План для Путина.
Оригинал взят у anlazz в План для Путина.
Попробую быть адвокатом, сами понимаете, кого. Разумеется, вовсе не из-за любви к существующему президенту - как типичный руководитель капиталистического государства он вряд ли заслуживает этого чувства. А из-за соображений совершенно обратных, а именно - из-за того, что не стоит данного субъекта считать силой, реально имеющей воздействие на развитие событий. Однако именно такая идея сейчас является господствующей: многие считают, что в бедах современной России виноват исключительно Путин. И, что стоит сменить данную фигуру на что-то иное (от Навального до Лукашенко) - и жизнь изменится в лучшую сторону. Однако так ли это?
Реально ли современное, не сказать, чтобы блестящее положение страны, является следствием просчетов ее руководства.
Однако для того, чтобы утверждать подобным образом, следует ответить на один вопрос: какой план действий для Путина, кроме существующего, можно было бы предложить? Ну, для того, чтобы он был много лучше, нежели то, что сложилось в реальности. Ведь именно об этом так любят говорить наши либералы. Не о том, что можно было в той или иной ситуации сделать что-то лучше - об этом, понятное дело, спорить смешно: вряд ли кто вообще сможет назвать российскую власть эталоном принятия решений. А о том, что можно было предложить путь, приведший бы к ситуации, радикально отличающейся от существующей. Речь идет, разумеется, о пути, который имеет вероятность, достаточно сильно отличную от нуля при учете всех существующих ограничений: от физических до политических.
Потому, что, понятное дело, в отсутствии таковых вариантов море: для того, чтобы их посмотреть, достаточно открыть книги «патриотической российской фантастики». Там и Великая Российская Империя, охватившая полмира, и заваленные российскими товарами магазины развитых стран, и чудесные открытия, сделанные гениальными российскими учеными…
Однако все это, как можно легко догадаться, базируется на весьма условных допущениях. Кроме того, если касаться указанной выше критики, то несомненно, что последняя обвиняет нынешнего президента вовсе не в непостроении Великой Империи и не в изобретении антигравитационного двигателя. Основное обвинение «режиму» состоит в том, что он не смог использовать пролившийся «золотой дождь» нефтедолларов для создания мощной инновационной экономики, способной открыть для России рынки развитых стран. Причем, подобные претензии выдвигают не только либералы, но и лица «патриотической» направленности, левые, и даже некоторые коммунисты. О последних, впрочем, можно умолчать по причине абсурдности ситуации: коммунисты, требующие от правительства капиталистической страны эффективности - это нонсенс. Но это не отменяет указанных претензий от всех остальных.
* * *
Однако если мы рассмотрим ситуацию подробнее, то сможем увидеть, что она намного менее очевидная, нежели может показаться. Прежде всего, несмотря на кажущееся многообразие альтернативных путей, следует отметить ограничитель огромной величины. А именно - необходимость сохранения капитализма. Почему - вопрос очевидный и одновременно крайне сложный, поэтому рассматривать его тут нет смысла. Можно сказать только, что это связано с тем, что единственные силы в современном российском обществе, способные оказать поддержку политического лидера, настроены исключительно прокапиталистически. Что поделаешь: президент - не царь, и самодержавной властью не обладает. А значит - он неизбежно обязан следовать интересам своего окружения. Это значит, что никаких идей, вроде того, что капиталы олигархов изъять и использовать в своих интересах, он использовать не может. Единственно доступным путем в таком случае остается запуск проекта, который - теоретически - может быть интересным для всех крупных игроков.
Иначе говоря, следует сделать так, что все эти Вексельберги, Дерипаски, Ротенберги и Абрамовичи, поддержав президента, получили возможность существенно увеличить прибыль.
