Привет из учебного года 1981-82
...Вообще, это, конечно, чистый капустник. До конца понятный только тогда и только нам.
Я и сама уже не помню всех подводных камней, намеков и хитросплетений, скажем, про Баланс Рождаемости - в чем там феня была? :( И никто не расскажет, так как даже героя уже десять лет нет на белом свете...
Нам - десятому Бэ классу 121 средней школы города Ленинграда, Калининского района - было тогда около 17 лет, мне без малого 17, некоторым уже. Сумасшедший предаттестатный год, огромное напряжение, кошмарные сны. Я сделала друзьям подарок: часть снов взяла из реальности, а остальное придумала, естественно, учитывая реальный контекст и особенности каждого персонажа - здесь весь класс, по порядку классного журнала. Читала вслух, очень долго, так как пережидала дикие взрывы хохота...
С тех пор много, ой, много воды утекло. Недавно я нашла эти напечатанные на бабушкином "Ундервуде" листочки, и с разгону стала читать Гуньке. Она смеялась, даже и не зная ничего и никого!
Это меня так удивило, что я подумала: что добру-то пропадать? :)
В самом начале могу дать - для совсем педантов - примечания о том, что и так понятно:
Владимир Абрамович - наш учитель физики,
Лидия Ивановна - литературы,
Галина Яновна - математики,
Нина Петровна - биологии,
военрук - он и есть военрук.
Все остальные персонажи - учащиеся нашего десятого БЭ.
И фамилий не меняю. Зачем? Итак: .
СНЫ ДЕСЯТОГО "Б".
Суббота, семь часов утра. Мамы 10”Б” класса тихонько открывают двери в комнаты своих сопящих отпрысков и ласково смотрят на них, усталых и измученных, работающих без выходнях, героически игнорируя соблазны чудесной майской погоды. Вот они спят, совсем как дети, хмурясь и улыбаясь во сне. Но снятся им не обычные сны. Что же снится 10”Б”?
Альтеру снится высокая-высокая призма. Он сидит не верхушке ее и, захлебываясь, доказывает, доказывает, что она прямая! - ибо если она не прямая, то немедленно наклонится, Альтерманова тяжесть перевесит, и он полетит вниз со страшной высоты. Он кричит, но когда ему кажется, что он уже все доказал, вдруг откуда-то из-за боковой грани выглядывает зловредный угол альфа и голосом Галины Яновны объявляет: «Бред сивой кобылы”. И грани призмы начинают колебаться, ребра клонятся влево, и уже на волосок от гибели Альтер придумывает себе спасение: пыхтя и отдуваясь, он вынимает из призмы высоту и опускает ее рядом с призмой, подпирая наклонившуюся грань. Теперь ему не грозит падение, и он обрадованно улыбается, чмокает и мычит в подушку. И мама его думает, что ему снится гоночная машина.
Наташке Арсеньевой сниятся папа-фенол и его дети-фенолята. Самый беспокойный из них - пушистый, зелененький фенолят натрия; он прыгает по Наташке, лижет ее щеки, расправляет крылышки и канючит: «Смешая, смешай меня с соляной кислотой! Я хочу быть в избытке! Умоляю, всего два моля соляной кислоты!” Наташка ворочается, пытается отогнать беспокойного ребенка и, шевеля во сне губами, зовет его отца: “Фенол Фенолыч! Заберите пацана!”
У Юли Андожской в семь утра уже звенит будильник - ей надо что-то повторить. Но Юле снится, что она вектор магнитной индукции, и обязана лежать неподвижно, пока из нее не извлекут корень. Так что она свободно может проспать.
(Настоящий сон)
Кате Батраковой снится тангенс. Он состоит из синенького синуса и розового косинуса, заплетенных друг за друга. У синуса голова вверху, а у косинуса - внизу. “Если перевернуть - получится котангенс!” - радуется Катя наглядности образца. Синус и косинус орут, лягают друг друга ногами и требуют немедленно выразить их через котангенс половинного угла.
