Об "эпидемии изнасилований" в американских университетах (ч. 1)
В нескольких журналах упоминалось новое явление в американской жизни: "эпидемия изнасилований" в американских университетах (например, у Шкробиуса, правда, в другом контексте и с другим смыслом; у Аввы, писавшего про "новую моду" среди американской молодежи). Возможно, кому-то интересно, о чем речь. Поясню. Действительно, сегодня в Америке набирает силу движение против сексуального насилия в университетах. Понятие сексуального насилия определяется очень широко: от изнасилования до шуток с сексуальным подтекстом и quid pro quo (оценки или продвижение по работе в обмен на секс). Дела затрагивают отношения между студентами, преподавателями и администрацией университетов и колледжей. Также в университет с жалобой на студента, преподавателя или работника могут обратиться посторонние. Сюда же входят дела, затрагивающие права меньшинств: например, шутки о геях, но особого упора здесь нет: претензии возникают и между людьми одной ориентации, и между трансвеститами; жалоба в связи с домогательством может поступить от гетеросексуала на гея, и таких жалоб достаточно. Много дел возбуждается против студентов-иностранцев, очевидно имеющих иное представление о взаимоотношениях полов. Среди них почему-то непропорционально много австралийцев -- видимо, простые такие ребята.
Мода здесь, конечно, не при чем. За воспитание общества, как это и бывает в Америке резко взялось государство. Тут можно спорить, но по моим скромным наблюдениям формированием общественной морали занимается именно оно. Бизнес может отстаивать свои интересы -- права малого или крупного бизнеса и проч. Общественность -- свои, например, могут отстоять памятник культуры, идущий под снос, как отстояли Карнеги-Холл. Есть лобби пенсионеров и другие лобби. Но за "моральные" сдвиги, такие как дискриминация по расовому, половому, возрастному признакам, защита прав инвалидов, отвечает государство. По своей воле, массово, бизнес и народ на улучшение нравов не пойдёт, т.к. это обычно слишком дорого. Здесь можно возражать, но у меня сложилось именно такое впечатление. Сначала государство, потом уже общественное движение в защиту.
Вот и в данном случае так: вопросом сексуального насилия озаботились в Конгрессе, а затем и в Белом доме. Случилось это как гром среди ясного неба, ничто не предвещало. Приняли законы, обязующие университеты подавать ежегодную статистику по сексуальному насилию в госорганы. Статистику эту привязали к государственному финансированию и штрафам. А поскольку большинство вузов в США, хоть и считаются частными, получают государственное финансирование, то университеты охватила реальная паника. Ситуация осложнилась тем, что одновременно с законодательством Конгресс возбудил дела против 86-ти университетов и колледжей, включая все айвилики, причем не сразу, а постепенно, ежемесячно добавляя десяток-полтора, и наводя на ужас на тех, кто ещё по каким-то причинам находится не под следствием. Это как налоговая инспекция, ещё и хуже. Штрафы, юридические и судебные расходы, куча времени, нервов, потеря финансирования и не последнее дело -- репутации. Что я понимаю под паникой? Повсеместно, т.е. во всех крупных и средних университетах (мелкие вынуждены нанимать сторонних специалистов), создаются следственные отделы, расследующие преступления сексуального характера. Следствие проводится не профессиональными следователями, а юристами с "соответствующим опытом", причем в небывало (по сравнению с обычным следствием, с судебной процедурой) сжатые сроки, предписанные федеральным законодательством. В сжатые же сроки каждый университет выработал внутренние правила поведения, регулирующие отношения полов, разной степени вменяемости. Правила эти часто превышают требования федерального законодательства в сторону ужесточения или расширения компетенции. Некоторые пошли на решительные шаги, например, известный случай -- МИТ (пока не под следствием) закрыл выложенные в интернет популярные лекции своего преподавателя, обвиненного в сексуальном домогательстве. По всем кафедрам назначаются "смотрящие" из числа администраторов и преподавателей, которые проходят достаточно интенсивное обучение, и которые поставлены наблюдать за поведением студентов и коллег. К ним можно обратиться за советом в сложных ситуациях перед подачей официальной жалобы во внутренний следственный отдел. Они же имеют полномочия третейских судей. Подготовка "смотрящих" занимает время, ресурсы и проч. Ведущие университеты месяцами не могут заполнить вакансии юристов-следователей, их зарплата, как и зарплата и спрос на работников следственных отделов, поднялась, на рынках труда появилась новая категория объявлений на вакансии в этих отделах. Известные лекторы по данной тематике стоят по нескольку тысяч в день, приглашать их нужно за полгода-год, на них очередь, все спешат пригласить к себе. Университеты звонят друг другу, делятся опытом, которого ни у кого нет. Подобная спешка и вообще состояние дел, естественно, вызывает протест профессионалов, определенной части общества, специалистов права. Наиболее известный из них -- открытое заявление 28 профессоров права Гарвардского юридического факультета против правил, введенных в собственном университете. Основная претензия: неконституционный характер правил, в частности, нарушение процессуальной нормы (due process), т.е. отсутствие обычных механизмов защиты прав подсудимого, что, действительно, так. Пресса всё это подхватывает: не проходит недели, чтобы не было статьи в Нью-Йорк Таймс, Вашингтон Пост и вообще везде, кто за, кто против, развертываются настоящие баталии, в том числе внутри университетов между разными группировками: старый юридический отдел, новый следственный отдел, преподаватели факультета права и проч. Всё это началось относительно недавно, и сейчас маятник, подталкивамый рвением государства, со всей скоростью несётся к своей экстремальной точке, но до неё ещё далеко. Частый приговор: исключение из университета, иногда по делам совершенно невероятным с нашей обычной точки зрения.
