(no subject)
*
Август. В доме столько фруктов, будто лето, и ничего больше не хочется. Если при этом застенчиво спрятать под стол ноги в мериносовых гольфах и не признаваться, сколько чая уходит, сколько воды утекает, не успеваю заказывать. Один из симптомов холодного лета - худеющие пакеты с чаем (и толстеющие люди). Один-два сбора всегда прячутся у стенки шкафа как двоечники, и они самые толстые. Пара толстых, забытых двоечников с розовым перцем или байкальской травой сагаан-дали.
Подруга Алла уехала на Байкал, грозясь накупить сагаан-дали (сахандайля) на все деньги, раз я утверждаю, что от нее чудесно штырит, и наступает премилая рассеянность. Между прочим, я рододендрон Адамса! - скажет Алле трава, басовито откашливаясь, и приподнимет шляпу, если допустить в их встрече элемент мультипликации. Это будет дистанционное поступление дурмана. А мне отец привозил с Байкала несколько веток багульника, то есть не мне, а бессмысленно привозил, но такие мелочи и населяют память, сплетаясь в лампочную гирлянду. Цветные огни: яркое платье, наполовину затюканное под телек, чтобы не подумала, будто отец любит. Россыпи камней на его концертных рубашках. Заграничные полиэтиленовые пакеты из поездок. Многие лампочки давно перегорели, но могут вдруг затлеть.
Приехало из лагеря чудовище, окончательно на этот раз. После месяца палаточной жизни ноги чудовища неотмываемо черные. Поджимает пальцы под моим взглядом, так и ходит с поджатыми, как большая мощная птица из лесной чащи, неожиданно выброшенная на сияющий паркет под блеск софитов.
Август. В доме столько фруктов, будто лето, и ничего больше не хочется. Если при этом застенчиво спрятать под стол ноги в мериносовых гольфах и не признаваться, сколько чая уходит, сколько воды утекает, не успеваю заказывать. Один из симптомов холодного лета - худеющие пакеты с чаем (и толстеющие люди). Один-два сбора всегда прячутся у стенки шкафа как двоечники, и они самые толстые. Пара толстых, забытых двоечников с розовым перцем или байкальской травой сагаан-дали.
Подруга Алла уехала на Байкал, грозясь накупить сагаан-дали (сахандайля) на все деньги, раз я утверждаю, что от нее чудесно штырит, и наступает премилая рассеянность. Между прочим, я рододендрон Адамса! - скажет Алле трава, басовито откашливаясь, и приподнимет шляпу, если допустить в их встрече элемент мультипликации. Это будет дистанционное поступление дурмана. А мне отец привозил с Байкала несколько веток багульника, то есть не мне, а бессмысленно привозил, но такие мелочи и населяют память, сплетаясь в лампочную гирлянду. Цветные огни: яркое платье, наполовину затюканное под телек, чтобы не подумала, будто отец любит. Россыпи камней на его концертных рубашках. Заграничные полиэтиленовые пакеты из поездок. Многие лампочки давно перегорели, но могут вдруг затлеть.
Приехало из лагеря чудовище, окончательно на этот раз. После месяца палаточной жизни ноги чудовища неотмываемо черные. Поджимает пальцы под моим взглядом, так и ходит с поджатыми, как большая мощная птица из лесной чащи, неожиданно выброшенная на сияющий паркет под блеск софитов.