(no subject)
"Красный мальчик, я тебя съем!", -- кричал один советский писатель Владимир Дудинцев маленькому Гарику где-то в Тверской области. Гарику тогда было десять лет, и на нем была красная пилотка. Дудинцев гнался за Гариком и пугал, а тот убегал и страшно плакал.
Разовая доза грибов -- 20 штук. Если меньше, скажем, десять, Гарик говорит, что это как выпить полбутылки пива -- вроде что-то чувствуешь, а вроде бы и нет. Гарик увеличивал дозу и дошел до ста. Когда они с Анчоусом съели 100 в рамках эксперимента, они пошли в овраг в Чертаново, чтобы с дороги не видно и свои с района не заметили, залегли в овраге. и стали ждать. С другой стороны пруда приехала свадьба, стала пускать фейерверки. Тут началась война. В Гарика летели трассеры. Он не мог подняться из оврага 40 минут. Это была веселая часть трипа. Про грустную он никому не рассказывал. После этого Гарик больше никогда не ел грибы.
Все это мне рассказывает Федор, внук Дудинцева и друг Гарика. Мы сидим с ним в маленькой квартирке в лиссабонском районе Альфама. Дома здесь стоят так близко, что кажется, будто все мы в общежитии, говорит Федор затягиваясь. Я стою высунувшись на улицу. А он маячит в соседнем окне. Мы напились этого зеленого вина. Когда спишь -- а спишь ты только с открытыми окнами, потому что иначе никак -- внизу кто-то начинает петь. или мусор забирают, или собака зайдется лаем. и все это как будто у тебя над ухом.
Я очень счастливая. мне так интересно, что ждет впереди. Там все новое. Завтра самолет.
Разовая доза грибов -- 20 штук. Если меньше, скажем, десять, Гарик говорит, что это как выпить полбутылки пива -- вроде что-то чувствуешь, а вроде бы и нет. Гарик увеличивал дозу и дошел до ста. Когда они с Анчоусом съели 100 в рамках эксперимента, они пошли в овраг в Чертаново, чтобы с дороги не видно и свои с района не заметили, залегли в овраге. и стали ждать. С другой стороны пруда приехала свадьба, стала пускать фейерверки. Тут началась война. В Гарика летели трассеры. Он не мог подняться из оврага 40 минут. Это была веселая часть трипа. Про грустную он никому не рассказывал. После этого Гарик больше никогда не ел грибы.
Все это мне рассказывает Федор, внук Дудинцева и друг Гарика. Мы сидим с ним в маленькой квартирке в лиссабонском районе Альфама. Дома здесь стоят так близко, что кажется, будто все мы в общежитии, говорит Федор затягиваясь. Я стою высунувшись на улицу. А он маячит в соседнем окне. Мы напились этого зеленого вина. Когда спишь -- а спишь ты только с открытыми окнами, потому что иначе никак -- внизу кто-то начинает петь. или мусор забирают, или собака зайдется лаем. и все это как будто у тебя над ухом.
Я очень счастливая. мне так интересно, что ждет впереди. Там все новое. Завтра самолет.