Бондарику снится нейтрино - свеженькое, только что из синхрофазотрона! Бондарик благоговейно пожимает ему руку, и вдруг нейтрино делится надвое, одна часть превращается в Ларису Месежникову и, естественно, топчет ногами учебник физики, другая принимает очертания Гусаковского и наносит Коле прямой удар правой. Бондарик пытается поставить блок, но кулак Гусаковского-нейтрино проходит насквозь его защиту и больно бьет по лбу. Бондарик стонет во сне и лупит кулаками спинку кровати, радуясь, что нейтрино хотя бы ощутимо.
Тиме Вайсбурду снится, что он - маятник Фуко. Всеми силами он пытается изменить плоскость своих колебаний, ведь тогда мир вернется к геоцентрической системе Птолемея! Вместо этого эпохального переворота в науке Тиме приходится носом сбивать дурацкие дощечки на шкале вращения земли в Исаакиевском соборе. Он злится и плачет во сне злыми слезами, а мама его начинает опасаться, что он чего-то не выучил.
Вохрину снится биоценоз. Он похож на свиного цепня из типа плоских червей, его еще именуют “широкий лентец”. Биоценоз, как удав, обвивает Вохрина и заворачивает его в кокон своим лентовидным телом, а рядом стоит укротительница Инна Животовская и подгоняет страшного червя. “Инна!” - в отчаянии кричит Хрен, - “За что?” Инна безжалостно и строго отвечает: “Вот заверну тебя, запакую, и отнесу на радиоэлектронику, а то иначе тебя там не дождешься. Будешь мне работу делать, и только пикни! - я на тебя некормленного осциллографа напущу.”
Тане Васильевой снится девятый билет. Он наступает, обволакивает ее, и душит ледяным кошмаром. Его сегодня будут спрашивать, а Таня даже не знает, по какому он предмету! “Девятый билет! Девятый билет!” - гремят голоса со всех сторон и раздается дьявольский хохот. Таня зарывается в подушку и стонет. (Настоящий сон)
Ритке снится, что она гуляет по улице под руку с десятичным логарифмом. Навстречу ей попадаются подруги под руку с иксами, игреками, радикалами, дискриминантами, синусам, тангенсами и всем остальным, но ни у кого нет такого изящного кавалера, как у нее. Ритка потирает во сне руки и довольно хихикает.
Гусаковскому снится четверка по литературе. Ее вместе с сочинением “Мысль народная в романе «Война и мир»” привез Коле сам Михайло Илларионович Кутузов верхом на лошади. Он подъехал к Кольке, и вдруг весь класс брызнул врассыпную с воплем «Полундра!”. И Колька разглядел, что это не Кутузов, а переодетая Лидия Ивановна. “Сам сочинения не пишешь?!” - зловеще вопросила она, и указка в ее руке стала медленно подниматься. Колька падает на землю и, петляя, уползает. Ползет он неизвестно куда, и так уже наполовину свисает с кровати.
Инне Животовской снится, что она - луч света, и ее заперли в трехгранной призме. Вошла-то она сюда нормально поверхности грани, а вот как выйти отсюда - неизвестно.
- Выпустите меня! - в отчаянии кричит она Владимиру Абрамовичу.
- Преломись! - неумолимо отвечает тот. - Высчитай угол и преломись!
Инна не хочет преломляться, ей страшно.
- А это больно? - спрашивает она.
- Не знаю, не знаю, - бурчит физик, - сделалась лучом - изволь преломляться. Ишь, взяли моду не в форме в школу ходить!
Маринке Кулеш снится, что у нее родился сыночек, который орет высокочастотными колебаниями, и ей, чтобы слышать, когда он испачкал пеленки, приходится носить с собой транзисторный приемник. В няньки к ней нанялся Владимир Абрамович. “Модуляция!- зачарованно произносит он, подключая к ребенку тысячу приборов. - С ума сойти!” - и ставит Маринке пять в полугодии. “Вот человек, который серьезно занимается физикой! - гордо говорит он. - Моя выучка!”
