(no subject)
*
Все знают, что уральское лето не задалось, да и весна растаяла к середине мая. Синоптики подсчитали: 18 дней мы ходили в футболках, остальные два с небольшим месяца менялось лишь количество граммов утеплителя в куртках. Когда позитива нет, настоящие негативисты его всегда придумают и с подобающим ритуалом закопают. Нашу компанию не сломили шокирующие прогнозы. Когда ты глубоко несчастен, прогнозы погоды - это смешная забота людей, чьи проблемы и в аду не сравнятся с твоими. Как-то принято у нас быть в перманентном смятении, а счастливых гоним в шею.
Открыла сезон страданий, насколько я помню, подруга Алла. Сметливость ее и тонкость чутья не раз приводили добрых людей к газовым кратерам, но добряки испокон веков тянулись за диктаторами, особенно такими, в ком и не заподозришь, взглянув на диплом или выпив. В конце апреля мы плыли в снегах, отмечая день рождения одного из ее средних сыновей, отряхивали варежки от мокрых комочков, колюче терли носы, прятались в здании администрации, пока детей развлекали аниматоры, и крайняя необходимость праздника на ледниковом щите не казалась чем-то таким. Хлопья сажи из труб преисподней с рождественской неторопливостью кружили в воздухе. Аниматоры черными тенями скользили за елками. Поле, исчерканное сизыми тенями, как будто шевелилось. Далее обрывки серпантина в обуви, антибиотики, радикулит, самые светлые воспоминания.
Сегодня флажок подхватила подругатаня, загнав нас - матерей, которые решительно, с пугающим напором не приемлют детских дней рождений в макдаках и пицца-миа - в беседку, где подругу Наденьку было не вытащить из флисового кокона, в нем она и праздновала в основном, мелькая в треугольной щели жалобными глазами, как совенок в дупле. Пытались согреться боками, много думали: за что, во-первых. И доколе на детском празднике желанным спутником будет не буратино, а коньяк «Казахстан».
Дети с раскрасневшимися, теплыми щеками бегали по лесу, им вслед с завистью смотрел страус. Страус живет один в загоне, и его звездное занятие - гонять голубей с утра до вечера и слушать хохот прохожих, прочитавших объявление «у страуса глаза больше, чем мозг». Еще были гуси и утки на вольном выпасе, куда-то убежавшие под конец, а на траве осталось яйцо. Деточка, пустым взглядом отразив материнский скандал, привезла его домой и определила в коробочку под лампой, я жду появления гуся или утки, и - да, за что, и почему я так несчастна, етс.
Также девочка рассказала, что хочет стать художником «абракционизтом», и она уже рисовала абстракцию, но (строгим тоном научного работника) «мой рисунок, к сожалению, не дошел до НАС».
Обратно ехали с детьми и Наденькой в такси с водителем, намекнувшим на свой недавний «длительный отпуск» под радио-шансон. Окутанные тюремной романтикой, под водительский, отпускной жаргон мы чуть не задремали в тепле, в тепле, в перегарном, бензинном, недостижимом, дефицитном, праздничном тепле.
Все знают, что уральское лето не задалось, да и весна растаяла к середине мая. Синоптики подсчитали: 18 дней мы ходили в футболках, остальные два с небольшим месяца менялось лишь количество граммов утеплителя в куртках. Когда позитива нет, настоящие негативисты его всегда придумают и с подобающим ритуалом закопают. Нашу компанию не сломили шокирующие прогнозы. Когда ты глубоко несчастен, прогнозы погоды - это смешная забота людей, чьи проблемы и в аду не сравнятся с твоими. Как-то принято у нас быть в перманентном смятении, а счастливых гоним в шею.
Открыла сезон страданий, насколько я помню, подруга Алла. Сметливость ее и тонкость чутья не раз приводили добрых людей к газовым кратерам, но добряки испокон веков тянулись за диктаторами, особенно такими, в ком и не заподозришь, взглянув на диплом или выпив. В конце апреля мы плыли в снегах, отмечая день рождения одного из ее средних сыновей, отряхивали варежки от мокрых комочков, колюче терли носы, прятались в здании администрации, пока детей развлекали аниматоры, и крайняя необходимость праздника на ледниковом щите не казалась чем-то таким. Хлопья сажи из труб преисподней с рождественской неторопливостью кружили в воздухе. Аниматоры черными тенями скользили за елками. Поле, исчерканное сизыми тенями, как будто шевелилось. Далее обрывки серпантина в обуви, антибиотики, радикулит, самые светлые воспоминания.
Сегодня флажок подхватила подругатаня, загнав нас - матерей, которые решительно, с пугающим напором не приемлют детских дней рождений в макдаках и пицца-миа - в беседку, где подругу Наденьку было не вытащить из флисового кокона, в нем она и праздновала в основном, мелькая в треугольной щели жалобными глазами, как совенок в дупле. Пытались согреться боками, много думали: за что, во-первых. И доколе на детском празднике желанным спутником будет не буратино, а коньяк «Казахстан».
Дети с раскрасневшимися, теплыми щеками бегали по лесу, им вслед с завистью смотрел страус. Страус живет один в загоне, и его звездное занятие - гонять голубей с утра до вечера и слушать хохот прохожих, прочитавших объявление «у страуса глаза больше, чем мозг». Еще были гуси и утки на вольном выпасе, куда-то убежавшие под конец, а на траве осталось яйцо. Деточка, пустым взглядом отразив материнский скандал, привезла его домой и определила в коробочку под лампой, я жду появления гуся или утки, и - да, за что, и почему я так несчастна, етс.
Также девочка рассказала, что хочет стать художником «абракционизтом», и она уже рисовала абстракцию, но (строгим тоном научного работника) «мой рисунок, к сожалению, не дошел до НАС».
Обратно ехали с детьми и Наденькой в такси с водителем, намекнувшим на свой недавний «длительный отпуск» под радио-шансон. Окутанные тюремной романтикой, под водительский, отпускной жаргон мы чуть не задремали в тепле, в тепле, в перегарном, бензинном, недостижимом, дефицитном, праздничном тепле.