Письмо в "армию".
В начало.
Предыдущая часть. Знакомство.
1997 год.
Случайно я узнаю, что мой возлюбленный живет с девушкой в гражданском браке и закрыла эту тему. Лезть в чужие отношения, разбивать пару, по сути, красть чужое - это мне не нужно. Я сразу же закрыла сердце на замок и запретила себе даже думать в ту сторону. Однако, голова считает одно, а сердце чувствует другое. В моей душе уже сформировалась ниточка, связывающая нас. Если бы трилогия "Сумерки" вышла в то время, я бы сказала, что я была "запечатлена" с ним в тот самый момент, когда увидела его впервые. Тогда я этого не понимала. Я просто "забыла о нем" и стала заниматься своими делами.
Зима прошла в штатном режиме. Пару раз за зиму я встречала его. Один раз в автобусе. Мы сухо поздоровались и разошлись, как будто чужие. Мы ещё и были чужими. Но потом, когда мы уже были вместе, он напомнил мне эту встречу в автобусе и сказал, что я уже нравилась ему, но он боялся со мной заговорить, потому что я выглядела надменной и высокомерной. А я помню себя в тот момент. Да. Я задрала нос и сделала невозмутимый вид и строгий взгляд. Но в душе я была очень рада увидеть его, все внутри меня тянулось к нему так, как будто он был для меня самый родной человек, которого я встретила после долгой разлуки. Мне вспомнились слова из народной песни:
Его я видеть не должна, боюсь ему понравиться,
С любовью справлюсь я одна, а вместе нам не справиться…
Наступило лето. Группа единомышленников собралась на междугородний летний фестиваль по народным психологическим практикам. В составе группы был и он.
В то время я и мои ближайшие единомышленники в психологии стали ездить на семинары Тропы Трояновой с целью изучения славянской этнопсихологии. Это были выездные палаточные лагеря до шестисот человек с разных регионов России. Среди нас были представители разных профессий, подавляющее большинство с высшим образованием. Все мы искали себя, занимались самопознанием, и эта дорога свела нас вместе на Тропе.
Палаточный лагерь нашего города состоял из десяти палаток. Я жила в одной палатке со своей подругой, которая впоследствии была и моей свидетельницей на свадьбе и крестной нашей дочки. Но это будет несколько позже.
На Тропе было множество разных мастерских: рукодельная, где девушки учились вышивать, плести и ткать пояса и украшения из бисера со славянской символикой, были мастерские русальи, где изучали обряды, мастерская свадьбы, где отдельно изучали свадебные обряды и традиции.
Были для мужчин мастерские воинов, для мальчиков - отряд волков, где юноши проходили инициации согласно своему возрасту. Для маленьких девочек свои мастерские, где их обучали женскому рукоделию самому простому, обрядам, играм, песням.
По утрам весь лагерь делал славянскую зарядку-гимнастику от которой пробуждалось все тело и мозг, не смотря на четыре-пять часов сна. Три раза в день были лекции с заданиями, где мы погружались в историю, культуру, традиции и психологию славянского народа, в самые секретные знания, которые передавались через "своих". Это был особый мир, глубокий, интересный, в котором было много жизни. Мы водили хороводы, пели казачьи песни. Это был свой мир, наполненный богатствами родной культуры. Это давало силу и веру в себя, в свои корни, благодарность предкам.
Уже позже, когда я училась в традиционных школах психологии по направлению гештальт, трансактный анализ, экзистенциально-гуманистической психотерапии, процессуальной и другим видам модальностей, я увидела сходство психологических техник официальной психологии и славянской этнописихологии. Конечно, названия были другие, более современные и академические.
Также на Тропе была и мастерская-армия. В армию набирали ребят, которые днем и ночью стояли на постах и патрулировали наш лагерь, чтобы к нам не пришли чужие и не нарушили мирный уклад жизни лагеря. Кроме того, было очень много детей и женщин, и охрана действительно была не лишней. Мой будущий муж, живший в этом время с другой женщиной, был в составе этой армии.
А у меня была ещё со школы мечта. Я мечтала, что будет у меня парень, который пойдет служить в армию. А я буду его ждать и писать ему письма. И мне так хотелось прожить этот опыт расставания и ожидания встречи, обмена письмами, в которых мы пишем нежные слова друг друга, говорим о том как скучаем, и как будем радоваться встрече.
Отечественный кинематограф довольно часто показывал подобные сцены. Страна советов, пережившая трагическую великую отечественную войну, унесшую тысячи жизней, не могла просто так забыть эту тему. поэтому фильмы о войне, о солдатах, об армии, о женах, ждавших своих мужей и сыновей, братье и отцов были в изобилии на экране телевизора.