Вот тут то и кроется основная засада. Дело в том, что Россия «вступила в капитализм», как говорят, к «шапочному разбору» - т.е. в момент, когда все существующие рынки были давно заняты. Причем, речь идет не только о существующих рынках, но и о рынках перспективных. Тут надо отметить вот что: когда в 1980 годах начали говорить о необычайной устойчивости капитализма, якобы отменяющей все марксистские предположения, то имели в виду именно процесс непрерывного открытия новых сегментом сбыта. Именно они позволили Западному миру не только избежать неизбежной гибели, но и включить в себя часть новых государств. Таковых, как Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань - и, в перспективе, Индонезию, Малайзию и Китай. Впрочем, из последних победить удалось только Китаю - да и то, не в плане входа в «клуб цивилизованных стран», а в плане создания собственной эффективной капиталистической экономики. Однако, при кажущемся сходстве между «классическим» капитализмом и капитализмом "новым", существующим во второй половине XX века, существует огромная разница.
А именно - если капитализм «классический» основывался на постепенном расширении сбыта товаров, вначале охватывающем локальную местность, потом - территорию национального государства, а затем уже - весь мир, то капитализм «новый» изначально определяется возможностью захвата всего мирового рынка. Причем, это касается не только «вновь входящих» государств - то же самое можно сказать и о вновь возникающих фирмах в «старых» капиталистических странах. Поэтому тут стоит вести не просто о «косметических» различиях, но о фундаментальной разнице в механизмах функционирования. А именно - «новый капитализм» рынки не осваивает, он их создает. Речь идет о том, что основным источником продаж в нем является производство устройств, которых ранее просто не производилось. Конечно, нельзя сказать, что этот механизм является совсем уж новым - и в эпоху «классики» он существовал. Но именно в послевоенное время «инновации» стали основой капиталистического развития. Не агрессивная ценовая политика, не колониализм, не передел рынка военным путем - а создание того, чего еще никогда не было.
* * *
Именно поэтому у апологетов данной системы возникла уверенность в ее близости к идеалу: дескать, проблема рынками (которая для сторонников капитализма кажется самой важной) решена, и никаких ограничителей для дальнейшего развития больше не будет. Более того, больше не нужны войны, включая мировые - поскольку введение в оборот очередной инновации выступает гораздо более «сильным» способом получения возможности сбыта, нежели обретение последней силовым путем. Однако во всей подобной системе был один маленький нюанс. А именно - она могла существовать лишь при условии наличия «плотного потока» новаций, т.е., огромного числа новых технологий, которые можно было бы использовать для создания тех инновационных изделий, которые и открывают новые рынки. Для 1980, и даже для 1990 годов подобная уверенность была верной: действительно, за это время было освоено огромное количество новых идей, применения которых в массовой технике ранее никто даже не предполагал. К примеру, персональный компьютер, сделавший СБИСы высокой степени интеграции нормой, сотовая связь, которая ввела в быт СВЧ радиосвязь или автомобили, обретшие компьютерное управление двигателем.
Проблема была в том, что все это основывалось на том технологическом толчке, который был получен в середине века. Да, что уж тут скрывать - все это, начиная с микроэлектроники и заканчивая медициной - являлось следствием противостояния между сверхдержавами. Даже то, что, как может показаться, ни сном, ни духом не связано с военной или космической техникой - просто потому, что в научную и образовательную деятельность в это время закачивались колоссальные средства. А уж будет она служить исключительно обороне или нет - вопрос оставался вторичным. Однако уже в 1980 годах проблема стала неактуальной, а с подписанием Горбачевым всевозможных договоров о мире и сокращении вооружения вообще ушла с повестки дня. Причем, оказалось, что в одностороннем порядке вернуть «золотое время» невозможно: Рейган (вернее, стоящие за ним силы) пытался стимулировать прогресс «в отдельно взятой стране» через накачку ВПК, но оказалось, что в условиях, когда в войну никто не верит, «весь пар выходит в свисток». Т.е., растет количество публикаций и презентаций - с нулевым реальным выходом. Именно таковой эффект принесла знаменитая программа СОИ, на которую были столь большие надежды. Впрочем, в 1980 годах, как уже было сказано, мало кто понимал опасность исчерпания «технологического запаса» - насколько много было всего сделано.
