Легенда об Ангелах. Часть 2. Ангелы
Второе мое пробуждение было гораздо больше похоже на пробуждение, чем первое. Общее ощущение некоторой помятости оставалось, но зато почти окончательно вернулось чувство реальности. Какое-то время я пролежал с закрытыми глазами, смакуя увиденный сон и не желая возвращаться в уже пережитый бред с говорящими кошками, спящими на карнизах совами и бесстыжими красавицами. Когда открыл глаза, было темно, настолько, насколько может быть темно в разгар белых ночей в Ленинграде. Я привстал на диване и огляделся. Кошка мирно спала, свернувшись калачиком рядом со мной, а сова сидел на спинке кровати и, черт возьми, казалось, сторожил наш сон. Открывшаяся мне мизансцена не вызвала ни страха, ни отторжения, я поймал себя на мысли, что это выглядит настолько органично, как будто так было всегда и так и должно быть.
- Угук - объявил сова мое пробуждение. Кошка навострила уши, обернулась, будто убедившись, что все идет по плану, расслабилась, потом, вытянув в одну струнку все свое кошачье тельце, выпустив все когти, потянулась и беззвучно и бесконечно сладко зевнула. Это было так заразительно трогательно, что я невольно потянулся и, не заметив собственной нелюбви к кошкам, с удовольствием почесал ей живот.
- Хааррррашоооооо… - промурлыкала кошка, и я отдернул руку.
- Может, объясните мне, наконец, что тут происходит? - я окончательно вывалился из сна.
- Канэшна, дарагой, - произнесла кошка с кавказским акцентом, - только давай приберем сначала, а то в таком бардаке не то что разговаривать - жить не хочется. И брату позвони - беспокоится. Да и поесть бы тебе чего-нибудь не помешало.
Я автоматически встал с дивана, прошел в гостиную, она же столовая, подхватил со стола баночку с недопитым в предыдущих сериях бульоном и сунул ее в микроволновку. В поисках хотя бы одной трубки я оглядел последствия вчерашнего погрома. Смотреть, и правда, было невозможно.
- А какой сегодня день? - я уставился на кошку.
- Не ссы, братан, у тебя еще полутора суток на окончательный выход из запоя, - отрапортовала она. «Ахха», подумал я про себя, «сегодня еще среда - к пятнице точно оклемаюсь.»
Пока микроволновка изображала из себя бомбу с часовым механизмом, я, не отдавая себе отчета в том, что я делаю, начал собирать мусор по комнатам. Меньше, чем за минуту, набралось два полных «сезоновских» мешка, и нашелся второй телефон. Когда печка дзынькнула, возвещая о готовности утолить мой голод, я уже слушал гудки Кирюхиного мобильника.
- УУУУммм?! - сонно донеслось из динамика на сороковой секунде ожидания. «Вот все-таки животное» подумал я, огорчаясь пофигизму родственника по отношению к болящему мне.
- Как ты, скотина, можешь спать, когда твой брат, можно сказать, помирает тут от абстинентного синдрома?!?!?!? - я плеснул в трубку праведным гневом.
- Ну дык… дык ты ж сам сказал, что позвонишь, вот я и ждал. Веришь, смотрел телевизор, с телефоном в руке, не смыкая, можно сказать, глаз. Как-то случайно и уснули…
Из трубки раздалось какое-то шевеление, потом шуршание постельного белья, потом приглушенный шепот брата: «Ничего, ничего, родная, спи. Все нормально. Ты же знаешь, что я круглосуточно на телефоне доверия. Работа - куда деваться».
- Итак, что вас беспокоит? - уже гораздо бодрее произнес Кира.
- Меня - уже ничего, врун, - я сменил тон на обреченный, - пусть и тебя ничего. Я, короче, в порядке, хорошего тебе утреннего минета, - нажал на отбой и положил телефон на базу.
Подозрения отца в Кирином происхождении становились для меня все яснее. Мало этой разницы в габаритах. Пока я, человек тонкой душевной организации, думал о том, как не огорчить родителей нашими очередными выходками, и мучился припадками совестливости перед, в незаслуженно хамской форме, изгнанной из дома татуировке дракона, эта скотина имел очередную женщину, совершенно наплевав на родственные чувства агонизирующего на другом конце города интеллигента. Впрочем, предварительно обеспечив последнего заначкой бульона.
«Плоский мой брат все-таки человек», - сетовал я про себя, - «приземленный».
- Зато он единственный, кто за всю твою жизнь ни разу тебя не кинул, - вслух подытожила мои размышления кошка, - ты кушать-то собираешься? Остывает ведь.
Печка уже наполнила комнату запахом вареных стружек тунца и соевой пасты. Я достал оттуда банку и протянул ее кошке:
- Будете?
