Естественно про первое сентября.
Вообще я столько раз всюду писала про первое сентября, в т.ч. и тут, что могу повторяться по кругу. Например о том, как в первое Первое сентября после окончания школы я была на рынке и это - на удивление всем посторонним слушателям - является приятным воспоминанием, я уж упоминала раз пятьдесят.
И про то, что каждый раз меня инстинктивно тянет купить канцтоваров, новые вещи и новый лак для ногтей. Новый лак это вообще дело принципа, сегодня едва не забыла, но к счастью пятёрочка фикспрайс выручаЭ
Потому-что в школе я была голь перекатная, да и сейчас мало что изменилось, а это (лак) относительно доступная вещь для украшения себя, на которую всегда можно было наскрести денег, ну к первому скрести не надо было, я с матерью 30 или 31 августа шла на рынок и лак всегда входил в официальный план покупок.
И ещё инстинктивно тянет непонятно куда первого числа. Потому-что это привычка, выработанная годами. Почти двумя десятилетиями. Я училась в разномастных учебных заведениях столько лет, что, наконец отстрелявшись по всем фронтам, довольно скоро скатилась в срыв, депрессию и прочие весёлые вещи. Я, несмотря на то, что всегда училась шаляй-валяй, вдруг оказалась слишком свободна и непонятно было, что с этим делать. Вообще судя по всему, надо было начинать пить. Среди известных мне людей самые бодрые, хорошо выглядящие и долгоживущие пьют либо пили как нанятые.
Не, так я лучше расскажу опять про школу, ага. Не буду уточнять, лучше чем что. Частично я это писала однажды, но в месте ныне не существующем, так что повторная премьера.
Как раз я пошла в 11 класс в субботу. Десятый и одиннадцатый класс вообще были такими прекрасными, что я крайне печалилась из-за невозможности остаться в них на второй-третий год. Поэтому первое сентября 11 класса было примерно серединой этой прекрасности. А ещё есть такое дело, когда ты в нищете, то моральную прекрасность можно усилить стократно много чем материальным, даже какими-то мелочами.
В ту пору вдруг внезапную популярность приобрела оттеночная краска, то есть бальзам Тоника. А ещё тогда не было такой придирчивости, как сейчас, что западло краситься в оттенки борща (причём придираются и любители цветного окрашивания, и противники), и не было такой ненормальной неистовой неисчезающей моды на ненавистную мне естественность. Поэтому я спокойно покрасилась цветом бордо и вообще-то это было красиво. Сейчас мне так мешают краситься токмо лень и изменение оттенка той краски, которое мало кому видно, но мне причиняет эстетические страдания.
Ещё у меня была новая кофта. Сиреневая. Штаны старые, плащ вообще докризисный, но кофта-то новая. Она и сейчас у меня есть, потому-что я ношу вещи годами и столетиями, и кстати в прошлом году первого сентября ходила в ней на работу, откопав ещё раритетные серьги того времени и какие-то другие артефакты. У меня иногда бывает такое, косплеить саму себя из прошлых времён, и этому ещё придаётся какое-то мистическое значение, вроде как так сделаю и всё станет нормально, а вокруг 2008 год.
А ещё лак, ага. Поэтому я считала себя настолько невообразимо красивой, насколько вообще может показать шкала невообразимой красоты.
День был солнечный и не особо холодный. Той степени прохладности, которая как раз делает настроение на первое сентября и не мешает одеться красиво. Почему-то к нам на линейку пришёл тогдашний мэр, хотя наша школа не была передовой или ещё какой-то выдающейся в положительном смысле. Он долго толкал речь в духе известного номера Карцева и Ильченко. Разрешите мне в этот знаменательный день, знаменательный час, знаменательный год от имени педа- и вспомасостава приветствовать вас. Не, я бы непременно сказала, о чём он говорил, если бы было слышно, но микрофона не было, а наш класс был с третьей буквой и стоял дальше всех, а моя компания и вовсе в тылу. Так что мы развлекали себя сами, а вообще-то чем дальше, тем мне больше хочется вспомнить того мэра добрым словом, но это даже и не знаю, насколько безопасно. Просто при нём ничего не происходило. Вообще. То бишь и положительного тоже. Я хотела сказать, что с возрастом начинаешь ценить это - что ничего не происходит, но меня упорно никто не понимает, поэтому видимо это какое-то страшное психическое расстройство.
С нами ещё пытались познакомиться какие-то пацаны неизвестно из какого класса, или скорее всего просто пришедшие посочувствовать и поностальгировать недавние выпускники, моя тогдашняя подруга их злобно отбривала, а я как всегда язвила на расслабоне, так как, несмотря на мою прекрасность, считала, что все эти знаки внимания были не про меня. Где-то лет через десять до меня дошло, что всё таки про меня, как и в ряде других случаев.
Затем нам выдали первоклашек, чтобы продемонстрировать преемственность поколений. Но нас ввиду 80-х годов производства и вопреки всякой логике отбора в старшие классы было полно (около ста), а первоклашки были уже послереволюционные, едва наскребли на один класс, на всех их не хватало, поэтому разделились примерно три к одному. Я помнится даже спросила, как зовут нашу подопечную, и сказала -«запомним для истории», и вот же ж по иронии судьбы настал час этой истории, и я не помню ни че го. Хотела сказать, что мол надеюсь девочка не обидится, потом осознала, сколько лет прошло и лучше ничего не скажу.
