Это правда (она же быль)
Случилось эта правда много лет назад. Не помню точно сколько, но больше 15.
Итак, в один прекрасный весенний день, я шел одной из центральных улиц Ленинграда по своим делам. Воздух пах вкусно и по-весеннему, хотя было прохладно, пасмурно, влажно и, в общем-то, не слишком романтично. Погруженный в свои мысли, торопливой походкой я повернул за угол и чуть не столкнулся с парой бомжей. Бывшего мужчину и бывшую женщину.
От неожиданности я резко остановился на какие-то секунды. Знаете, самое дно со всей атрибутикой: вонь, куча одетой на себя одежды, опухшие лица, невообразимая грязь на всем, совершенная невозможность определить возраст и так далее. Они стояли лицом друг к другу поперек движения, совершенно не обращая внимания на прохожих, которые выражали свое недовольство и их наличием и необходимостью обходить их брошенные на асфальт кошелки.
Он был почти на голову выше ее, и стоя почти вплотную, он смотрел на нее сверху вниз. И вдруг что-то произошло. Его руки перестали ходить ходуном, через похмельную пелену возник взгляд. Не просто взгляд, а взгляд взрослого, мудрого человека. Он притянул ее к себе и таким же чистым как и глаза голосом еле слышно произнес: " я люблю тебя". Она, отвечая на его движение, встала на цыпочки и так же тихо ответила: "Я тебя тоже"
Итак, в один прекрасный весенний день, я шел одной из центральных улиц Ленинграда по своим делам. Воздух пах вкусно и по-весеннему, хотя было прохладно, пасмурно, влажно и, в общем-то, не слишком романтично. Погруженный в свои мысли, торопливой походкой я повернул за угол и чуть не столкнулся с парой бомжей. Бывшего мужчину и бывшую женщину.
От неожиданности я резко остановился на какие-то секунды. Знаете, самое дно со всей атрибутикой: вонь, куча одетой на себя одежды, опухшие лица, невообразимая грязь на всем, совершенная невозможность определить возраст и так далее. Они стояли лицом друг к другу поперек движения, совершенно не обращая внимания на прохожих, которые выражали свое недовольство и их наличием и необходимостью обходить их брошенные на асфальт кошелки.
Он был почти на голову выше ее, и стоя почти вплотную, он смотрел на нее сверху вниз. И вдруг что-то произошло. Его руки перестали ходить ходуном, через похмельную пелену возник взгляд. Не просто взгляд, а взгляд взрослого, мудрого человека. Он притянул ее к себе и таким же чистым как и глаза голосом еле слышно произнес: " я люблю тебя". Она, отвечая на его движение, встала на цыпочки и так же тихо ответила: "Я тебя тоже"