Не счесть жемчужин...
...А когда совсем плохо на душе, ухожу в давнее... Потому что больше нет сил...
…Детское - запах лета: запах южных приморских городков. Акация, цветущий вьюн, ноготки. Дикие абрикосы. Море. Тогда я думала, что так пахнет только в одном-единственном месте на белом свете.
Тяжелый и длинный трехэтажный дом с торчащими балконами и четырехметровыми потолками. Квартира на третьем этаже. Темные дощатые полы - доски сверху чуть закругленные, полированные, очень приятно обнимает такие поперек моя босая, еще детская нога. Крашеные стены - в коридоре светло-зеленые, в большой комнате густо-зеленые, в спальне розовые, - с одинаковым цветочным рисунком.
Большая комната в самом деле очень большая. Она необычно высокая, драпированная бахромчатыми занавесями, полная красивых блестящих вещей. Маленькая я, повязав на плечи метровый отрез перламутрового шелка - он мне специально выдан в качестве королевского шлейфа - играю здесь во дворец с изумительными сокровищами. Конечно, из драгоценных камней сделаны оба бра. Драгоценной, ясное дело, росписи тарелки в простенках. Занавеси на дверях расшиты настоящим золотом и серебром. За ними, в спальне, в нижнем ящике туалетной тумбы под зеркалом, дедовы ордена и кортик. Кортик трогать строжайше запрещено. Но я, конечно, иногда его вынимаю потихоньку. Это мой золотой волшебный кинжал, главное сокровище замка. Когда же до кортика не добраться, то можно любоваться на то, что стоит в большой комнате на серванте - трогать тоже не поощряется, но смотреть можно сколько угодно.
На длинном низком серванте лежат три соломенные салфеточки.
На левой - темно-красный стеклянный сундучок с желтой отделкой, словно прямо из сказки про Аладина. Он дедов трофейный, немецкий. Бабушка использует его как сахарницу, что мне изумляет. Луч света зажигает в стеклянных стенках невероятные оттенки пламени. Сундучок кажется мне цельным рубином…
На правой - часы с квадратным циферблатом, корпус которых выполнен из прозрачного желтого пластика. Мне не известен драгоценный камень желтого цвета, поэтому я для простоты считаю эти часы жемчужными. Жемчуга я не видела еще никогда в жизни…
В середине стоит высокая тонкая ваза чешского хрусталя с серебряно-золотой гравированной отделкой. Это, конечно, алмаз невероятной красоты. Над вазой висит портрет моего прадеда Гидеона, железнодорожного инженера. Я боюсь портрета: этот достойный человек невероятно похож на Гитлера…
…После пляжа мы с мамой отдыхаем в спальне, на огромных кроватях с королевскими спинками, застеленных нежным прохладным покрывалом… Полумрак в этой величественной спальне всегда розов, у зеркала дважды блестят прабабушкины золотые часики…. Пока мама читает, я подставляю ей спину, и засыпаю под легкие поглаживания… Мне снятся замки, шлейфы и ожерелья… Алмазы, рубины и жемчуга…
…Я расту и с каждым годом осваиваю пространство. Мой самый любимый камень обнаруживается попозже, в дедовом саду. Очень жаркий августовский день, мы собираем вишню, я помню все так отчетливо, что саднит поцарапанная о кору коленка. Мне двенадцать лет, я сижу высоко в ветвях, на шее у меня бидон на резиновом шланге. Наполнив его, я развязываю шланг и спускаю на нем добычу вниз, маме в руки, она высыпает порцию в ведро и возвращает мне бидон пустым… Я пою - что-то мурлычу, - вишня так красива, что жалко рвать… Обчистив дерево максимально высоко, спускаюсь на землю, и тут встречаю по соседству сине-фиолетовую сливу с листиком. Слива висит на своей ветке чуть выше уровня моих глаз. Сквозь нее я смотрю на солнце, и слива становится прозрачной, сине-золотой, сияет жидким сиреневым огнем… Я трогаю шелк ее кожи. Не слива, а Леди Совершенство. Не могу ни отвернуться, ни покуситься на такое чудо. Это, конечно, сапфир…
…Мой первый купальник - старый мамин - зеленого цвета, с белыми летящими чайками. У меня длинные волосы, я чувствую себя русалкой. Вечернее море похоже на гигантский изумруд…
…Лето, когда мне тринадцать - мы идем с подружкой по улице. Я смотрю в темную витрину - там отражается большеглазая девочка с короткой толстой косой сбоку от цветной кепки, - и вдруг говорю:
- Ты знаешь… Я, кажется, буду красивой…
…Что я знаю о себе и знаю ли?… Только как не стать красивой, если много лет играешь в принцессу среди самых прекрасных сокровищ на свете?…
---
…В приморском городке, где я не была двадцать лет, не осталось у меня больше родственников. Бабушка умерла тринадцать лет назад, и похоронена там, а дед ушел уже в новом веке, весной 2002, и лежит в Иерусалиме, где теперь живет младшее поколение прежних обитателей жаркой приазовской степи.
Дедовы ордена хранятся у мамы. Кортик деду не разрешили увезти с собой. Таможня не пропустила.
Несколько лет назад мой дядя, вернувшись из России, привез маме отдельные уцелевшие вещички из проданной дедовой квартиры.…
… - Это, наверное, тебе, - пряча грустную улыбку, сказала мама и протянула красный сундучок с бабушкиного серванта.
…
Оказывается, он очень тяжелый. Трофейный. Стеклянный. Не рубиновый. Ну и что.
Он живет у меня под зеркалом. Я не держу в нем сахар. Я храню в нем браслеты и цепочки с не очень драгоценными камнями. Которые с некоторых пор тоже почти не ношу.