Даже Китай успел воспользоваться данным источником - в 1990 годах эта страна смогла развернуть огромное количество новых, высокотехнологичных производств, прежде всего, в электронной промышленности. Да, речь идет о централизованных, государственных инвестициях в отрасль - надеюсь, все понимают, что не мелкие полуподпольные фирмочки создавали фундамент будущего китайского прорыва. Но самое главное тут даже не это, а то, что в данное время подобная деятельность еще имела смысл - от «добытого» человечеством «новационного богатства» еще что-то оставалось. Однако Россия, понятное дело, в те же годы занималась вещами, ровно противоположными китайским. А именно - уверенно уничтожала все, что хоть как-то было связано с ненавистным советским производством. Причем, тут самое главное, даже не заводы и фабрики, а система подготовки квалифицированных кадров - тот самый момент, который китайское руководство смогло вовремя «просечь».
А до того, его «просекло» южнокорейское или японское руководство. Но для антисоветчика советские технические вузы стояли близко к советским заводам, и должны были быть уничтожены. Правда, прямое уничтожение все же не свершилось, однако «переродить» данную систему, превратив ее в нечто, подобное подготовке «гуманитарных специалистов» - которые в рамках той же антисоветчины и рассматривались, как единственно возможный вариант - удалось. В итоге вместо подготовки ученых, инженеров и техников российская образовательная система стала выпускать людей, умеющих хорошо подавать себя, и, в лучшем случае, суметь выгодно уехать на Запад. Понятное дело, что толк стране от них равен нулю…
* * *
Однако, как сказано выше, для постсоветского общества это выглядело не багом, а фичей. Так же, как замена заводов магазинчиками и магазинами. Именно к этому шло сознательное движение, именно подобным для постсоветского человека представлялось идеальное общество: мир, где все занимаются «своим делом» (в смысле, бизнесом), осуществляя в той или иной форме удовлетворение человеческих потребностей. Те, кому данная реальность не нравилось, просто «выбрасывались» из нее, не имея возможности вступить в публичное информационное пространство. Тот, кто говорит о современной цензуре, просто не понимает, насколько жестким был информационных контроль в 1990 годах - контроль не государственный, но идеологический, со стороны мощной (тогда) идеологии антисоветизма. Впрочем, это уже иная тема.
Возвращаясь же к возможности создания системы, способной открыть российским товарам внешние рынки, стоит отметить, что первые мысли о ней стали возникать лишь в самом конце десятилетия, когда до всех дошло, что капитализм - это в самую последнюю очередь магазинчики и ресторанчики, а в самую первую, то, что именуется ТНК. В начале первого десятилетия нового века эта очевидная мысль получила признание во всех слоях общества - и именно с этого времени вопрос о «модернизации» российской экономики стал основным. (Как раз тогда, когда последняя «дверь» к этому пути оказалась надежно закрытой Китаем.) Поэтому совершенно смешно обвинять существующий режим в том, что он никогда не занимался подобным. Нет, конечно, занимался. Причем крайне серьезно. Речь идет о том же Сколково, к которому сейчас существует исключительно скептическое отношение - по факту эффективности данного проекта. Однако не стоит думать, что подобная ситуация планировалась с самого начала (дескать, Сколково- это изначально распил, и ничего более...)
