Несколько эпизодов из засекреченной истории августовского путча. Часть 1.
Документы ГКЧП готовились в КГБ.
Новая газета. 2011год.
Обвинительное заключение по делу ГКЧП, фрагменты из которого мы предлагаем вниманию читателя, - не просто уникальное и при этом вполне официальное свидетельство происходивших поворотных событиях отечественной истории, но и документальный детектив, который не отпускает от первой до последней минуты чтения. Логика и логистика заговора становится ясной, никаких сомнений по поводу правомерности или моральной оправданности действий заговорщиков не остается вовсе: да, они, безусловно, заговорщики, да, их действия невозможно оправдать высшими интересами страны. Строго говоря, они спасали не страну, развал которой только ускорили созданием Государственного комитета по чрезвычайному положению (ГКЧП), а свои высокие посты в истеблишменте. Романтики здесь не было ни на грош: перед нами - мятущиеся, напуганные люди, не до конца уверенные в своей правоте, нравственно уязвленные своим предательством, слабые и сомневающиеся, приглушающие свои сомнения изрядными дозами спиртного.
К заговору к тому времени они шли уже в течение нескольких месяцев. В аппарате КГБ СССР оценивались возможные варианты. 17 июня 1991 года на заседании Верховного Совета СССР состоялась первая проба сил, первое зондирование почвы, провоцирование Михаила Горбачева, причем в его отсутствие - особенно впечатляющим оказалось выступление премьер-министра СССР Валентина Павлова. В закрытой части заседания председатель КГБ СССР Владимир Крючков выступил, в сущности, с программным заявлением, добрая треть которого была посвящена разоблачению ЦРУ, а основной пафос сводился к тому, что «необходимо и власть употребить»: «Обстоятельства таковы, что без действий чрезвычайного характера уже просто невозможно обойтись». Михаил Горбачев вспоминал: «Вечером у меня состоялся крутой разговор с Янаевым, Павловым и Лукьяновым по поводу каши, которую они заварили».
Если судить по предлагаемым читателю документам, по показаниям участников и свидетелей событий, активную роль в путче играли персонажи, чьи кабинеты находились и в Кремле, и на Старой площади, и на Лубянке. Руководители буквально всех высших структур советской управленческой иерархии и силовой вертикали были вовлечены в заговор, да и сценарий напоминал чем-то попытку смещения Никиты Хрущева, правда, его не заточали в Пицунде, а дали возможность приехать в Москву. Поразительно, но логика заговора была, в сущности, с самого начала разрушена, когда Михаил Горбачев просто не дал слабину, «послал» посланцев ГКЧП, приехавших к нему в Форос. Казалось, это сценарием заговорщиков не было предусмотрено…
Ключевую роль в попытке переворота сыграл КГБ. И не только потому, что главным разводящим выступал Владимир Крючков, который уже 22 августа написал Горбачеву в записке: «Вообще-то мне очень стыдно!» Не только потому, что изоляция Президента СССР была связана с предательством гэбистской охраны, совершенной с циничной легкостью, очевидно, унаследованной от НКВД. Но и по той причине, что все документы ГКЧП, как это следует в том числе из показаний Крючкова, просто назвавшего фамилии своих сотрудников, готовились на Лубянке.
Менее чем через десять лет спецслужбы снова фактически вернутся во власть. Как выразится Путин: «Задание выполнено». Только это будет уже другое поколение чекистов - на фоне их моральных качеств нестяжатель Крючков будет казаться библейским персонажем.
«Новая» отобрала из обвинительного заключения три характерных фрагмента. Первый касается обстоятельств изоляции Михаила Горбачева. Фоном здесь проходит посещение его частью заговорщиков в Форосе - то самое, когда он отказался выполнять их требования и «прикинуться» больным ради того, чтобы «соратники» пришли к власти как бы легитимно. Второй касается обстоятельств вечера 18 августа и ночи на 19 августа, когда члены ГКЧП и примкнувшие к ним персоны обсуждали нюансы переворота, спорили и соглашались, выпивали и отдавали последние распоряжения перед введением чрезвычайного положения. В третьем повествуется о давлении на СМИ, попытках заговорщиков управлять информационной средой, надо сказать, не до конца успешных, в том числе и благодаря профессиональной позиции руководителей некоторых важнейший средств массовой информации СССР.
