(no subject)
*
После первой смены Алла уехала, и мы с деточкой провели вечер в состоянии «кабута мы тоже уехали, и это происходит без нас». В лагерь заселились новые люди, приехавшие на «купальский» праздник, дети насчитывались количеством шестьдесят, и очередь за обедом выстраивалась в лучших традициях турецких отелей. Ребенок чувствовала себя королем в изгнании, здесь никто не знал о ее статусе и подвигах. Липла к матери, тыкаясь тяжелой головой в плечо, маячила за плетнем в просветах, прижимая лицо к щелям. Потом ее нашла новая подруга, и до конца смены она пропала в делах. Валяла картины, обжигала колокольчики, ходила за ягодами, ловила рыбу на палку и не вылезала из холодных вод. Во время ловли, забыв об осторожности, кулем падала с причала в ряску, потом появлялась на поляне в мокрой одежде, зубасто усмехалась и рассказывала, что видела под водой свои брыкающиеся ноги и подол платья. Еще ее портрет нарисовала (для себя) художница, член союза, и теперь мне за ней надо как-то побегать - забыла сфотографировать.
Меня захватил водоворот, чего никогда прежде не случалось, люди сговорились и начали общаться со мной подчеркнуто громко. Вот, почему люди с ограниченными возможностями стремятся в клубы, объединения, как бы не секты. Десять человек, десять раз за час сталкивающиеся с твоим унылым лицом, отлично помнят, когда надо повысить громкость. Мир наполняется звуками, разговорами, которые ты слышишь от начала до конца, а не гримасничаешь, поворачивая к собеседнику 50% правого уха, тряся головой, как встревоженный осел. Это необычно и немножко раздражает, выбивает из страдальческого комфорта. Помогала украшать лагерь к Купале, занималась нехарактерным. Тряпочные птицы, подсолнухи. В детстве моим поделкам конца не было, хорошо и точно клеила бумагу, картон, теперь не то. Проклятый участок мозга, отключившийся из-за глухоты, не дает рукам свободу в точности. И кладу мимо, и режу мимо, и кривое не вижу. Но кривые подсолнухи мои оказались живее чужих - прямых, будто их славно потоптала сельхозтехника, или они пережили налет сорванцов. Все как в жизни.
В лагере образовались свои подлагеря. Пойдешь вглубь, а там живые люди, приехавшие просто отдохнуть, и к вегетарианской пище с лечебной зарядкой не имеющие отношения. Впрочем, я с зарядкой не дружу с рождения, это не мое, не вдохновляет, я из тех, кто сидит и мечтает, кого бы спасти от падения в пропасть, а на мелкую доброту не способен. В поход на сто километров да, зарядка нет. Мелко. Так вот, в отдалении жили люди. Оттуда доносились крики: «ты хоть бы встал и прошелся разок, сутками сидишь в кресле!» Оттуда степенно выходили большие белые отцы семейств с выражением лиц «папа на отдыхе», они неторопливо взрезали воды животами, солнце играло нательными крестиками. Часто при этом отцы сморкались или плевали, убейте меня - и Татьяну Лазареву, однажды написавшую в своем жж, что не хочет отдыхать на российских пляжах из-за мамских реплик: «попИсай, сыночек, в море!» Возвращались в чащу, подтягивая шорты в гибискусах. Наверное, у всех мужчин мира есть летние шорты с гибискусами. Подходящий цветок семейства шортовых.
После первой смены Алла уехала, и мы с деточкой провели вечер в состоянии «кабута мы тоже уехали, и это происходит без нас». В лагерь заселились новые люди, приехавшие на «купальский» праздник, дети насчитывались количеством шестьдесят, и очередь за обедом выстраивалась в лучших традициях турецких отелей. Ребенок чувствовала себя королем в изгнании, здесь никто не знал о ее статусе и подвигах. Липла к матери, тыкаясь тяжелой головой в плечо, маячила за плетнем в просветах, прижимая лицо к щелям. Потом ее нашла новая подруга, и до конца смены она пропала в делах. Валяла картины, обжигала колокольчики, ходила за ягодами, ловила рыбу на палку и не вылезала из холодных вод. Во время ловли, забыв об осторожности, кулем падала с причала в ряску, потом появлялась на поляне в мокрой одежде, зубасто усмехалась и рассказывала, что видела под водой свои брыкающиеся ноги и подол платья. Еще ее портрет нарисовала (для себя) художница, член союза, и теперь мне за ней надо как-то побегать - забыла сфотографировать.
Меня захватил водоворот, чего никогда прежде не случалось, люди сговорились и начали общаться со мной подчеркнуто громко. Вот, почему люди с ограниченными возможностями стремятся в клубы, объединения, как бы не секты. Десять человек, десять раз за час сталкивающиеся с твоим унылым лицом, отлично помнят, когда надо повысить громкость. Мир наполняется звуками, разговорами, которые ты слышишь от начала до конца, а не гримасничаешь, поворачивая к собеседнику 50% правого уха, тряся головой, как встревоженный осел. Это необычно и немножко раздражает, выбивает из страдальческого комфорта. Помогала украшать лагерь к Купале, занималась нехарактерным. Тряпочные птицы, подсолнухи. В детстве моим поделкам конца не было, хорошо и точно клеила бумагу, картон, теперь не то. Проклятый участок мозга, отключившийся из-за глухоты, не дает рукам свободу в точности. И кладу мимо, и режу мимо, и кривое не вижу. Но кривые подсолнухи мои оказались живее чужих - прямых, будто их славно потоптала сельхозтехника, или они пережили налет сорванцов. Все как в жизни.
В лагере образовались свои подлагеря. Пойдешь вглубь, а там живые люди, приехавшие просто отдохнуть, и к вегетарианской пище с лечебной зарядкой не имеющие отношения. Впрочем, я с зарядкой не дружу с рождения, это не мое, не вдохновляет, я из тех, кто сидит и мечтает, кого бы спасти от падения в пропасть, а на мелкую доброту не способен. В поход на сто километров да, зарядка нет. Мелко. Так вот, в отдалении жили люди. Оттуда доносились крики: «ты хоть бы встал и прошелся разок, сутками сидишь в кресле!» Оттуда степенно выходили большие белые отцы семейств с выражением лиц «папа на отдыхе», они неторопливо взрезали воды животами, солнце играло нательными крестиками. Часто при этом отцы сморкались или плевали, убейте меня - и Татьяну Лазареву, однажды написавшую в своем жж, что не хочет отдыхать на российских пляжах из-за мамских реплик: «попИсай, сыночек, в море!» Возвращались в чащу, подтягивая шорты в гибискусах. Наверное, у всех мужчин мира есть летние шорты с гибискусами. Подходящий цветок семейства шортовых.