Как за ночь закопать старинную усадьбу или почему обрушился подвал под Политехом?

[prvtaganka]

Click to view

https://www.youtube.com/watch?v=zK7Vmx1Sdts
Как за ночь закопать старинную усадьбу ?
И действительно, по всей России мы встречаем множество просто потрясающих зданий, расположенных не только в городах, но и на весьма отдалённом расстоянии от них. Вдали от населенных пунктов и дорог взору открывают просто настоящие жемчужины архитектурного искусства. А мы, привыкшие думать, что в России до 17 века преобладало деревянное строительство,  не можем даже предположить, что каменное строительство в Древнерусском государстве было еще более распространено, чем сегодня. Мы не можем представить, как в отдаленные от городов места могли подвозить столько строительного материала, да и на чём везли кирпичи, железо и отделочный камень для строительства? А может кирпичный завод строили прямо на месте строительства, где было много подходящей глины?
А может стройматериал подвозили по железной дороге?
Эта версия представляется весьма правдоподобной:
https://www.youtube.com/watch?v=v8_jg8aHeTs
ШОК! Российским железным дорогам не меньше 250 лет!
Строили не только из кирпича, московские строители любили известняк.
Специалисты-геологи подтверждают теорию о древнем каменном строительстве на Руси, поскольку им известно множество каменных месторождений, полностью выработанных 1000 лет назад.
Поэтому русским городом не менее 1000 лет, но на самом деле намного более. И Прага - это тоже древний город западных славян. Как известно, западные славяне подверглись геноциду задолго до колонизации Руси английскими вассалами династии Романовых. До 10 века в Праге подверглись уничтожению все ее древние жители, и город долго стоял в запустении - веками! Пока не произошло постепенное перезаселение Праги, как и  других европейских городов. Поэтому культурный (наносной от времени) слой там копился веками, и может достигать 5-метровой толщины.
Обрушение подвального помещения под Политехом доказывает, что там была древняя каменоломня
Взято с сайта:
https://msk.newsru.com/article/16Feb2018/grunt_politeh.html
СК расследует гибель рабочего при обрушении грунта в подвале Политехнического музея
16 февраля 2018 г. | Время публикации 12:30 | Последние изменения 13:12
Следственный комитет ведет проверку по факту обрушения грунта в подвальном помещении Политехнического музея, в результате которого погиб один рабочий, еще один человек пострадал. Об этом сообщается на сайте ведомства.
Обрушение грунта произошло вечером 15 февраля при выполнении строительных работ в подвальном помещении Политехнического музея, один рабочий погиб, второй доставлен в больницу. Следователи устанавливают обстоятельства происшествия, по результатам проверки будет принято процессуальное решение.
Каменоломни под Политехом.
Если с незапамятных времен ломали камень на территории Москвы, значит действительно в Древнерусском государстве было развито каменное строительство. И Москва называлась белокаменной, в народе воспевалась как белокаменная, а не деревянная. А в каменном строительстве использовали железные связи. Значит и железо было отличного качества, и железные дороги были. В российском климате прокладывать железные дороги даже выгоднее, чем мощеные. А к стати в древности ведь дороги мостили камнем, но ведь это огромный труд. Недаром в европейской историографии написано, что дороги строили рабы. Это у них рабы строили. Наверняка в европе дорог не было.
https://www.youtube.com/watch?v=_OmCOr49S5M
Москва... Лубянка... Докопались до правды.
https://www.youtube.com/watch?v=K96w1q_wgHM
Политехнический музей. Копаем глубже.
https://www.youtube.com/watch?v=thvi-pdq2Z0
Загадки цокольных этажей Орехово-Зуево.Заходим в подвал.
Двери оставили старые, потому что делали качественно, может они из лиственницы, из лиственницы они вечные.
Несколько научных статей от геологов, они конечно не историки, но своё дело знают:
Взято с сайта:
http://kontinentusa.com/belyj-kamen-moskvy-i-podmoskovya/
БЕЛЫЙ КАМЕНЬ МОСКВЫ И ПОДМОСКОВЬЯ
07.01.2013 МОИП рассказывает…
Из какого месторождения, из какой местности использовался в Москве известняк? Геологи утверждают, что весь строительный материал местный, доставляли его или водой, или зимой по снегу из ближайших каменоломен. А то что сейчас нет выходов известняков - так они могли быть выработаны много лет назад, причем выработаны полностью, так как часто залегали небольшими маломощными пластами… Многие выходы известняков после поднятия уровня рек, просто оказались под водой…
В Москве и Подмосковье известны отложения архея, протерозоя, кембрия, ордовика, силура, девона, каменноугольного периода или карбона, юрского периода (юры), мелового периода, неогена и четвертичные отложения.
