А ещё шляпу надел историк... Разговоры героев, где упоминается их антибуржуазность, коротки и легковесны. Нет глубины совсем. Ах, как бы Достоевский развернул эти обрывки до масштабных дискуссий, живи он сейчас... Я бы почитала - скучаю по нему, по его шахтерскому прокопу в самую глубь проблемы...
2. Когда-то при чтении романа "Улисс" первого знаменитого писателя-ирландца Дж. Джойса я была удивлена, как автор сладострастно издевался над христианством, как смело по тем временам для ирландского общества - до подлинного богохульства (книга писалась с 1914 по 1922) разбрасывал тычки в религиозность и обрядовую сторону (взять хотя бы самый первый эпизод и далее многократно). Опять же - для России, где в то же время произошла революция, где сбрасывали с церквей кресты и грабили храмы, где атеизм стал официальной идеологией, а многих священников арестовывали, расстреливали, ссылали, эта смелость Джойса не выглядит такой уж крутой... При чтении Джойса мне невольно вспомнился рассказ Владимира Файнберга из его книги "Здесь и теперь":
"Ребята, одолев минутное замешательство, вопят:
- Заткнись, Тимофеевна, Бога нет!
- Бог твой и все архангелы отменены в семнадцатом году!
- Доходилась в церковь - облако за архангела принимает! У нее дома иконы - я видел!
Вторая старуха крестится, а Тимофеевна исступленно грозит пальцем:
- Бог всех покарает, охальников!
Ребята смеются, передразнивают ее жест. Тут и я поддаюсь общему угару, вплетаю свой голос в общий хор:
- Бога нет!
- А вдруг есть? - громко шепчет в ухо Юрка. - Если не боишься - плюнь в Бога!
То ли сизая туча, то ли архангел серединой уже проходит через солнце. Золотые лучи веером расходятся от краев. В мою спину ударяет требовательный Юркин пинок. Я слетаю с бревен и, желая завоевать восхищение двора, воплю во всю силу легких пятилетнего человека:
- Нет Бога! Нет!
Стою у клумбы, коплю во рту слюну и, круто, до боли в шее задрав лицо, выхаркиваю ее в сияющее небо. Ожидание неминуемого наказания заставляет окаменеть. Двор в ужасе стих. Харкотина, взлетев, шлепается мне же на подбородок."
Но вернёмся к книге Салли Руни. Что такое современный европейский постмодернизм - это конечно же, активное безверие. Всем известно, "Бог умер". Поднимать эту тему в литературе - помилуйте, тут же всё давно ясно, это просто неприлично. Но что происходит в романе "Разговоры с друзьями"? Главная героиня Фрэнсис в кризисный момент своей жизни (когда приглушенный голос совести ведет глубоко внутри свою неустанную партию из-за романа героини с мужем приятельницы и когда здоровье даёт серьезный сбой), вдруг... берет Евангелие.
"Нам задали на лето кучу книг, которые стоило прочитать до начала семестра, но вместо них я открыла Евангелие. Мама зачем-то оставила на моей книжной полке компактное издание Нового Завета в кожаном переплете, втиснув его между «Эммой» и антологией ранней американской прозы. В интернете я выяснила, что начинать следует с Марка, а остальное читать в таком порядке: Матфей, потом Иоанн, потом Лука. Марка я проскочила довольно быстро. Главки короткие, читать было легко, я выписывала интересные отрывки в красный блокнот. Христос у Марка особо не разговаривал, так что мне стало интересно прочитать другие. В детстве я ненавидела религию. До четырнадцати лет мать водила меня к мессе по воскресеньям, но сама в Бога не верила, относилась к походу в церковь как к социальному ритуалу и заставляла меня накануне мыть голову. Тем не менее я обратилась к Библии, предполагая, что в учении Иисуса было разумное философское зерно. Выяснилось, что многие его изречения мне не понятны, а со многими я не согласна."
Но что-то всё же заставляет Фрэнсис не оставлять чтение...
"У Матфея был отрывок, где фарисеи расспрашивали Иисуса о браке, - я добралась до него часов в восемь-девять вечера, когда мама просматривала газеты. Иисус сказал, что в браке муж и жена «уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает». Читая эти строки, чувствовала я себя довольно мерзко."
Внутренний конфликт Фрэнсис требует правды. Познания истинной себя и правды. Правда в том, что вторжение в чужой брак - плохо, как бы широко ни смотрело на это современное общество после эпохи сексуальной революции. "что Бог сочетал, того человек да не разлучает"... Но как быть, если и ты с этим мужчиной теперь одна плоть?..
"Я не сказала маме, что увезла с собой в Дублин маленькое Евангелие в кожаном переплете... Особенно мне нравился эпизод из Евангелия от Матфея, где Иисус говорит: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас . Это стремление к моральному превосходству над врагом я понимала. Иисус постоянно стремился стать лучше, как и я."