ГЛАВНЫЕ ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Ачалов Владислав Алексеевич (1945-2011) - заместитель министра обороны СССР
Бакланов Олег Дмитриевич (р. 1932) - первый заместитель председателя Совета обороны СССР
Болдин Валерий Иванович (1935-2006) - руководитель аппарата Президента СССР
Варенников Валентин Иванович (1923-2009) - главнокомандующий Сухопутными войсками - заместитель министра обороны СССР
Генералов Вячеслав Владимирович (р. 1946) - начальник охраны резиденции Президента СССР в Форосе
Крючков Владимир Александрович (1924-2007) - председатель КГБ СССР
Лукьянов Анатолий Иванович (р. 1932) - председатель Верховного Совета СССР
Павлов Валентин Сергеевич (1937-2003) - премьер-министр СССР
Плеханов Юрий Сергеевич (1930-2002) - начальник Службы охраны КГБ СССР
Пуго Борис Карлович (1937-1991) - министр внутренних дел СССР
Стародубцев Василий Александрович (р. 1931) - председатель Крестьянского союза СССР
Тизяков Александр Иванович (р. 1926) - президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР
Шенин Олег Семенович (1937-2009) - член Политбюро ЦК КПСС
Язов Дмитрий Тимофеевич (р. 1923) - министр обороны СССР
Янаев Геннадий Иванович (1937-2010) - вице-президент СССР
I. Изоляция президента
т. 29 л.д. 7, 88-89; т. 30 л.д. 24
(Показания) сотрудников личной охраны Президента СССР:
Свидетель Черкасов В.И. пояснил, что 18 августа был дежурным по главному дому. К моменту прибытия на объект Плеханова и других лиц он со своими сослуживцами Гоманом и Савосиным находился в дежурном помещении.
Располагая к этому времени информацией об отключении всех видов связи, о закрытии ворот, с учетом внезапного приезда этой группы (Бакланов, Шенин, Болдин, Варенников, Плеханов вылетели в Крым для переговоров с Горбачевым. - Ред.), они расценили оперативную обстановку как осложнившуюся и помимо личного оружия вооружились автоматами.
Увидев их приготовления, Генералов привел Медведева (Медведев Владимир Тимофеевич - охранник Горбачева. - Ред.), который потребовал убрать автоматы.
Через некоторое время Генералов снова зашел к ним в дежурное помещение. Он объяснил, что Медведев уезжает, а старшим на объекте остается он. «Основным подкреплением» назначен Климов О.А.
Здесь же Генералов сообщил, что, как известно, вскоре должно было состояться подписание Союзного договора. Однако по итогам подписания этого договора президенту ничего хорошего «не светит». Далее Генералов заявил:
«Если Горбачев выполнит условия группы, которая прибыла к нему, то все будет нормально, если же он не примет условий группы товарищей, то ему будет предъявлено требование об отставке <…>»
Кроме этого, он дальше стал говорить о Румынии. Он напомнил о румынском синдроме, говорил, что в Румынии охрана выступила в поддержку президента, стрелялась с армией и народом <…> предостерегал нас, чтобы у нас не получилось подобным образом. Здесь же он еще сказал, что в нашей службе все остается по-прежнему <…> что «зарплату я вам обещаю оставить прежней», еще говорил про баню, которая строится, что она для нас и останется. Вскользь он сказал, что со стороны президента будут в наш адрес выпады, также и со стороны семьи его могут быть выпады, оскорбления».
т. 32 л.д. 188-196
Аналогичные показания дал свидетель Гоман С.Г.:
«Он (Генералов) сказал, что мы все читали газеты и слышали, что Ельцин не случайно встречался с лидерами шести республик перед подписанием Союзного договора и что центру ничего они не оставляют, никакой роли <…> сказал, что когда народ Румынии стал громить Чаушеску, то его личная охрана выступила за него, т.е. Чаушеску, в защиту, а затем их после этого судили. Все сводилось к тому, чтобы мы, т.е. охрана, не «дергались» <…> Генералов также сказал, что он нам всем обещает, что все спокойно доработаем до пенсии, работать будем на своих местах, при тех же окладах, а если будут по линии КГБ прибавки, то и нам добавят <…> обещал для нас бытовые улучшения».
т. 5 л.д. 62-70
Таким образом, установлено, что Генералов знал, что Президент СССР незаконно смещен, а к власти ГКЧП пришел в результате заговора, и являясь его участником, выполнял отведенную ему роль.
Удерживая Президента СССР в пределах объекта «Заря», Генералов 19 августа ввел дополнительные ограничения, исключавшие возможность прорыва изоляции.
С этой целью Генералов взял под особый контроль передвижения М.С. Горбачева и его окружения, установив усиленное наблюдение за ними.
Сотрудникам, стоящим на постах, была дана команда сообщать обо всех перемещениях Горбачева М.С. и его близких непосредственно Генералову. В отношении Черняева (Черняев Анатолий Сергеевич - помощник Президента СССР. - Ред.) было дано особое указание: в случае если помощник президента попытается покинуть объект «Заря», задержать вплоть до применения силы. <…> Сам Черняев по этому поводу пояснил, что к нему был «приставлен» специальный сотрудник, который при всех его передвижениях по объекту следовал за ним. <…>
т. 32 л.д. 137-139
Свидетель Осипов А.М. - начальник отдела фельдсвязи показал следующее:
«До 18 августа 1991 года работали в обычном режиме, без каких-либо отклонений. 18 августа, как обычно, прибыли сотрудники фельдсвязи. Почту передали дежурному и один, по-моему, пакет для президента.