Но на поверхность выходят только отложения каменногоугольного (карбона), юрского и мелового периода, а также кое-где неогена. Все эти отложения перекрыты мощными слоями (иногда в сотни метров) отложений четвертичного, или ледникового периода, более древние геологические отложения лишь вскрыты скважинами.
Отложения карбона  с возрастом порядка 360-299 млн. лет  в пределах Русской платформы весьма широко распространены. Главная полоса их выхода протягивается с севера на юг от Белого моря  вдоль восточной окраины Балтийского щита к Онежскому озеру и затем продолжается по западной и южной окраинам Подмосковного угленосного бассейна.
Однако на поверхность известняки выходят не везде, чаще всего они перекрыты толщей различной мощности более поздних геологических отложений, и лишь на восточной окраине Московской синеклизы (огромной геологической котловины) есть частично выходящая на поверхность полоса отложений карбона в районе Окско-Цинского вала. А в северной части Русской платформы выходы карбона имеются на Тиманском кряже и полуострове Канин. В восточных районах отложения карбона лишь местами выходят на поверхность на больших участках  (на р. Волга, Самарская Лука в Саратовская обл. и в районе рек Дона и Медведицы).
НЕМНОГО ИСТОРИИ
До сих неясно откуда попала на Русь, богатую лесом, где вообщем-то долгое время не было традиций каменного строительства, культура строительства именно из известняка, белого камня. Скорее всего, из Византии, вместе с традициями христианства… Кто знает…
Известняк, состоящий в основном из карбоната кальция, минерала кальцита (а также примесей глины, доломита, зерен различных минералов) - горная порода широко распространенная в окрестностях Москвы. Известняк легко поддается обработке, прочный, годный и на фундамент, и на облицовку стен, и для резьбы, создания барельефов. Но до сих пор неясно, где находились первые карьеры и каменоломни по добыче белого камня….
Старейшими разработками известняка в Древней Руси были, очевидно, карьеры в районе Изборска, Пскова, Новгорода, добывали белый камень и вблизи Старицы на Волге, и под Касимовым на Оке. Особенно значительными были разработки известняка в Подмосковье - с XII века камень ломали по берегам Москвы-реки и Пахры, каменоломни известны в Подольске (а часть уже находится под городом), сел Домодедова и Съянова, Звенигорода.
Геолог А.П. Павлов описывал каменоломни по добыче известняка в Дорогомилово, недалеко от центра Москвы - «…ряд каменоломен на берегу реки (Москва-реки, А.К.), у цементного завода между городом и Дорогомиловским кладбищем и немного выше Дорогомиловского кладбища. Добираться до этих каменоломен можно двумя путями: 1) приехав к Дорогомиловской заставе повернуть вправо и мимо пивоваренного завода выйти к реке и затем идти берегом реки вверх по течению до самых каменоломен или 2) выйти за Дорогомиловскую заставу и, дойдя до цементного завода повернуть вправо во двор завода и двором пройти к реке и к каменоломням…». А.П. Павлов отмечал, что «…известняк в этих каменоломнях разрабатывается ниже уровня реки и весною обыкновенно бывает затоплен…». Следует отметить, что данные А.П. Павлова относятся к первым изданиям его работы «Геологический очерк окрестностей Москвы», впервые изданной в 1907 году и переизданной в 1914, 1923 и 1934 годах.
Дорогомиловские каменоломни интенсивно разрабатывались в первой половине ХХ века на строительный камень и для производства цемента. В настоящее время территория полностью застроена, есть лишь упоминания о протяженной системе горных выработок.
А известный геолог Б.М.Даньшин, изучавший будущие трассы Московского метро, и попавший потом за это в «жернова ГУЛАГа», отмечал, что в Дорогомилове (под Дорогомиловским кладбищем), известняк уже практически выработан, и залегает уже достаточно глубоко.