Тут некий провал в памяти. Возможно, нас потом потащили в класс. А возможно нет, сразу сказали проваливать. Я вспоминаю всё же, как мы сидели в каком-то не своём кабинете (т.к. этаж с нашим был на вялотекущем ремонте), но одновременно вспоминаю, как я рассматривала вновьприбывший контингент и радовалась, что теперь не я одна в классе нерусская морда лица, значит, это вспоминается десятый класс. Эх память, зараза такая, я наивно полагалась на тебя и мало что записывала. А потом ррраз и оказывается всё, что помнила до копейки, стёрто.
Так что пока я оставлю этот момент под вопросом (мне морально тяжело сейчас копать записи тех лет, да и кому это надо).
А вот потом я пошла гулять, вроде бы даже одна. Было уже тепло, я была прекрасна в новой кофте и с бордовыми волосами, и хотелось показать себя миру. Почему-то даже тогда как будто видела себя со стороны, как поднимаюсь по лестнице магазина, овеваемая осенним ветром.
А когда я вернулась домой, мать ещё спала, отец работал. Я сначала смотрела без звука какую-то серию фильма «Королёк - птичка певчая» (через какое-то время я возьму эту книгу в библиотеке, а через несколько лет куплю на барахолке «Королька» самого дешёвого издания и несмотря на злостную критику этого произведения я его люблю непонятно за что) (такие фильмы у нас дома не котировались никогда, поэтому ценность просмотра была в нелегальности), а потом рисовала акварелью картинку, которая по сей день висит у нас в большой комнате (это в нормальном жилье есть гостиная, спальня, столовая, а в хрущёвках есть большая комната и маленькая) и все удивляются, когда узнают, что это я сама нарисовала, не учась ни в каких художественных школах. Но вообще впервые в эфире открою вам секрет, оригинал был напечатан на задней обложке ещё советского журнала «Смена» (этот журнал вообще кому-то нравился? я до сих пор не могу его осилить, одно название меня отталкивает на сто метров). Но срисовать тоже надо уметь (это типа так себя утешаю, вообще я в основном этим - срисовкой - всегда занималась и так как получалось, то считала себя молодцом)
А потом было много всего интересного, но это совсем другая история.
А в очередной раз обещать вам тот рассказ про школу, который я пишу с 2012 года, я не буду, потому-что он превратился в настолько масштабное полотно, что даже при нынешнем войноимировоподобном объёме никак не доходит до половины.
И про то, что каждый раз меня инстинктивно тянет купить канцтоваров, новые вещи и новый лак для ногтей. Новый лак это вообще дело принципа, сегодня едва не забыла, но к счастью пятёрочка фикспрайс выручаЭ
Потому-что в школе я была голь перекатная, да и сейчас мало что изменилось, а это (лак) относительно доступная вещь для украшения себя, на которую всегда можно было наскрести денег, ну к первому скрести не надо было, я с матерью 30 или 31 августа шла на рынок и лак всегда входил в официальный план покупок.
И ещё инстинктивно тянет непонятно куда первого числа. Потому-что это привычка, выработанная годами. Почти двумя десятилетиями. Я училась в разномастных учебных заведениях столько лет, что, наконец отстрелявшись по всем фронтам, довольно скоро скатилась в срыв, депрессию и прочие весёлые вещи. Я, несмотря на то, что всегда училась шаляй-валяй, вдруг оказалась слишком свободна и непонятно было, что с этим делать. Вообще судя по всему, надо было начинать пить. Среди известных мне людей самые бодрые, хорошо выглядящие и долгоживущие пьют либо пили как нанятые.
Не, так я лучше расскажу опять про школу, ага. Не буду уточнять, лучше чем что. Частично я это писала однажды, но в месте ныне не существующем, так что повторная премьера.
Как раз я пошла в 11 класс в субботу. Десятый и одиннадцатый класс вообще были такими прекрасными, что я крайне печалилась из-за невозможности остаться в них на второй-третий год. Поэтому первое сентября 11 класса было примерно серединой этой прекрасности. А ещё есть такое дело, когда ты в нищете, то моральную прекрасность можно усилить стократно много чем материальным, даже какими-то мелочами.
В ту пору вдруг внезапную популярность приобрела оттеночная краска, то есть бальзам Тоника. А ещё тогда не было такой придирчивости, как сейчас, что западло краситься в оттенки борща (причём придираются и любители цветного окрашивания, и противники), и не было такой ненормальной неистовой неисчезающей моды на ненавистную мне естественность. Поэтому я спокойно покрасилась цветом бордо и вообще-то это было красиво. Сейчас мне так мешают краситься токмо лень и изменение оттенка той краски, которое мало кому видно, но мне причиняет эстетические страдания.