- Неее, спасибо, мы другие субстанции употребляем, кушай сам.
Я уселся на диван в нарочито расслабленной позе. Хлебнул бульончика и потянулся за принесенными братом сигаретами.
- А вот это лишнее, - кошка молниеносным ударом отправила лежавшую на столе зажигалку в угол комнаты. Проснувшись и увидев кошку, я пообещал себе, что буду контролировать свои эмоции и постараюсь не удивляться. Но эта выходка почти вывела меня из себя:
- Больно раскомандовалась, - я ловким движением засунул руку между диванными подушками и вытащил еще одну зажигалку - они, как и пепельницы, были распиханы, расставлены и разбросаны на каждом квадратном метре моих скромных по размеру апартаментов, - чего вам надо от меня, и кто вы такие, наконец?
Сова тяжело, как мне показалось, оторвался от дивана в спальне, бесшумно перелетел из спальни в большую комнату и уселся на телевизор, вперившись в меня огромными, как блюдца, глазами.
- Мы, - кошка стала серьезной, - твои ангелы-хранители, - вымолвила она и замолчала, передавая мне эстафетную палочку этого чудовищного по своей бессмысленности диалога. Я уже давно избавился от способности воспринимать какую бы то ни было информацию эзотерического характера, а уж относящуюся ко мне лично - тем более. Сделав вид, что я пропустил заявление кошки мимо ушей, я сделал глоток бульона, прикурил сигарету и, внезапно даже для самого себя, перешел на другую тему:
- Мне сегодня сон снился классный, - на первых же словах сова закрыл глаза и изображил полное безразличние. Кошка скрючила недовольное лицо, закрыла морду лапой и явно неодобрительно закивала головой, - Как будто я в Нью-Йорке, гуляя по городу, встретил своего старого друга еще из первой школы, и мы с ним и его американскими друзьями в Центральном парке играли «песенку Мамонтенка» и «Never Gonna Give You Up» и еще что-то из Creedence, а потом они взяли меня с собой на машинах на Ниагарский водопад прыгать с парашютами.
Представители божественной фауны перестали кривляться и смотрели на меня, как смотрят на человека, который пятый раз за вечер рассказывает одну и ту же историю.
- Так вот... у нас это сильно не поощряется, но пришлось открыть тебе наше существование, - продолжила кошка, - чтобы не вышло более серьезных неприятностей.
- Это как? - поняв, что от разговора отвертеться не получится, спросил я и потушил сигарету.
- Ты близок к тому, чтобы нас с Филом, в лучшем случае, уволили…
- Угук - подтвердил сова с телевизора.
Сказанное кошкой выглядело настолько фантастичным, что никакой реакции, кроме приступа безудержного хохота, ожидать от меня не приходилось. Морды моих собеседников сильно помрачнели. Когда я закончил смеяться и допил бульон, кошка продолжила:
- Ладно, видимо, ты не готов вот так сразу все осознать, так что давай вернемся к уборке, это пойдет тебе на пользу.
Я удивительно легко подчинился, включил Стиви Уандера и продолжил разбирать завалы. Занятый мыслями о последних событиях, я практически не замечал того, как авгиевы конюшни понемногу приобретали очертания жилого помещения. Кошка приняла активное участие в уборке. С брезгливым видом собирала обертки от разнообразных сублиматов, которыми, по большей части, я питался в последнее время, и стаскивала их в кучу «на выброс» посреди большой комнаты.
«Уволить… Ангелы…» кошке хватило мозгов больше не комментировать мои мысли, несмотря на то, что усмешки по этому поводу сменялись приступами удушающего смеха. В эти моменты я останавливал работу, звери смотрели на меня молча и крайне недовольно. Кошка продолжала собирать мусор, а сова, в уборке участия не принимавший, продолжал сидеть не телевизоре и снисходительно за нами наблюдать - не царское это дело…
Наконец кошке это надоело:
- Хватит ржать, ты же работаешь!?
- Ну… - я начал понимать, что ровным счетом никакого понятия не имею об устройстве ангельского мира. В смысле, в том, что они существуют, я не сомневался, но что из себя представляют, как выглядят и как действуют, я знал только по довольно плоским объяснениям преподавателя церковной школы, в которой мне довелось поучиться в давно затертом детстве. В том, что он сам ничего не знал, у меня тоже не было сомнений ни на йоту, просто пытался вдолбить в мою вечно во всем сомневающуюся голову мысль о послушании. В принципе, его можно понять - в этом, видимо, и заключается цель воспитания как такового, а церковного - в особенности.
