Дедушка
У меня был очень заботливый дедушка, папа моей мамы. Сегодня годовщина его смерти. Он прожил по нынешним меркам совсем немного, всего 66 лет. А мне досталось 12 лет его любви.
Он был очень строгим, когда росла моя мама, а со мной уже нет. Т.е. внешне строгость сохранялась, но и только.
Я часто оставалась ночевать у дедушки и бабушки. Одно из самых первых воспоминаний - после ванны сидишь в чистой теплой постели, а дедушка читает по сотому заходу Незнайку. Зимой ходим на каток во дворе дома, я учусь кататься на коньках. Это еще и не коньки совсем, а двухполозные какие-то железяки, которые ремешками притачивают к зимней обуви. Дедушка меня держит, страхует, отпускает, учит. Чуть позже, я чуть старше, утром, зимой, дедушка приносит мне колготки, которые на ночь были оставлены на батарее. И они горячие, их так приятно надевать. Еще старше - дедушка носит куда-то в мастерскую точить мои коньки, а потом сажает меня на скамейку-зеркало у двери, зажимает по очереди мои ноги в коньках между своими коленками и затягивает коньки очень-очень крепко, они старые, их надо особенно туго шнуровать, чтобы держали щиколотку. А еще иногда в выходные мы с дедушкой ходили на рынок за квашеной капустой. Ее надо было сначала перепробовать у десятка продавцов, выбрать лучшую. Идем домой, полные капусты по самые уши. Дедушка, военный в отставке, привык к порядку и ранним подъемам, а мы все трое - бабушка, мама и я - такие недисциплинированные. Любим поспать подольше в выходные, за столом читаем. "Ишь, устроили избу-читальню, а с ребенком поговорить?" - ворчал дедушка.
Так тепло от воспоминаний, и так жаль, что... вот просто жаль и все.
Он был очень строгим, когда росла моя мама, а со мной уже нет. Т.е. внешне строгость сохранялась, но и только.
Я часто оставалась ночевать у дедушки и бабушки. Одно из самых первых воспоминаний - после ванны сидишь в чистой теплой постели, а дедушка читает по сотому заходу Незнайку. Зимой ходим на каток во дворе дома, я учусь кататься на коньках. Это еще и не коньки совсем, а двухполозные какие-то железяки, которые ремешками притачивают к зимней обуви. Дедушка меня держит, страхует, отпускает, учит. Чуть позже, я чуть старше, утром, зимой, дедушка приносит мне колготки, которые на ночь были оставлены на батарее. И они горячие, их так приятно надевать. Еще старше - дедушка носит куда-то в мастерскую точить мои коньки, а потом сажает меня на скамейку-зеркало у двери, зажимает по очереди мои ноги в коньках между своими коленками и затягивает коньки очень-очень крепко, они старые, их надо особенно туго шнуровать, чтобы держали щиколотку. А еще иногда в выходные мы с дедушкой ходили на рынок за квашеной капустой. Ее надо было сначала перепробовать у десятка продавцов, выбрать лучшую. Идем домой, полные капусты по самые уши. Дедушка, военный в отставке, привык к порядку и ранним подъемам, а мы все трое - бабушка, мама и я - такие недисциплинированные. Любим поспать подольше в выходные, за столом читаем. "Ишь, устроили избу-читальню, а с ребенком поговорить?" - ворчал дедушка.
Так тепло от воспоминаний, и так жаль, что... вот просто жаль и все.