…Детское - запах лета: запах южных приморских городков. Акация, цветущий вьюн, ноготки. Дикие абрикосы. Море. Тогда я думала, что так пахнет только в одном-единственном месте на белом свете.
Тяжелый и длинный трехэтажный дом с торчащими балконами и четырехметровыми потолками. Квартира на третьем этаже. Темные дощатые полы - доски сверху чуть закругленные, полированные, очень приятно обнимает такие поперек моя босая, еще детская нога. Крашеные стены - в коридоре светло-зеленые, в большой комнате густо-зеленые, в спальне розовые, - с одинаковым цветочным рисунком.
Большая комната в самом деле очень большая. Она необычно высокая, драпированная бахромчатыми занавесями, полная красивых блестящих вещей. Маленькая я, повязав на плечи метровый отрез перламутрового шелка - он мне специально выдан в качестве королевского шлейфа - играю здесь во дворец с изумительными сокровищами. Конечно, из драгоценных камней сделаны оба бра. Драгоценной, ясное дело, росписи тарелки в простенках. Занавеси на дверях расшиты настоящим золотом и серебром. За ними, в спальне, в нижнем ящике туалетной тумбы под зеркалом, дедовы ордена и кортик. Кортик трогать строжайше запрещено. Но я, конечно, иногда его вынимаю потихоньку. Это мой золотой волшебный кинжал, главное сокровище замка. Когда же до кортика не добраться, то можно любоваться на то, что стоит в большой комнате на серванте - трогать тоже не поощряется, но смотреть можно сколько угодно.
На длинном низком серванте лежат три соломенные салфеточки.
На левой - темно-красный стеклянный сундучок с желтой отделкой, словно прямо из сказки про Аладина. Он дедов трофейный, немецкий. Бабушка использует его как сахарницу, что мне изумляет. Луч света зажигает в стеклянных стенках невероятные оттенки пламени. Сундучок кажется мне цельным рубином…
На правой - часы с квадратным циферблатом, корпус которых выполнен из прозрачного желтого пластика. Мне не известен драгоценный камень желтого цвета, поэтому я для простоты считаю эти часы жемчужными. Жемчуга я не видела еще никогда в жизни…
В середине стоит высокая тонкая ваза чешского хрусталя с серебряно-золотой гравированной отделкой. Это, конечно, алмаз невероятной красоты. Над вазой висит портрет моего прадеда Гидеона, железнодорожного инженера. Я боюсь портрета: этот достойный человек невероятно похож на Гитлера…
…После пляжа мы с мамой отдыхаем в спальне, на огромных кроватях с королевскими спинками, застеленных нежным прохладным покрывалом… Полумрак в этой величественной спальне всегда розов, у зеркала дважды блестят прабабушкины золотые часики…. Пока мама читает, я подставляю ей спину, и засыпаю под легкие поглаживания… Мне снятся замки, шлейфы и ожерелья… Алмазы, рубины и жемчуга…
…Я расту и с каждым годом осваиваю пространство. Мой самый любимый камень обнаруживается попозже, в дедовом саду. Очень жаркий августовский день, мы собираем вишню, я помню все так отчетливо, что саднит поцарапанная о кору коленка. Мне двенадцать лет, я сижу высоко в ветвях, на шее у меня бидон на резиновом шланге. Наполнив его, я развязываю шланг и спускаю на нем добычу вниз, маме в руки, она высыпает порцию в ведро и возвращает мне бидон пустым… Я пою - что-то мурлычу, - вишня так красива, что жалко рвать… Обчистив дерево максимально высоко, спускаюсь на землю, и тут встречаю по соседству сине-фиолетовую сливу с листиком. Слива висит на своей ветке чуть выше уровня моих глаз. Сквозь нее я смотрю на солнце, и слива становится прозрачной, сине-золотой, сияет жидким сиреневым огнем… Я трогаю шелк ее кожи. Не слива, а Леди Совершенство. Не могу ни отвернуться, ни покуситься на такое чудо. Это, конечно, сапфир…
…Мой первый купальник - старый мамин - зеленого цвета, с белыми летящими чайками. У меня длинные волосы, я чувствую себя русалкой. Вечернее море похоже на гигантский изумруд…
…Лето, когда мне тринадцать - мы идем с подружкой по улице. Я смотрю в темную витрину - там отражается большеглазая девочка с короткой толстой косой сбоку от цветной кепки, - и вдруг говорю:
- Ты знаешь… Я, кажется, буду красивой…
…Что я знаю о себе и знаю ли?… Только как не стать красивой, если много лет играешь в принцессу среди самых прекрасных сокровищ на свете?…
---
…В приморском городке, где я не была двадцать лет, не осталось у меня больше родственников. Бабушка умерла тринадцать лет назад, и похоронена там, а дед ушел уже в новом веке, весной 2002, и лежит в Иерусалиме, где теперь живет младшее поколение прежних обитателей жаркой приазовской степи.
Дедовы ордена хранятся у мамы. Кортик деду не разрешили увезти с собой. Таможня не пропустила.
Несколько лет назад мой дядя, вернувшись из России, привез маме отдельные уцелевшие вещички из проданной дедовой квартиры.…
… - Это, наверное, тебе, - пряча грустную улыбку, сказала мама и протянула красный сундучок с бабушкиного серванта.
…
Оказывается, он очень тяжелый. Трофейный. Стеклянный. Не рубиновый. Ну и что.
Он живет у меня под зеркалом. Я не держу в нем сахар. Я храню в нем браслеты и цепочки с не очень драгоценными камнями. Которые с некоторых пор тоже почти не ношу.