Мысль, которую до меня пытались донести, заключалась в следующем: у каждого человека есть ангел-хранитель. При этом представлялась такая светящаяся человекоподобная хрень, в белом и с крыльями, которая летает за человеком и его «охраняет» (в чем заключается процесс охраны, не пояснялось). Важным нюансом воспитательного процесса было дополнение о том, что ангел охраняет человека только тогда, когда человек живет по правилам в нашем случае, читать: «исполняет заповеди и живет по-божески» в сугубо церковном понимании этого слова. Если же человек сбивается с правильной дорожки, нарушает правила и учиняет всяческие безобразия - ангел от него отворачивается, то есть перестает «охранять». Суть моего сомнения сводилась к тому, что если человек «все правильно делает», то у него и так все зашибись, и охрана и помощь ему особо не нужны, а если ему плохо и он в чем-то ошибается, то тут как раз бы и вступиться. В ответ на эти мысли мне повторялась примерно та же догма, только с другим порядком слов. У меня создалось впечатление, что меня зомбируют и обманывают, и я заявил маме, что меня это обучение раздражает, и мама, внутренне огорчившись тому, что в семье растет еретик, забрала меня из школы.
- Бинго!!!! - не выдержала кошка и хлопнула меня по ноге типа «молодец и все такое», - твой священник был почти прав. Только все чуть-чуть сложнее. Он, видимо, никогда не общался с нами напрямую и не рассчитывал на то, что при разговоре с мальчиком могут потребоваться какие-нибудь аргументы. Кстати, а когда это было? А то я что-то не помню, чтоб ты в церковную школу ходил.
- Угук, - отозвался с телевизора сова.
- А, ну точно, - кошка переключилась на общение с Филом, - я уже после к вам поступила.
- Так что ты там про работу говорила?
- Ну да… Так вот, ты ж работаешь? Соответственно тебя могут уволить… - я, очередной раз, разразившись смехом, ответил:
- Нет. МЕНЯ не могут…
- Ахха, - парировала кошка, - а ответь мне, как ты там оказался?
Я вспомнил вечер 4 с небольшим года назад. Я тогда перебивался случайными заработками. То писал мелкие тупые очерки в тупые журналы, то редактировал чью-то чужую писанину, то по мелочи что-то где-то фотографировал, иногда, когда отношения с женой становились совсем никудышными, и находиться дома становилось невыносимо, даже подрабатывал в ночном клубе. При этом категорически, по идейным соображениям, не лез в политику, где можно было действительно неплохо зарабатывать. Денег хватало только на то, чтобы более-менее сводить концы с концами. Жена, которая на круг зарабатывала больше, чем я, и получила нормальную перспективу для карьеры, была, естественно, крайне недовольна моим образом жизни. В ее понимании я совершенно не подходил для воспитания детей, потом она вычеркнула меня из списков тех, с кем вообще можно жить, потом забыла о том, из-за чего вообще со мной связалась, и в результате мы расстались.
Когда это произошло, мы еще жили вместе, но противостояние, время от времени уже переходило в фазу «да пошел ты на хуй» и битье тарелок. Что и случилось в тот самый вечер.
Когда жена пришла с работы, я сидел за компьютером с очередной бутылкой пива и тупо смотрел в монитор, пытаясь выдавить из себя хоть какую-нибудь мысль. На следующий день я должен был сдавать статью. Я услышал шум в дверях, но желания идти ее встречать не было никакого. Шаги жены проследовали на кухню:
- Еб твою мать, Мефодий, ты же сидишь, ссука, и ни хрена целый день не делаешь все равно!!! - из кухни доносился какой-то шелест, - видимо жена поставила пакеты, принесенные из магазина, - иди сюда, засранец!!! Что тут за бардак, в конце концов, сколько это может продолжаться?
Я откровенно не помнил, что там мог быть какой-то бардак, и из чистого любопытства отправился на кухню, там, и, правда, творилось что-то странное. Мусорное ведро было опрокинуто, и весь пол ровным слоем был покрыт его содержимым. Посреди всего этого великолепия стояла очень уставшая, красивая и… любимая женщина и из последних сил костерила меня, мою семью до третьего колена, моих друзей и все, что может быть хоть чем-то со мной связано. Объяснять ей, что понятия не имею о том, что произошло, и что я не имею к этому никакого отношения, было совершенно бесполезно. Детский сад, одно слово, да и сердилась она совсем не на разбросанный мусор.
- Привет, - тихо сказал я, собрал все с пола, прихватив мешок с мусором, собрался и, под продолжавшиеся истошные крики об умерщвленной молодости, вышел во двор.
У меня не было ни сил, ни желания вступать в пустые споры, бессмысленно доказывать женщине в истерике, что зима, что темно, что у всех депрессия, что все пройдет. Была только надежда на то, что она успокоится, и удастся поговорить спокойно. Я, правда, до сих пор ее очень любил. Просто думал, что этого достаточно, что она и есть моя вершина - единственное, на чем имеет смысл остановиться. И остановился. Но сейчас о другом.
