Пустые Холмы
На Пустых Холмах у нас было два любимых места - сцена под Грибом и шатер Путешествий.
В шатер приходили путешественники и рассказывали о своих поездках. Показывали фотографии, видео, отвечали на вопросы.
Солнце клонилось к закату, мы проходили мимо шатра. Оттуда доносилась барабанная дробь. Осторожно прошли внутрь. Люди полулежали, сидели, один или двое не решаясь стояли у входа. Трое музыкантов играли. Один - индус, на тамтамах, один - наш, изредка подпевал на дудочке, и один, еще реже, присоединялся с гитарой.
Очарованные исполнением сели на коврик. Главная роль в троице несомненно принадлежала индусу. Он играл виртуозно. Медленнее, быстрее, тише, громче, временами пальцы отбивали невероятную по скорости дробь. Он переключался с одного тамтама на другой, всего у него их было три. Дудочка добавляла мелодичность и ощущение безмятежности ритму барабана, барабан вводил в транс.
Люди заходили и выходили. Индус играл и играл, ритм не смолкал переходя от одной темы к другой. В прорези шатра было видна огромная поляна в высокой траве. Солнце. Ветерок раскачивал траву залитую закатным солнцем. Мимо, где то там за пределами шатра, проходили люди, не ведая о удивительной музыке творившийся здесь. Индус выбивал дробь, пальцы работали быстро быстро. Люди заходили и выходили.
И мне показалось, что шатер -- это наш маленький мир, каждого наш персональный мирок. Туда заходят и выходят люди из того огромного непознанного мира снаружи, залитого солнцем, с ветром и высокой травой. Иногда они даже не заглядывают в наш мирок, только мы их разглядываем изнутри, а большинство и не видим. И мы вошли в этот шатер, в этот мир. А ритм этот бешенный в руках индуса, со скоростью 5 ударов в секунду - это дни нашей жизни так несутся и мелькают - совсем не длинные эти дни, а сливаются в плотную череду. Люди заходят в шатер. Выходят. Снаружи солнце и трава. И мы скоро, когда то, пойдем туда.
В шатер приходили путешественники и рассказывали о своих поездках. Показывали фотографии, видео, отвечали на вопросы.
Солнце клонилось к закату, мы проходили мимо шатра. Оттуда доносилась барабанная дробь. Осторожно прошли внутрь. Люди полулежали, сидели, один или двое не решаясь стояли у входа. Трое музыкантов играли. Один - индус, на тамтамах, один - наш, изредка подпевал на дудочке, и один, еще реже, присоединялся с гитарой.
Очарованные исполнением сели на коврик. Главная роль в троице несомненно принадлежала индусу. Он играл виртуозно. Медленнее, быстрее, тише, громче, временами пальцы отбивали невероятную по скорости дробь. Он переключался с одного тамтама на другой, всего у него их было три. Дудочка добавляла мелодичность и ощущение безмятежности ритму барабана, барабан вводил в транс.
Люди заходили и выходили. Индус играл и играл, ритм не смолкал переходя от одной темы к другой. В прорези шатра было видна огромная поляна в высокой траве. Солнце. Ветерок раскачивал траву залитую закатным солнцем. Мимо, где то там за пределами шатра, проходили люди, не ведая о удивительной музыке творившийся здесь. Индус выбивал дробь, пальцы работали быстро быстро. Люди заходили и выходили.
И мне показалось, что шатер -- это наш маленький мир, каждого наш персональный мирок. Туда заходят и выходят люди из того огромного непознанного мира снаружи, залитого солнцем, с ветром и высокой травой. Иногда они даже не заглядывают в наш мирок, только мы их разглядываем изнутри, а большинство и не видим. И мы вошли в этот шатер, в этот мир. А ритм этот бешенный в руках индуса, со скоростью 5 ударов в секунду - это дни нашей жизни так несутся и мелькают - совсем не длинные эти дни, а сливаются в плотную череду. Люди заходят в шатер. Выходят. Снаружи солнце и трава. И мы скоро, когда то, пойдем туда.