Есть косвенные данные и о Даниловских каменоломнях, существовавших до середины XIX века около дер. Даниловка (район современной Даниловской набережной, территории Данилова монастыря и прилегающих районов), со сложной и запутанной сетью горных выработок. В настоящее время территория полностью застроена. Но кто знает, может подземные ходы и выработки остались, и Данилов монастырь рядом (для монастырей такое вообще характерно), кроме того, он использовался в 30-е годы как тюрьма НКВД, а потом как спецприемник для детей репрессированных. А менее чем в 2 км Донской монастырь…  Могли и соединяться…).
КРАТКАЯ ИСТОРИЯ ГЕОЛОГИЧЕСКОГО ИЗУЧЕНИЯ
ИЗВЕСТНЯКОВ КАРБОНА ПОДМОСКОВЬЯ
Ещё в XVIII веке геолог Р.Мурчисон установил, что наиболее верхними слоями являются известняки близ города Коврова, в 1846 году Х.Пандер описал выходы каменноугольных известняков возле Москвы, у д. Григорова, с. Мячкова и г. Подольска, а в 1850 году Г.Е. Щуровский - каменноугольные известняки на р. Яузе в Москве.
По данным геолога Б.М.Даньшина, в научной геологической литературе подмосковные известняки упоминаются в описаниях путешествий Палласа, Лаксмана, Зуев и Манара ещё в конце XVIII века (Мячково, Подольск, Красная Пахра, Москва) и в XIX веке в работах М.А.Максимовича, Г.И.Фишера, К.Ф.Рулье, Р.Мурчинсона, Г.Д.Романовского и др.
В 1844 году И.Блазиус описывает выходы известняков у Подольска, в 1845 году Ф.Рулье подробно описывает каменоломни возле c. Протопопова, с. Мячкова и Подольска, а в 1884 году А.Оливьери описывает выходы карбоновых известняков по долине  р. Москве в окрестностях Москвы, у сел Григорово, Мячково и Подольска.
Б.М.Даньшин отмечал главное, о чем и сейчас ведутся споры среди «любителей-историков», неких «искусствоведов», «самодеятельных геологов», т.н. «спелестологов» и профессионалов, что карбонатные породы стали использоваться в Москве значительно раньше, ранее кирпичей (культовые здания 1272 и 1326-1333 гг., стены Кремля времен Дмитрия Донского в 1367 г.).
Начало отработки белого камня в Москве и окрестностях относится, вероятно, ко времени князя Даниила Александровича (1263-1325 гг.), а последний карьер «Камушки» (в Дорогомилово) на территории уже современной Москвы, был закрыт в 1951 г.
Историк И.Е.Забелин предполагал, что известняк брали возле села Мячково, но так как с. Мячково упоминается как государственное владение только с 1462 г., возможно, что добыча камня началась там именно с этого времени. Однако, только с 1588 года имеются документальные данные о широком развитии в Мячково добычи камня и выжиге извести. В XVII веке проводилась добыча камня и в Дорогомилове, и в Подольске, а в 1824 году В.Странгвайс упоминает о добыче известняка близ Коломны.
Со второй четверти XIX века известна добыча известняка в Васильевском, между Тучковым и Звенигородом, в Мячково, Подольске, Дорогомилове, Григорове близ Тучкова, у Кревякино в Воскресенском районе, в Протопопове и Коробчееве (Коломенский район), в Заборье близ Серпухова. Со второй половины XIX века возникают цементные заводы в Москве, Подольске и близ Коломны.
Известняки т.н. «касимовского яруса» занимающие гипсометрическую позицию выше естественного уровня р. Москвы в межень, существовавшую до подпруживания её русла плотинами, отрабатывались у берегов р. Москвы в с. Хорошево, у Дорогомиловской заставы, у Кремлевского холма (к слову о слухах, о подземных ходах под Кремлем и про другие «неведомые подземелья»Москвы), Новоспасского монастыря на Крутицкой набережной, на берегах р. Яузы - от Лефортовского дворца до Андроникова монастыря.
Для строительства в Москве и окрестностях использовался известняк из самых различных районов как Подмосковья, хотя есть ничем не подкрепленное мнение «геологов-любителей» и неких «докторов искусствоведения», что его могли доставлять из более далеких областей, чуть ли не с Волги, из Волжской Булгарии.