Итак, я вышел на улицу, дошел до помойки. Возвращаться не хотелось. Напевая про себя «Ей Богу грех в такую ночь не выйти на свидание к городу и снегу…», пошел гулять. Мы жили тогда около Чернышевской, как-то само собой я дошел до Таврического сада. Было чуть меньше нуля, и шел снег, около 9 часов вечера, темно, свет новогодних украшений, все как в сказках или романтических песнях отечественных авторов. Мотыльки снежинок кружились вокруг фонарей, наблюдались целующиеся парочки и расходились по домам запоздавшие с прогулками мамаши с малышами. Я зашел в сам парк, любуясь пленером и думая о своей замечательной жене, когда все это предновогоднее настроение пронзил крик:
- Помогите!!!!!! Тонет!!!!!!!!!!!! кто-нибудь!!!!!! - крик был настолько естественным и отчаянным, что мой настрой мгновенно поменялся. Через какие-то секунды стало понятно, что это действительно не шутка, и маленькая девочка оказалась почти подо льдом. Еще через секунды я вытаскивал из пруда дочку моего нынешнего шефа.
Так у меня появилась новая работа.
Догадка прервала цепь воспоминаний:
- Так… так это… - я с подозрением оглядывал кошку и сову.
- Ооот! Маладес!!! - кошка победоносно посмотрела на Фила, ткнула меня лапой, - может, когда хочет! - она снова обратилась ко мне, - Да это мы. Видел бы ты борьбу совы с мусорным ведром! Это была битва!!! …И ты ее выиграл, - уже тихо добавила она после небольшой паузы.
- Что выиграл, вы что несете!?!?!?!? - мое возмущение перешло всякие границы, - я… я… я… - эмоции захлестывали меня, - после этого расстался с любимой женщиной, лишился квартиры, поругался со всей семьей…
- Не надо только этих сцен тут, - кошка оставалась решительной и непоколебимой, - ты бы разошелся итак. Все эти сказки про последние шансы, примирение и прочая ерунда придумана людьми, для того чтобы им было легче переживать собственную глупость и слабость. К тому же ты впервые за долгое время, да еще в момент, когда вся страна оказалась в полном дерьме, получил работу, которая, если бы ты так не бухал, позволила бы тебе уже купить несколько квартир, да и просто чувствовать себя мужиком, - кошка, кажется, тоже начинала заводиться, - а теперь посмотри на свою «любимую», которую ты мучил столько лет. Нормальный муж, нормальные дети, может не работать, если не захочет. Она чувствует себя в безопасности. Она тебя уже не любила. Вы расстались бы в любом случае.
- Да много ты знаешь… - обиделся я в ответ.
- Много-не-много, а кое-что знаю и даже расскажу тебе.
И кошка начала рассказывать. Оказывается, мы уже виделись однажды. Я это тоже вспомнил. Как-то в общаге у моего друга, куда я пришел его навестить, случилась большая драка, и меня выкинули из окна четвертого этажа. Передо мной не пронеслась вся моя жизнь, но время, и правда, замедлилось, пока я падал. Я успел увидеть, что я падаю на бетонную плиту, что шансов у меня никаких... матюгнуться успел, мысленно со всеми попрощаться, только не испугался почему-то. И еще на долю секунды мне показалось, что рядом кошка падает. Точно. Это она и была. Когда я после этого полета отделался только парой синяков, никто не поверил, что я из окна вылетел, кроме тех, кто это своими глазами видел. В общем, чудо в чистом виде.
- Вот в этом-то вся проблема и есть, - кошка наставительно продолжала свое повествование, - я ж тогда разбилась насмерть. А это минус жизнь. Моя жизнь и твоя, и Фила. Меня ж, в принципе, только из-за этого к вам и прислали, что ты каждый раз в какие-то приключения попадаешь, и тебе запас прочности нужен. Но ты еще до 30 не дожил, а у меня осталось всего две жизни…
Пока мы беседовали, убирали и перекусывали, время приблизилось к половине шестого утра, и сова начал засыпать. Похмелье рассеялось, квартира оказалось почти убранной. Я вспомнил, что так и не дошел до душа, а, пользуясь ночным временем, можно было поплескаться всласть. Рассказанного кошкой хватило бы еще на пару недель обдумывания, но уже начинался четверг, и попасть на работу в пятницу было просто делом чести.
- Ладно, ангелочки, - я недоверчиво хмыкнул, - давайте на сегодня свернем просветительскую деятельность, я помоюсь пойду, да и поспать не помешает.