На самом же деле Сколково - это честная попытка «скопировать» американскую «Кремниевую долину» в российских условиях. Шаг, сильно напоминающий тот, который обычно делали иные страны, проводящие успешное создание «инновационной экономики». Более того, создатели Сколково даже понимали - в отличие от своих критиков - необходимость «атаки» именно на самую вершину новых технологий, поскольку все, что уже известно - давно выпускается в рамках отлаженных техпроцессов, и ловить тут нечего: тот, кто только начал производить процессоры, неизбежно проиграет тому, кто делает это давно. Просто из-за характера производства. Поэтому упор был сделан не на «старые» отрасли, включая «старый» хайтек - но на то, что к данному моменту казалось столь перспективным. На нанотехнологии…
И вот тут авторов данной затеи ждал огромный облом. Дело в том, что нанотехнологий на тот момент просто не существовало. Нет, конечно, работы с нанометровыми величинами велись - и в микроэлектронике, и в органической химии или материаловедении. Но это было именно микроэлектроника, химия и материаловедение - отрасли, более чем развитые и давно уже захваченные соответствующими игроками. Однако от нанотехнологий ожидалось другое - то, что данная отрасль сможет полностью перевернуть существующий мир. А вот этого-то и не было. Все, что хоть как-то выходило за пределы «классических» отраслей, оказалось чистым блефом. Нанотехнологии оказались новацией-пустышкой, представляющей собой смесь из известных технологий и чистого блефа. Причина - та же, что и со «Звездными войнами», указанными выше. А именно - в существующих условиях главная и единственная цель науки - получение средств, поэтому создавать видимость работы намного проще и эффективнее, нежели работать реально…
Судя по всему, это стало ясно вскоре после запуска проекта - отсюда и резкое снижение реальных работ в «наукограде», и «то самое» переориентирование его на чистое «освоение средств». Да, и тут «режим» оказался намного быстрее соображающим, нежели «либералы-рыночники». Никаких новых рынков «нанотехнологии» дать не могли, и не дали - а значит, стало ясно, что этот путь закрыт. И то, что больше подобных попыток не было, свидетельствует о том, что «наверху» весьма здраво оценивают вероятность построения «инновационной экономики». Да, знаменитое «прожирание», и «разворовывание» средств в данной ситуации, при имеющихся ограничениях оказывается самым оптимальном вариантом существования РФ. Это не означает, конечно, что других путей нет - они есть, если убрать указанное ограничение, т.е., сохранение олигархического капитализма. Но это уже вопрос совершенно иного разговора.
* * *
А значит, никакого «Плана Путина», за исключением старания «протянуть подольше», быть не может. Поэтому, собственно, все действия существующего режима направлены именно на это - на разрешение существующих проблем с перекладыванием их в будущее. Поскольку, последнее столь туманно, что от него можно ожидать всего, что угодно. Да, Путин - политик «сегодняшнего дня», однако это единственное, что ему остается. И уж конечно, «вытягивать» Россию из современного кризиса, вернее, «суперкризиса» придется не ему. Это главное, что стоит знать о существующем президенте. Путин - не бог, и не герой, а просто буржуазный политик, ничем не хуже и не лучше иных буржуазных политиков. А значит, никакого «волшебного плана» у него нет и не будет - это прерогатива совершенно иных сил…
Попробую быть адвокатом, сами понимаете, кого. Разумеется, вовсе не из-за любви к существующему президенту - как типичный руководитель капиталистического государства он вряд ли заслуживает этого чувства. А из-за соображений совершенно обратных, а именно - из-за того, что не стоит данного субъекта считать силой, реально имеющей воздействие на развитие событий. Однако именно такая идея сейчас является господствующей: многие считают, что в бедах современной России виноват исключительно Путин. И, что стоит сменить данную фигуру на что-то иное (от Навального до Лукашенко) - и жизнь изменится в лучшую сторону. Однако так ли это?
Реально ли современное, не сказать, чтобы блестящее положение страны, является следствием просчетов ее руководства.
Однако для того, чтобы утверждать подобным образом, следует ответить на один вопрос: какой план действий для Путина, кроме существующего, можно было бы предложить? Ну, для того, чтобы он был много лучше, нежели то, что сложилось в реальности. Ведь именно об этом так любят говорить наши либералы. Не о том, что можно было в той или иной ситуации сделать что-то лучше - об этом, понятное дело, спорить смешно: вряд ли кто вообще сможет назвать российскую власть эталоном принятия решений. А о том, что можно было предложить путь, приведший бы к ситуации, радикально отличающейся от существующей. Речь идет, разумеется, о пути, который имеет вероятность, достаточно сильно отличную от нуля при учете всех существующих ограничений: от физических до политических.
Потому, что, понятное дело, в отсутствии таковых вариантов море: для того, чтобы их посмотреть, достаточно открыть книги «патриотической российской фантастики». Там и Великая Российская Империя, охватившая полмира, и заваленные российскими товарами магазины развитых стран, и чудесные открытия, сделанные гениальными российскими учеными…
Однако все это, как можно легко догадаться, базируется на весьма условных допущениях. Кроме того, если касаться указанной выше критики, то несомненно, что последняя обвиняет нынешнего президента вовсе не в непостроении Великой Империи и не в изобретении антигравитационного двигателя. Основное обвинение «режиму» состоит в том, что он не смог использовать пролившийся «золотой дождь» нефтедолларов для создания мощной инновационной экономики, способной открыть для России рынки развитых стран. Причем, подобные претензии выдвигают не только либералы, но и лица «патриотической» направленности, левые, и даже некоторые коммунисты. О последних, впрочем, можно умолчать по причине абсурдности ситуации: коммунисты, требующие от правительства капиталистической страны эффективности - это нонсенс. Но это не отменяет указанных претензий от всех остальных.