Во второй половине дня <…> пропала связь. Я пошел к дежурному по АСК <…> Дежурный ответил, что связи нет, и завтра, наверное, не будет. Тут же дежурный сообщил, что выезд за пределы объекта для всех находящихся на объекте запрещен. На следующий день я встретил Генералова <…> попросил выехать и связаться с Москвой. Генералов мне категорически отказал, сказав, что «нет, никто отсюда не выезжает и сюда не въезжает. Когда будет связь, тогда и позвоните». Так мы семь человек фельдсвязи просидели на объекте до 21 августа. За эти дни почта к президенту не поступала и не отправлялась».
т. 29 л.д. 7, 9, 41-42, 90-91, 117
Очевидно, что Генералов не мог допустить, чтобы о наличии на объекте связи узнал и Президент СССР, и его окружение.
Будучи изобличенным собранными в ходе следствия доказательствами, Генералов впоследствии вынужден был признать наличие связи.
Однако и после, пытаясь оправдать свои действия, на вопрос, почему он раньше скрывал это, Генералов ответил: «Я не придал этому значения при допросе меня ранее». <…>
т. 32 л.д. 27
Допрошенный о развитии событий в период 19-20 августа 1991 года свидетель Горбачев М.С. показал:
«Я не терял надежду на то, что одумаются (приезжавшие к нему) и разум превысит эмоции. Но когда утром 19-го уже пошли сообщения <…> я сразу стал предъявлять требования. Сначала было два пункта. Первое - немедленно восстановить связь. Второе - самолет для вылета в Москву. После просмотра пресс-конференции добавил третий пункт - сообщить официальное опровержение по поводу моего состояния здоровья. И эти три пункта я повторял и повторял… Требования формулировались мной, писались Черняевым и в таком виде передавались Генералову. На вопросы об их дальнейшей судьбе Генералов отвечал, что он их передавал через Плеханова. Ответов не было».
т. 31 л.д. 45
Помощник Президента СССР - свидетель Черняев, давая показания о требованиях Горбачева М.С., пояснил:
«Он (Горбачев) говорит: «Надо принимать меры…». Он диктовал, и я записывал. «Сначала два требования выдвинем - вернуть самолет и восстановить связь. Передай это Генералову». <…>
т. 46 л.д. 192, 195
Ситуация, складывавшаяся на объекте, захват власти побудили М.С. Горбачева искать возможность обратиться к народу страны и мировой общественности, минуя официальные каналы. Допрошенный, он показал:
«Генералов же на все попытки «пробить брешь» отвечал, что это все решено в Москве, его задача выполнять. Видя все это, понимая всю серьезность происходящего и возможные последствия, я решил записаться на видеопленку (видеокамера была). В ночь на 20-е я записал четыре варианта выступления, разрезали их до утра, упаковали каждую пленку отдельно и начали «продвигать». Мы надеялись, что выпустят стенографистку (референт президента Ольга Ланина) - у нее больной отец и маленький ребенок, но даже ей отказали…».
т. 31 л.д. 46
Причины, побудившие М.С. Горбачева к этому, обстоятельства, при которых Президент СССР готовил свое обращение, изложила в своих показаниях свидетель Р.М. Горбачева:
«Когда мы увидели, что члены ГКЧП на весь мир заявили, что он (Президент СССР) болен, я сразу решила, что они что-то сделают. Ведь если на весь мир солгали, что президент болен, то надо это подтвердить. Надо всех убедить, что он недееспособен… Опасаясь худшего, мы решили сделать видеозаписи обращения…».
Изоляция Президента СССР продолжалась с 16 часов 30 минут 18 августа до момента включения ему связи в 17 часов 30 минут 21 августа 1991 года, т.е. в общей сложности 73 часа, в течение которых М.С. Горбачев в результате заговора был лишен возможности осуществлять конституционные полномочия главы государства.
Дополнительные действия по изоляции Президента СССР
После отказа М.С. Горбачева удовлетворить предъявленные ему требования Бакланов, Шенин, Варенников, Плеханов около 19 часов (18 августа. - Ред.) возвратились на аэродром Бельбек. С ними уехал и отстраненный Плехановым от исполнения своих обязанностей Медведев В.Т.
Плеханов в дополнение к принятым мерам по изоляции Президента СССР дал указание экипажу оборудованного специальной связью резервного президентского самолета Ту-134 (командир корабля Галузин С.В.) убыть в Москву, а экипажу президентского вертолета Ми-8 (командир Власов В.И.) лететь к себе на базу.
Продолжение...