О мифотворчестве. Вышинский.
Как все ж таки интересно поворачивается жизнь. Думаю, что все так или иначе в курсе, насчет фразы, приписываемой Вышинскому: Признание - царица доказательств.
И вот как это на самом деле было в оригинале:
“В достаточно уже отдаленные времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае считавшейся наиболее серьезным доказательством, “царицей доказательств” (regina probationum).”
“Этот принцип совершенно неприемлем для советского права и судебной практики… Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и - еще хуже - единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар все дело в случае изменения обвиняемым своих показаний или отказа от них”.
(Сам Вышинский, “Теория судебных доказательств в советском праве”)
Более того. Оказывается, именно он в 1936 году добился отмены судебных приговоров по закону от 7 августа 1932 года - т. н. закону "о трех колосках".
И вот чем он это мотивировал:
.... Обнаружилось и другое явление, не менее недопустимое в работе органов юстиции: применение закона от 7 августа в случаях маловажных хищений, не представляющих не только особой, но и какой бы то ни было социальной опасности, и назначение притом жестких мер социальной защиты. Осуждались колхозники и трудящиеся единоличники за кочан капусты, взятый для собственного употребления и т.п.; привлекались в общем порядке, а не через производственно-товарищеские суды; рабочие за присвоение незначительных предметов или материалов на сумму не менее 50 руб., колхозники - за несколько колосьев и т.п. Такая практика приводила в конечном счете к смазыванию значения закона 7 августа и отвлекала внимание и силы от борьбы с действительными хищениями, представляющими большую социальную опасность. Как отмеченные случаи правооппортунической недооценки значения закона 7 августа, так и данные моменты перегибов в его применении и в распространении его действия на случаи, явно под него не подпадающие, квалифицированы Коллегией НКЮ как результаты влияния классово-враждебных людей, как внутри, так и вне аппарата органов юстиции...
Но самое забавное. А кто же именно принял этот закон? Злобный Сталин? Как выясняется, Верховный совет, т.е. в сегодняшних понятиях - парламент.
Да и подписи на нем... Калинин, Молотов и Енукидзе.
Отак все непросто...
И вот как это на самом деле было в оригинале:
“В достаточно уже отдаленные времена, в эпоху господства в процессе теории так называемых законных (формальных) доказательств, переоценка значения признаний подсудимого или обвиняемого доходила до такой степени, что признание обвиняемым себя виновным считалось за непреложную, не подлежащую сомнению истину, хотя бы это признание было вырвано у него пыткой, являвшейся в те времена чуть ли не единственным процессуальным доказательством, во всяком случае считавшейся наиболее серьезным доказательством, “царицей доказательств” (regina probationum).”
“Этот принцип совершенно неприемлем для советского права и судебной практики… Такая организация следствия, при которой показания обвиняемого оказываются главными и - еще хуже - единственными устоями всего следствия, способна поставить под удар все дело в случае изменения обвиняемым своих показаний или отказа от них”.
(Сам Вышинский, “Теория судебных доказательств в советском праве”)
Более того. Оказывается, именно он в 1936 году добился отмены судебных приговоров по закону от 7 августа 1932 года - т. н. закону "о трех колосках".
И вот чем он это мотивировал:
.... Обнаружилось и другое явление, не менее недопустимое в работе органов юстиции: применение закона от 7 августа в случаях маловажных хищений, не представляющих не только особой, но и какой бы то ни было социальной опасности, и назначение притом жестких мер социальной защиты. Осуждались колхозники и трудящиеся единоличники за кочан капусты, взятый для собственного употребления и т.п.; привлекались в общем порядке, а не через производственно-товарищеские суды; рабочие за присвоение незначительных предметов или материалов на сумму не менее 50 руб., колхозники - за несколько колосьев и т.п. Такая практика приводила в конечном счете к смазыванию значения закона 7 августа и отвлекала внимание и силы от борьбы с действительными хищениями, представляющими большую социальную опасность. Как отмеченные случаи правооппортунической недооценки значения закона 7 августа, так и данные моменты перегибов в его применении и в распространении его действия на случаи, явно под него не подпадающие, квалифицированы Коллегией НКЮ как результаты влияния классово-враждебных людей, как внутри, так и вне аппарата органов юстиции...
Но самое забавное. А кто же именно принял этот закон? Злобный Сталин? Как выясняется, Верховный совет, т.е. в сегодняшних понятиях - парламент.
Да и подписи на нем... Калинин, Молотов и Енукидзе.
Отак все непросто...