А что мы смотрим, что мы видим - все это запечатлевается в нашем подсознании. Картинки эти прочно впечатываются в мозг и потом транслируют оттуда команды, диктуют уже готовые образы, готовые сценарии, по которым человек живет. Но есть еще важный во всем этом моент. Мозг берет себе не все образы, которые мы видим, а только те, которые откликаются нашей душе, которые важны для нас, даже если мы этого не осознаем.
По неведомой мне причине, во всех этих киношных войнах и службах в армиях, мне важны были отношения между женщиной и мужчиной в тот момент, когда она ждала своего любимого из армии или с фронта. Дождалась - не дождалась. Верная или вероломная. Готовая быть верной себе и своему мужчине и терпеть горечь и тяготы одинокой жизни, пока ждет его, не соблазняясь на сиюминутный и недолговечный союз с любовником-залетчиком, как это делают другие женщины. Разные стратегии выживания. Зная историю поколений нескольких родов клиентов, с которыми я работала как психолог, я не могу осуждать ту или иную стратегию. Я знаю, что роду нужно было выжить и он делает это разными способами.
Почему мне нужно было прожить такую ситуацию? Что такое было в моем роду, что заставляло меня проживать эту ситуация ожидания своего мужчины сначала в этой игровой ситуации, а затем и в супружестве. Когда муж уезжал на заработки и отсутсвовал по два-три-четырем месяца. Почему нужно было проигрывать в своей жизни такой опыт, когда вроде и замужем, а вроде бы и нет. Ответ частично в родовой истории. Но сейчас не об этом.
Я написала письмо своему Будущему Мужу, в котором обстоятельно рассказала о своей мечте и спросила разрешения писать ему письма. А в конце написала: «После прочтения - сожги». И подписалась свои именем.
Надо сказать, что его девушку звали также как и меня. Естественно, он подумал, что это письмо написала она. И когда она вечером пришла к нему на пост, чтобы проведать, он с восторгом сообщил ей, как был рад получить её письмо.
- Какое письмо? - с тревожной ноткой спросила его девушка, - покажи мне его.
- Так я его сжег, - отвечает Мой Будущий Муж..
- Как сжег?!
- Ну, как ты просила, так и сжег, - после прочтения, - все еще недоумевая, чистый в своем безупречном поведении, отвечает он.
Этот разговор я узнала от него. В общем, он ее как-то успокоил, но видно не надолго. Потому что в один момент, когда я стираю белье на речке, подходит ко мне его девушка, и уперев руки в бока, спрашивает меня грозным голосом:
- Ты писала письмо?
И мне на минуточку стало страшно. Вдруг она сейчас драться со мной будет? А мне всегда страшно за моих обидчиков. И жалко их. Живет во мне какая-то сила, которая не дает делать людям больно. И вот жаль мне их. Даже когда приходится драться, защищая себя, я плачу от того, что мне жалко их, балбесов. Ведь если меня разозлить, я могу причинить сильную боль. Я знаю это. И потому берегу людей от своих ранящих слов, которые сдерживаю, и уж тем более от физического воздействия. Ну и в таком солидном (двадцать четыре года) возрасте драться я вовсе не хотела. И уж тем более - из-за мужчины. Да провалиться мне на этом месте.
Собрав все спокойствие в единый центр (ведь я на самом деле ничего дурного не сделала - просто написала письмо - опраавдывала я себя), я ответила:
- Да, я написала.
И я вижу, как ей больно. И вижу, что ей страшно. И мне стало жаль её. Просто по-человечески. Исполненная сочувствия, я рассказала ей о своей мечте, и что "ничего такого" не было. Конечно, я была не совсем искренна. Я не сказала, почему я написала именно ему, а не другому мужчине из нашей группы. Моя наивная часть даже не подумала о том, что в принципе, это было не хорошо, это было лукавством с моей стороны. Но дело уже было сделано.
Писем я больше не писала, но продолжала наблюдать за ним. Т.к. все палатки были в одном круге, и жизнь друг друга была на вижу, то я могла видеть их отношения. И то, что я видела - мне не нравилось. Эти отношения были похожи на отношения строгой матери и сына или старшей сестры и брата. Она его часто дергала, критиковала, и вела себя так, как будто она старше и лучше знает, как ему жить. Мне казалось, что с её стороны не было к нему уважения как к мужчине. Он же в свою очередь просто уходил от скандалов, сглаживал всё в шутку, как будто не хотел тратить силы на «выяснение отношений». И мне было грустно от этой картины.
Наверное, у неё были причины вести себя таким образом, а у него - свои причины. Но одно мне было ясно - ни любви, ни уважения, ни особой теплоты в этой паре не было. С моей точки зрения. То, как я их видела. Но, так как это меня не касалось, то я делала вид, что ничего не замечаю.
Сценарий семейной жизни