* * *
Однако если мы рассмотрим ситуацию подробнее, то сможем увидеть, что она намного менее очевидная, нежели может показаться. Прежде всего, несмотря на кажущееся многообразие альтернативных путей, следует отметить ограничитель огромной величины. А именно - необходимость сохранения капитализма. Почему - вопрос очевидный и одновременно крайне сложный, поэтому рассматривать его тут нет смысла. Можно сказать только, что это связано с тем, что единственные силы в современном российском обществе, способные оказать поддержку политического лидера, настроены исключительно прокапиталистически. Что поделаешь: президент - не царь, и самодержавной властью не обладает. А значит - он неизбежно обязан следовать интересам своего окружения. Это значит, что никаких идей, вроде того, что капиталы олигархов изъять и использовать в своих интересах, он использовать не может. Единственно доступным путем в таком случае остается запуск проекта, который - теоретически - может быть интересным для всех крупных игроков.
Иначе говоря, следует сделать так, что все эти Вексельберги, Дерипаски, Ротенберги и Абрамовичи, поддержав президента, получили возможность существенно увеличить прибыль.
Вот тут то и кроется основная засада. Дело в том, что Россия «вступила в капитализм», как говорят, к «шапочному разбору» - т.е. в момент, когда все существующие рынки были давно заняты. Причем, речь идет не только о существующих рынках, но и о рынках перспективных. Тут надо отметить вот что: когда в 1980 годах начали говорить о необычайной устойчивости капитализма, якобы отменяющей все марксистские предположения, то имели в виду именно процесс непрерывного открытия новых сегментом сбыта. Именно они позволили Западному миру не только избежать неизбежной гибели, но и включить в себя часть новых государств. Таковых, как Япония, Южная Корея, Сингапур, Тайвань - и, в перспективе, Индонезию, Малайзию и Китай. Впрочем, из последних победить удалось только Китаю - да и то, не в плане входа в «клуб цивилизованных стран», а в плане создания собственной эффективной капиталистической экономики. Однако, при кажущемся сходстве между «классическим» капитализмом и капитализмом "новым", существующим во второй половине XX века, существует огромная разница.
А именно - если капитализм «классический» основывался на постепенном расширении сбыта товаров, вначале охватывающем локальную местность, потом - территорию национального государства, а затем уже - весь мир, то капитализм «новый» изначально определяется возможностью захвата всего мирового рынка. Причем, это касается не только «вновь входящих» государств - то же самое можно сказать и о вновь возникающих фирмах в «старых» капиталистических странах. Поэтому тут стоит вести не просто о «косметических» различиях, но о фундаментальной разнице в механизмах функционирования. А именно - «новый капитализм» рынки не осваивает, он их создает. Речь идет о том, что основным источником продаж в нем является производство устройств, которых ранее просто не производилось. Конечно, нельзя сказать, что этот механизм является совсем уж новым - и в эпоху «классики» он существовал. Но именно в послевоенное время «инновации» стали основой капиталистического развития. Не агрессивная ценовая политика, не колониализм, не передел рынка военным путем - а создание того, чего еще никогда не было.
* * *
Именно поэтому у апологетов данной системы возникла уверенность в ее близости к идеалу: дескать, проблема рынками (которая для сторонников капитализма кажется самой важной) решена, и никаких ограничителей для дальнейшего развития больше не будет. Более того, больше не нужны войны, включая мировые - поскольку введение в оборот очередной инновации выступает гораздо более «сильным» способом получения возможности сбыта, нежели обретение последней силовым путем. Однако во всей подобной системе был один маленький нюанс. А именно - она могла существовать лишь при условии наличия «плотного потока» новаций, т.е., огромного числа новых технологий, которые можно было бы использовать для создания тех инновационных изделий, которые и открывают новые рынки. Для 1980, и даже для 1990 годов подобная уверенность была верной: действительно, за это время было освоено огромное количество новых идей, применения которых в массовой технике ранее никто даже не предполагал. К примеру, персональный компьютер, сделавший СБИСы высокой степени интеграции нормой, сотовая связь, которая ввела в быт СВЧ радиосвязь или автомобили, обретшие компьютерное управление двигателем.
