Раненая…
Она лежала в своей конуре и плакала.
Кто бы мог подумать, что собственный хозяин мог в неё стрелять!.. Она плакала не от обиды, не от боли, ее слезы текли от бессилия.
Она ведь была хорошей служанкой, делала всё, чтобы он не попросил. Конечно, он стремился, чтобы она не была совсем уж ручной. Ему всё-таки хотелось иметь не шавку, готовую на всё ради куска мяса, а доброго и верного друга, еще и приносящего пользу в виде сторожевого пса. Он старался проводить с ним время, но часто этому мешали либо работа, либо семейная жизнь. А она всегда его защищала, стремилась сделать их времяпрепровождение веселым, задорным. Принимала любое его настроение и чувствовала все его тонкие посылы. Она всегда была рядом, хоть на его рабочем столе и не было место для её фотографии.
Несколько лет назад и этого не было. Она весело проводила время в компании своих сородичей, которые жили у одной семейной пары. Там даже был у нее свой дружок. Они были словно «не разлей вода» - всегда и везде вместе. Ни на шаг не отходили друг от друга, жили даже в одной конуре. Им было так хорошо вдвоем. Они словно люди, понимали друг друга с полу-взгляда. Но, было одно «НО»! Ей давно уже хотелось из щенка превратиться во взрослую опытную собаку, такую, каких она видела за забором или у магазинов, когда бегала гулять одна.
И вот после очередной прогулки она не вернулась в свой двор. Она встретила своего Друга и поняла, что ей представился как раз тот шанс, который она так долго ждала. И ведь он тоже был рад их встрече, веселился и дурачился вместе с ней прям на улице, у всех на глазах. Но в нем чувствовалась та взрослость, которой ей и не хватало, его взгляд был очень добрым и вдумчивым одновременно. Она полюбила его сразу.
Бывали, правда, деньки, когда она с улыбкой вспоминала прежних хозяев и своего дружка. Как просто было тогда, как беззаботно жилось им в том дворе. Всегда всё делали вместе и жизнь была наполнена какой то гармонией и легкостью. Но все равно ей казалось это детством и ребячеством, и теперь она не может себе этого позволить. Этим она и гнала от себя те воспоминания.
Что же случилось? Что произошло в тот вечер? Почему он выстрелил? Они днем вместе играли во дворе, славно погоняли мячик. Потом он немного поработал и посмотрел телевизор вместе с семьей.
Она никогда не заходила в его дом. Всегда было понятно, что её место улица и конура, а его жилище неприкосновенно. А сейчас и улица стала частью ИХ жизни, и ей нет здесь места. Может она стала лишней и в этом дворе, в сегодняшней его жизни. Может он нашел в другом то, чего не было в ней. Может она так и не стала его другом, а была лишь его защитницей и приветливой собакой.
Она лежала и плакала, она не была готова к этому, да и нельзя быть готовым к выстрелу от собственного друга. Она всё ещё его таким считала. Сейчас он дома, в кругу своей семьи, и даже не знает, что она лежит до сих пор здесь, в своей конуре.
Подумала она и о том, что сейчас происходит в том дворе, откуда она убежала. Что сейчас там на завтрак? Нашел ли её бывший дружок ей замену? И нужна ли она будет ему?
А нужно ли ей туда возвращаться… Может лучше полежать до утра здесь, а Он выйдет и попросит прощения…, залечит все раны…. Ей было очень больно.
Рана немного затянулась, но только на теле. Она осталась лежать и думать о том, что «детство» из ее души никогда и не уходило. Только теперь это будет раненое детство. Она вернется туда, и будет опытной, но уже не щенком, а сучкой.