Неожиданная интерпретация. Но то, что это происходит в книге наисовременнейшей молодой европейской писательницы, очень мне импонирует. Это вам не Бегбедер, не Браун. И ведь даже у такого близкого мне Исигуро нет духовного дискурса... Духовный поиск 20-летней героини не останавливается, идёт дальше. Как и у множества людей, новая реальность с внезапным серьёзным заболеванием и идущим на дно кораблём ее любви подталкивают Фрэнсис к большим вопросам и поиску ответов.
"Начитавшись всего этого, так, что больше не лезло, я захлопнула ноутбук и достала из сумки маленькую Библию. Открыла ее на Евангелии от Марка, где Иисус говорит: дщерь! вера твоя спасла тебя; иди в мире и будь здорова от болезни твоей. По Библии, все больные люди были достаточно хороши, чтобы их исцелили люди здоровые."
Здесь нет линейного прихода героини к вере, нет простого быстрого пути. Однако движение есть. Сильный фрагмент - как по сути, так и по художественным достоинствам, где Фрэнсис заходит в церковь.
"В нескольких шагах от меня оказалась церковь на Томас-стрит, и я зашаркала туда, одной рукой обнимая ребра. В церкви затхло пахло ладаном, воздух был сухим. Колонны с витражами взмывали за алтарем вверх, словно длинные пальцы, играющие на пианино, а потолок был белым и мятно-зеленым, как пирожное. Я не бывала в церкви со времен детства... От этой дурацкой болезни еще никто не умер, подумала я. . Я молюсь, подумала я. Я взаправду сижу тут и молюсь Богу, прошу у него помощи. Я правда это делала. Пожалуйста, помоги мне, думала я. Пожалуйста. Я знала, что на этот счет есть свои правила, что надо уверовать в божественный порядок, прежде чем обратишься к Богу за помощью, однако я не верила. Но я же стараюсь, думала я. Я люблю ближних. Или нет?"
Запускается глубинный самоанализ, подлинно духовная работа. Приносит ли она плоды? А вот да, приносит. Героиня просит прощения у двух значимых для неё людей, глубоко поражая их самим этим фактом. Трудное усилие над собой даёт поразительный прорыв в отношениях.
3. Тема родителей. Легко любить хороших родителей. А как любить отца-пьяницу, опустившегося, теряющего человеческий облик?.. И тут библейсая заповедь "почитай отца и мать" прорастает подспудно, без цитат из Священного писания, но по духу.
"Он же твой отец.
Кто сказал, что я должна? - сказала я.
Ну, мне хочется верить, что ты из тех, кто любит своих родителей.
Верь во что хочешь.
Я верю, что воспитывала тебя доброй, сказала она. Вот во что я верю...
Добра ли я? Трудно сказать. Я опасалась, что, если однажды разберусь, какой же я человек, окажется, что я недобрая. Неужели этот вопрос волновал меня только потому, что, будучи женщиной, я считала, будто обязана ставить чужие потребности выше собственных? «Доброта» - просто очередной способ подчинения в конфликте? Именно об этом я подростком писала в дневнике: как феминистка я имею право никого не любить."
Интересно сталкиваются современные феминистические, гендерные, психологические тезисы с библейскими. Уже одно то, что героиня не свободна от морали, что конфликт чувства и долга в самой современной европейской литературе на самом современном материале звучит и вибрирует, уже для меня ново и интересно.
Как отражается наше время в книге, можно понять по этому фрагменту:
"Заговорили о беженцах. Эвелин все твердила: некоторые закончили университеты, среди них есть доктора и профессора. Я и раньше замечала, что люди любят напирать на то, какие мигранты образованные. Дерек сказал: не будем сейчас про остальных, но высылать врачей? Безумие какое-то. В смысле? - сказала Бобби. Не впускать их, пока не получат медицинский диплом?
Эвелин сказала, что Дерек имел в виду совсем другое, но Дерек ее перебил, заговорив о западной системе ценностей и культурном релятивизме. Бобби сказала, что право каждого на убежище - неотъемлемая часть «западной системы ценностей», если такая вообще существует. Пальцами она обозначила в воздухе кавычки. Наивные мечты о мультикультурализме, сказал Дерек. Жижек очень хорошо об этом пишет. Границы, знаешь ли, не просто так придумали, для них есть причины.
Даже не представляешь, насколько ты прав, сказала Бобби. Вот только мы наверняка не сойдемся в том, каковы эти причины...
Да мы тут все заодно, сказал Дерек. Ник, ты же белый мужчина-угнетатель - поддержи меня.
Вообще-то я согласен с Бобби, сказал Ник. Хоть я и безусловный угнетатель.
Господи помилуй, сказал Дерек. Кому нужна либеральная демократия? Может, нам просто сжечь дом правительства и посмотреть, что будет.
Я знаю, ты утрируешь, сказал Ник, но чем дальше, тем сложнее понять, почему бы и нет."
В общем, мне было интересно с этой книгой, с Салли Руни и её современным Дублином. Хочу ещё. Вторая её книга - "Нормальные люди".