Корсакову снится,что к нему в гости пришел Баланс Рождаемости в нетрезвом состоянии. Он облапил сидящего на стуле Корсакова и зашептал ему в ухо:
- Не нарушай меня, не надо, не нарушай…
- Ну! - заорал Грек. - Нализался! Кто тебя нарушает, кому ты нужен?
- Не ври! - сказал баланс. Мне Арсеньева все рассказала. И корневая система у тебя не в порядке.
- Что вы хотите этим сказать? - защищался Корсаков. - Подумаешь, Арсеньева - что она понимает? Нет у меня никаких корней!
И вдруг Грек почувствовал, что сидит уже не на стуле, а в цветочном горшке, и от коленок и от поясницы его неотвратимо отрастают корни.
- Ха-ха! - сказал Баланс. - Теперь вот цвети, кактус!
Корсаков боднул его головой и ударился об стул возле кровати.
Ольге Куликовой снится, что она принимает в пионеры электрохимический ряд металлов. Металлы бегают с места на место, шипят, дерутся, реагируют с кем попало. Олька не может их утихомирить и поставить по местам, и, возможно, ей грозит двойка по химии и выговор по комсомольской линии.
Вовке Книгелю снится, что что он опять поссорился со Светкой, и они сидят, отвернувшись друг от друга, на разных концах скамейки в парке. И вдург скамейка делается демонстрационным столом в кабинете физики, и Абрамыч с радостным рыком подключает к ним обоим вольтметр. “Видите? - спрашивает он класс. - 375 вольт. Запишите определение, это напряженная обстановка, четыреста восемнадцатый билет. Первую тысячу билетов завтра спрошу.”
Кудрявцеву снится свадьба, но он рыдает. Ему снится, что его выдают замуж за Бондарика.
- Я же не вхожу в область допустимых значений! - кричит он.
- Почему? - удивляется Галина Яновна. - В решение входят числа из промежутка девочек. Но если икс равен тебе, то первый сомножитель равен нулю, и если второй существует, функция существует. Бондарик проходит по ОДЗ, так что не рыпайся, а то не аттестую.
Красновой снится военрук. Он бегает вдоль строя учащихся и палит по ним из автомата. “Не падать! - кричит он. - Не имеете права умирать без доклада командиру! Устав надо читать!” Тут зазвенел звонок и военрук сник. “Кто из вас умер, - сказал он, - в течение трех дней подойти ко мне исправить двойки.”
Кулагову снится, что он судит соревнования по тяжелой атлетике. Спор за золотые медали ведут СилаАмпера и СилаЛоренца. “Ошибешься, кто сильнее - сразу два поставлю!” - грозит Абрамыч.
Светке Лобач снятся комплименты. «Белочка, ласточка ты моя, магнитомягкая, как ферромагнетик, - ласково говорит ей Кое-кто. - Глаза у тебя большущие, длиннофокусные, ресницы длинные, с деформацией изгиба, волосы нежные, тонкие, мономолекулярные.”
Галка Лаврентьева третью ночь ворочается, плохо спит. Ей снится Ве-ноль в квадрате. Этим навязчивым кошмаром десятиклассники все переболели. Под утро Ве-ноль исчезает.Вместо нее появляется отрезанная голова Ольги Сенькиной и рядом с ней огромная, неумолимая, черная буква РО - плотность. (Настоящие сны)
Сережке Лутову снится, что он минимум, и он плачет от обиды.
- А что ж ты хочешь, максимумом быть, что ли? - снисходительно спрашивает его максимум-Цемехман.
- Нет, ну хоть бы просто критической точкой,… - рыдает Лутов. - Проклятая производная, кто ее просил?!
Извилистая производная, обвившись вокруг числовой оси, зловредно улыбается неотразимой улыбкой Лены Новиковой.
Саше Ласкину снится дифракция. Он не имеет представления, что это такое, поэтому сны его самые радужные.
Месежникова во сне хохочет, подпрыгивает в постели, колотит кулаками по подушке и мурлыкает «Интернационал”. Ей снится, что школа горит. Затем ее лицо принимает выражение вдохновенной веры в торжество справедливости. Это ей снится, что на пепелище кабинета физики торжественно провожают на пенсию Владимира Абрамовича. Глядя на Ларису, понимаешь, что лишь во сне человек может быть так счастлив.