Проблема была в том, что все это основывалось на том технологическом толчке, который был получен в середине века. Да, что уж тут скрывать - все это, начиная с микроэлектроники и заканчивая медициной - являлось следствием противостояния между сверхдержавами. Даже то, что, как может показаться, ни сном, ни духом не связано с военной или космической техникой - просто потому, что в научную и образовательную деятельность в это время закачивались колоссальные средства. А уж будет она служить исключительно обороне или нет - вопрос оставался вторичным. Однако уже в 1980 годах проблема стала неактуальной, а с подписанием Горбачевым всевозможных договоров о мире и сокращении вооружения вообще ушла с повестки дня. Причем, оказалось, что в одностороннем порядке вернуть «золотое время» невозможно: Рейган (вернее, стоящие за ним силы) пытался стимулировать прогресс «в отдельно взятой стране» через накачку ВПК, но оказалось, что в условиях, когда в войну никто не верит, «весь пар выходит в свисток». Т.е., растет количество публикаций и презентаций - с нулевым реальным выходом. Именно таковой эффект принесла знаменитая программа СОИ, на которую были столь большие надежды. Впрочем, в 1980 годах, как уже было сказано, мало кто понимал опасность исчерпания «технологического запаса» - насколько много было всего сделано.
Даже Китай успел воспользоваться данным источником - в 1990 годах эта страна смогла развернуть огромное количество новых, высокотехнологичных производств, прежде всего, в электронной промышленности. Да, речь идет о централизованных, государственных инвестициях в отрасль - надеюсь, все понимают, что не мелкие полуподпольные фирмочки создавали фундамент будущего китайского прорыва. Но самое главное тут даже не это, а то, что в данное время подобная деятельность еще имела смысл - от «добытого» человечеством «новационного богатства» еще что-то оставалось. Однако Россия, понятное дело, в те же годы занималась вещами, ровно противоположными китайским. А именно - уверенно уничтожала все, что хоть как-то было связано с ненавистным советским производством. Причем, тут самое главное, даже не заводы и фабрики, а система подготовки квалифицированных кадров - тот самый момент, который китайское руководство смогло вовремя «просечь».
А до того, его «просекло» южнокорейское или японское руководство. Но для антисоветчика советские технические вузы стояли близко к советским заводам, и должны были быть уничтожены. Правда, прямое уничтожение все же не свершилось, однако «переродить» данную систему, превратив ее в нечто, подобное подготовке «гуманитарных специалистов» - которые в рамках той же антисоветчины и рассматривались, как единственно возможный вариант - удалось. В итоге вместо подготовки ученых, инженеров и техников российская образовательная система стала выпускать людей, умеющих хорошо подавать себя, и, в лучшем случае, суметь выгодно уехать на Запад. Понятное дело, что толк стране от них равен нулю…
* * *
Однако, как сказано выше, для постсоветского общества это выглядело не багом, а фичей. Так же, как замена заводов магазинчиками и магазинами. Именно к этому шло сознательное движение, именно подобным для постсоветского человека представлялось идеальное общество: мир, где все занимаются «своим делом» (в смысле, бизнесом), осуществляя в той или иной форме удовлетворение человеческих потребностей. Те, кому данная реальность не нравилось, просто «выбрасывались» из нее, не имея возможности вступить в публичное информационное пространство. Тот, кто говорит о современной цензуре, просто не понимает, насколько жестким был информационных контроль в 1990 годах - контроль не государственный, но идеологический, со стороны мощной (тогда) идеологии антисоветизма. Впрочем, это уже иная тема.