Мода здесь, конечно, не при чем. За воспитание общества, как это и бывает в Америке резко взялось государство. Тут можно спорить, но по моим скромным наблюдениям формированием общественной морали занимается именно оно. Бизнес может отстаивать свои интересы -- права малого или крупного бизнеса и проч. Общественность -- свои, например, могут отстоять памятник культуры, идущий под снос, как отстояли Карнеги-Холл. Есть лобби пенсионеров и другие лобби. Но за "моральные" сдвиги, такие как дискриминация по расовому, половому, возрастному признакам, защита прав инвалидов, отвечает государство. По своей воле, массово, бизнес и народ на улучшение нравов не пойдёт, т.к. это обычно слишком дорого. Здесь можно возражать, но у меня сложилось именно такое впечатление. Сначала государство, потом уже общественное движение в защиту.
Вот и в данном случае так: вопросом сексуального насилия озаботились в Конгрессе, а затем и в Белом доме. Случилось это как гром среди ясного неба, ничто не предвещало. Приняли законы, обязующие университеты подавать ежегодную статистику по сексуальному насилию в госорганы. Статистику эту привязали к государственному финансированию и штрафам. А поскольку большинство вузов в США, хоть и считаются частными, получают государственное финансирование, то университеты охватила реальная паника. Ситуация осложнилась тем, что одновременно с законодательством Конгресс возбудил дела против 86-ти университетов и колледжей, включая все айвилики, причем не сразу, а постепенно, ежемесячно добавляя десяток-полтора, и наводя на ужас на тех, кто ещё по каким-то причинам находится не под следствием. Это как налоговая инспекция, ещё и хуже. Штрафы, юридические и судебные расходы, куча времени, нервов, потеря финансирования и не последнее дело -- репутации. Что я понимаю под паникой? Повсеместно, т.е. во всех крупных и средних университетах (мелкие вынуждены нанимать сторонних специалистов), создаются следственные отделы, расследующие преступления сексуального характера. Следствие проводится не профессиональными следователями, а юристами с "соответствующим опытом", причем в небывало (по сравнению с обычным следствием, с судебной процедурой) сжатые сроки, предписанные федеральным законодательством. В сжатые же сроки каждый университет выработал внутренние правила поведения, регулирующие отношения полов, разной степени вменяемости. Правила эти часто превышают требования федерального законодательства в сторону ужесточения или расширения компетенции. Некоторые пошли на решительные шаги, например, известный случай -- МИТ (пока не под следствием) закрыл выложенные в интернет популярные лекции своего преподавателя, обвиненного в сексуальном домогательстве. По всем кафедрам назначаются "смотрящие" из числа администраторов и преподавателей, которые проходят достаточно интенсивное обучение, и которые поставлены наблюдать за поведением студентов и коллег. К ним можно обратиться за советом в сложных ситуациях перед подачей официальной жалобы во внутренний следственный отдел. Они же имеют полномочия третейских судей. Подготовка "смотрящих" занимает время, ресурсы и проч. Ведущие университеты месяцами не могут заполнить вакансии юристов-следователей, их зарплата, как и зарплата и спрос на работников следственных отделов, поднялась, на рынках труда появилась новая категория объявлений на вакансии в этих отделах. Известные лекторы по данной тематике стоят по нескольку тысяч в день, приглашать их нужно за полгода-год, на них очередь, все спешат пригласить к себе. Университеты звонят друг другу, делятся опытом, которого ни у кого нет. Подобная спешка и вообще состояние дел, естественно, вызывает протест профессионалов, определенной части общества, специалистов права. Наиболее известный из них -- открытое заявление 28 профессоров права Гарвардского юридического факультета против правил, введенных в собственном университете. Основная претензия: неконституционный характер правил, в частности, нарушение процессуальной нормы (due process), т.е. отсутствие обычных механизмов защиты прав подсудимого, что, действительно, так. Пресса всё это подхватывает: не проходит недели, чтобы не было статьи в Нью-Йорк Таймс, Вашингтон Пост и вообще везде, кто за, кто против, развертываются настоящие баталии, в том числе внутри университетов между разными группировками: старый юридический отдел, новый следственный отдел, преподаватели факультета права и проч. Всё это началось относительно недавно, и сейчас маятник, подталкивамый рвением государства, со всей скоростью несётся к своей экстремальной точке, но до неё ещё далеко. Частый приговор: исключение из университета, иногда по делам совершенно невероятным с нашей обычной точки зрения.