Ещё у меня была новая кофта. Сиреневая. Штаны старые, плащ вообще докризисный, но кофта-то новая. Она и сейчас у меня есть, потому-что я ношу вещи годами и столетиями, и кстати в прошлом году первого сентября ходила в ней на работу, откопав ещё раритетные серьги того времени и какие-то другие артефакты. У меня иногда бывает такое, косплеить саму себя из прошлых времён, и этому ещё придаётся какое-то мистическое значение, вроде как так сделаю и всё станет нормально, а вокруг 2008 год.
А ещё лак, ага. Поэтому я считала себя настолько невообразимо красивой, насколько вообще может показать шкала невообразимой красоты.
День был солнечный и не особо холодный. Той степени прохладности, которая как раз делает настроение на первое сентября и не мешает одеться красиво. Почему-то к нам на линейку пришёл тогдашний мэр, хотя наша школа не была передовой или ещё какой-то выдающейся в положительном смысле. Он долго толкал речь в духе известного номера Карцева и Ильченко. Разрешите мне в этот знаменательный день, знаменательный час, знаменательный год от имени педа- и вспомасостава приветствовать вас. Не, я бы непременно сказала, о чём он говорил, если бы было слышно, но микрофона не было, а наш класс был с третьей буквой и стоял дальше всех, а моя компания и вовсе в тылу. Так что мы развлекали себя сами, а вообще-то чем дальше, тем мне больше хочется вспомнить того мэра добрым словом, но это даже и не знаю, насколько безопасно. Просто при нём ничего не происходило. Вообще. То бишь и положительного тоже. Я хотела сказать, что с возрастом начинаешь ценить это - что ничего не происходит, но меня упорно никто не понимает, поэтому видимо это какое-то страшное психическое расстройство.
С нами ещё пытались познакомиться какие-то пацаны неизвестно из какого класса, или скорее всего просто пришедшие посочувствовать и поностальгировать недавние выпускники, моя тогдашняя подруга их злобно отбривала, а я как всегда язвила на расслабоне, так как, несмотря на мою прекрасность, считала, что все эти знаки внимания были не про меня. Где-то лет через десять до меня дошло, что всё таки про меня, как и в ряде других случаев.
Затем нам выдали первоклашек, чтобы продемонстрировать преемственность поколений. Но нас ввиду 80-х годов производства и вопреки всякой логике отбора в старшие классы было полно (около ста), а первоклашки были уже послереволюционные, едва наскребли на один класс, на всех их не хватало, поэтому разделились примерно три к одному. Я помнится даже спросила, как зовут нашу подопечную, и сказала -«запомним для истории», и вот же ж по иронии судьбы настал час этой истории, и я не помню ни че го. Хотела сказать, что мол надеюсь девочка не обидится, потом осознала, сколько лет прошло и лучше ничего не скажу.
Тут некий провал в памяти. Возможно, нас потом потащили в класс. А возможно нет, сразу сказали проваливать. Я вспоминаю всё же, как мы сидели в каком-то не своём кабинете (т.к. этаж с нашим был на вялотекущем ремонте), но одновременно вспоминаю, как я рассматривала вновьприбывший контингент и радовалась, что теперь не я одна в классе нерусская морда лица, значит, это вспоминается десятый класс. Эх память, зараза такая, я наивно полагалась на тебя и мало что записывала. А потом ррраз и оказывается всё, что помнила до копейки, стёрто.
Так что пока я оставлю этот момент под вопросом (мне морально тяжело сейчас копать записи тех лет, да и кому это надо).
А вот потом я пошла гулять, вроде бы даже одна. Было уже тепло, я была прекрасна в новой кофте и с бордовыми волосами, и хотелось показать себя миру. Почему-то даже тогда как будто видела себя со стороны, как поднимаюсь по лестнице магазина, овеваемая осенним ветром.
А когда я вернулась домой, мать ещё спала, отец работал. Я сначала смотрела без звука какую-то серию фильма «Королёк - птичка певчая» (через какое-то время я возьму эту книгу в библиотеке, а через несколько лет куплю на барахолке «Королька» самого дешёвого издания и несмотря на злостную критику этого произведения я его люблю непонятно за что) (такие фильмы у нас дома не котировались никогда, поэтому ценность просмотра была в нелегальности), а потом рисовала акварелью картинку, которая по сей день висит у нас в большой комнате (это в нормальном жилье есть гостиная, спальня, столовая, а в хрущёвках есть большая комната и маленькая) и все удивляются, когда узнают, что это я сама нарисовала, не учась ни в каких художественных школах. Но вообще впервые в эфире открою вам секрет, оригинал был напечатан на задней обложке ещё советского журнала «Смена» (этот журнал вообще кому-то нравился? я до сих пор не могу его осилить, одно название меня отталкивает на сто метров). Но срисовать тоже надо уметь (это типа так себя утешаю, вообще я в основном этим - срисовкой - всегда занималась и так как получалось, то считала себя молодцом)
А потом было много всего интересного, но это совсем другая история.
А в очередной раз обещать вам тот рассказ про школу, который я пишу с 2012 года, я не буду, потому-что он превратился в настолько масштабное полотно, что даже при нынешнем войноимировоподобном объёме никак не доходит до половины.