Возвращаясь же к возможности создания системы, способной открыть российским товарам внешние рынки, стоит отметить, что первые мысли о ней стали возникать лишь в самом конце десятилетия, когда до всех дошло, что капитализм - это в самую последнюю очередь магазинчики и ресторанчики, а в самую первую, то, что именуется ТНК. В начале первого десятилетия нового века эта очевидная мысль получила признание во всех слоях общества - и именно с этого времени вопрос о «модернизации» российской экономики стал основным. (Как раз тогда, когда последняя «дверь» к этому пути оказалась надежно закрытой Китаем.) Поэтому совершенно смешно обвинять существующий режим в том, что он никогда не занимался подобным. Нет, конечно, занимался. Причем крайне серьезно. Речь идет о том же Сколково, к которому сейчас существует исключительно скептическое отношение - по факту эффективности данного проекта. Однако не стоит думать, что подобная ситуация планировалась с самого начала (дескать, Сколково- это изначально распил, и ничего более...)
На самом же деле Сколково - это честная попытка «скопировать» американскую «Кремниевую долину» в российских условиях. Шаг, сильно напоминающий тот, который обычно делали иные страны, проводящие успешное создание «инновационной экономики». Более того, создатели Сколково даже понимали - в отличие от своих критиков - необходимость «атаки» именно на самую вершину новых технологий, поскольку все, что уже известно - давно выпускается в рамках отлаженных техпроцессов, и ловить тут нечего: тот, кто только начал производить процессоры, неизбежно проиграет тому, кто делает это давно. Просто из-за характера производства. Поэтому упор был сделан не на «старые» отрасли, включая «старый» хайтек - но на то, что к данному моменту казалось столь перспективным. На нанотехнологии…
И вот тут авторов данной затеи ждал огромный облом. Дело в том, что нанотехнологий на тот момент просто не существовало. Нет, конечно, работы с нанометровыми величинами велись - и в микроэлектронике, и в органической химии или материаловедении. Но это было именно микроэлектроника, химия и материаловедение - отрасли, более чем развитые и давно уже захваченные соответствующими игроками. Однако от нанотехнологий ожидалось другое - то, что данная отрасль сможет полностью перевернуть существующий мир. А вот этого-то и не было. Все, что хоть как-то выходило за пределы «классических» отраслей, оказалось чистым блефом. Нанотехнологии оказались новацией-пустышкой, представляющей собой смесь из известных технологий и чистого блефа. Причина - та же, что и со «Звездными войнами», указанными выше. А именно - в существующих условиях главная и единственная цель науки - получение средств, поэтому создавать видимость работы намного проще и эффективнее, нежели работать реально…
Судя по всему, это стало ясно вскоре после запуска проекта - отсюда и резкое снижение реальных работ в «наукограде», и «то самое» переориентирование его на чистое «освоение средств». Да, и тут «режим» оказался намного быстрее соображающим, нежели «либералы-рыночники». Никаких новых рынков «нанотехнологии» дать не могли, и не дали - а значит, стало ясно, что этот путь закрыт. И то, что больше подобных попыток не было, свидетельствует о том, что «наверху» весьма здраво оценивают вероятность построения «инновационной экономики». Да, знаменитое «прожирание», и «разворовывание» средств в данной ситуации, при имеющихся ограничениях оказывается самым оптимальном вариантом существования РФ. Это не означает, конечно, что других путей нет - они есть, если убрать указанное ограничение, т.е., сохранение олигархического капитализма. Но это уже вопрос совершенно иного разговора.
* * *
А значит, никакого «Плана Путина», за исключением старания «протянуть подольше», быть не может. Поэтому, собственно, все действия существующего режима направлены именно на это - на разрешение существующих проблем с перекладыванием их в будущее. Поскольку, последнее столь туманно, что от него можно ожидать всего, что угодно. Да, Путин - политик «сегодняшнего дня», однако это единственное, что ему остается. И уж конечно, «вытягивать» Россию из современного кризиса, вернее, «суперкризиса» придется не ему. Это главное, что стоит знать о существующем президенте. Путин - не бог, и не герой, а просто буржуазный политик, ничем не хуже и не лучше иных буржуазных политиков. А значит, никакого «волшебного плана» у него нет и не будет - это прерогатива совершенно иных сил…