Леночке Новиковой снится, что она соль натрий-хлор, сильный электролит, и ей предлагают немедленно гидролизоваться. “Я не умею плавать!» - кричит она, но ее бросают в воду. Падение очент страшно, и Леночка кричит во сне.
Жанне Окипняк снится народный хор крупного рогатого скота.
- Мы гомозиготные, мы чистопородные, - поют коровы.
- А мы пролетарии, без роду, без племени, - возражают им быки.
- Один ген у нас - доминантный, другой ген у нас - рецессивный, - речитатитвом дополняет солист в стиле русских былин.
Татьяне Пащенко снится, что Владимир Абрамович умер. Она заливает слезами подушку, громко рыдает. Когда, проснувшись, она поймет, что это ей снилось, она зарыдает еще громче. Вдруг она перестает плакать. Лежащий в гробу физик садится и голосом Шабунина произносит: «Если бы я был жив, я бы не оплакивал так этого этого изверга.”
Лешка Панов спит странно. Вдыхает он тихо быстро и коротко, а выдыхает долго, шумно и звучно. Ему снится, что он запирающий диод, и он уверен, что пропускает воздух только в одном направлении.
Света Рубинчик мечется, стонет и вскрикивает. Она во сне рисует синусоиду, и это ей никак не удается. И тогда вектора всех сил, скоростей, ускорений, напряженностей и индукций, нарисованные на доске, впиваются в нее, как стрелы в святого Себастьяна, и Светка кричит так громко, что будит всех в доме.
Ольге Сенькиной снится, что она икс под модулем, а ее хотят раскрыть. Под модулем она чувствует себя в безопасности и не хочет вылезать оттуда. Ведь и приравняют к чему-нибудь, да еще и поставят вниз головой!
- Выходи! - кричат ей.
- А ведь и решат чего доброго! - ужасается Ольга. - А я вдруг принадлежу пустому множеству - и крышка тогда!
И Ольга плотнее закутывается в одеяло.
Ирке Сигал снится, что она электромагнит, притягивающий все и вся. Она радостно урчит.
Тетька озабочен, он пишет во сне сочинение «Роль Васисуалия Лоханкина в русской революции”. Тема не раскрывается, время кончается, и Лидия Ивановна с Владимиром Абрамовичем играют у него над головой в оригинальный бадминтон. Они отбивают ракетками двухконечную чернильную ручку, а на полу расстелены классные журналы, страницы которых ерошит ветер. Ручка падает на журналы, какую оценку выведет, такая и ладно.
Леночке Ухаловой снятся шпаргалки. Она выпрядает их из ткацкого станка и очень довольна. Она передовик, перевыполняет все планы, а в школах все дети учатся на “отлично”.
Цемехману Кириллу снится, что двое портных шьют ему касательную. Чинно и аккуратно идет примерка, и вдруг врывается Альтерман, вытягивает ноги Цемехмана в область отрицательных координат, куда-то в точку (0;-4), безбожно вколачивает гвозди в местах значений точек икс-ноль-один и икс-ноль-два и скрещивает касательные на оси ОИгрек над головой распятого Кирюшки, как сломанную шпагу над Чернышевским.
Цемехману Вадиму снится, что он - черная дыра. Это так страшно, что у него замирает сердце и он хочет быстрее проснуться.
Чиркиной снится, что она доктор математических наук.
Шилову снится стоногий зверь по кличке Фотосинтез. Он разговаривает голосом Нины Петровны. Шилов хохочет.
Шабунин страдает. Ему снится, что он - песчинка мироздания, и не может вычесть одну третью из одной второй. Это ужасно. (Настоящий сон)
Таня Ясева спит без сновидений. Недавно она переболела кошмаром Вэ-ноль в квадрате. Иногда ей мерещится какая-то двояковыпуклая линза, но это довольно спокойный сон.
Так вот спит десятый БЭ, стонет, кряхтит, визжит и ворочается. И так ему еще спать до сентября месяца.