В Москве и окрестностях на поверхность выходят только нижняя часть верхнего отдела и верх среднего карбона, московский, касимовский и гжельский ярусы (возрастом около 280-290 млн. лет), и общая мощность отложений карбона достигает 400 метров.
В известняках карбона встречается обильная фауна, представленная фузулинами, кораллами, мшанками, иглокожими, брахиоподами, моллюсками и. д.
Только в Тульской области вскрыты карьерами и в ряде случаев обнажаются по берегам Оки и ее притоков известняки нижнего карбона - среднего и верхнего визе и двух горизонтов серпуховского яруса (их возраст более 350 млн. лет).
Остальные горные породы на территории Москвы и Подмосковья, а также близлежайших областей представлены почти исключительно осадочными породами - песками, глинами, моренными и покровными суглинками, мергелями, доломитами, трепелами и опокой.
Известняки Подмосковья достаточно хорошо изучены, но до сих не утихают споры и отдельных «ученых», и «любителей» - краеведов, архитекторов, «искусствоведов» - а из какого «белого камня» построены некоторые храмы Москвы, стены белокаменного кремля, некоторые храмы Подмосковья?
Из какого месторождения, из какой местности использовался известняк? Большинство геологов стараются не вступать в споры с дилетантами, и уверено говорят - все местное, не из какой Волжской Булгарии известняк в Московию не везли, а доставляли или водой, или зимой по снегу с ближайших каменоломен. А то что сейчас выходов известняков нет - так они могли быть выработаны еще более 1000 лет назад, и выработаны полностью, так как часто залегали небольшими маломощными пластами… А многие выходы известняков после поднятия уровня рек, просто оказались под водой…
Но доводы ученых-геологов часто тщетны, и, к сожалению, не принимаются всерьез дилетантами «от науки». Поэтому эта краткая статья, точнее небольшой обзор и написан для того, чтобы попытаться снять ряд противоречий и споров.
Полный вариант статьи опубликован на сайте МОИП (http://www.moipros.ru ).
А.А. Каздым,
кандидат геолого-минералогических наук
Взято с сайта:
http://www.glavkamen.ru/articles/3/
Белый камень для белокаменной
Тем, кто застал в Москве прежний храм Христа Спасителя, здание вспоминалось огромной белой глыбой. Кто-то сравнивал его с айсбергом, другие - с большущей сахарной головой. Светлая одежда храма стала чуть ли не главным его опознавательным знаком, и этот знак, несмотря на утрату самого здания, продолжал храниться в людской памяти.
Строительство храма с самого начала "вызывало желание употребить в дело преимущественно такие материалы, которые находятся в России". Быстрее всего решилось дело с бутовым камнем для фундамента: выбирали тот, который брать сподручнее и возить поближе, - григоровский известняк в верховьях Москвы-реки возле Вереи. Село Григорово в 80 верстах от Москвы приметили еще когда намечали поставить храм Христа Спасителя на Воробьевых горах. С 1823 года начали разрабатывать григоровский известняк, тогда же "было приступлено к соединению верховья реки Москвы каналом с нижним течением", и 55 вновь построенных барок доставили "к месту строения до 1200 кубических саженей камня" (свыше 11 тысяч кубометров).


Известняк - широко распространённая осадочная порода, образующаяся при участии живых организмов в морских бассейнах. Когда-то, примерно 350-370 миллионов лет назад до нашей эры, в Девонском периоде Палеозойской эры, Липецкая область, как и многие регионы центральной части России, была морем. Часто в осколках породы можно найти ископаемые остатки древней жизни тех лет
Когда стройка на Воробьевых горах прекратилась, в Григорове прервали добычу камня, ее возобновили лишь через полтора десятилетия для строительства храма на теперешнем его месте. Купец Пегов доставил из Григорова нужные для фундамента 3000 кубических саженей бутового камня (почти 30 тысяч кубометров) с оплатой по 175 рублей за сажень. Здесь были и заготовки, сделанные еще для Воробьевых гор. Камень пролежал в Григорове пятнадцать лет, "в беспорядке и в тесноте наваленный".
Кирпич для собора готовили в разных подмосковных местах. На стены толщиной 14,5 аршина (почти 3,2 метра) ушло в общей сложности 40 миллионов кирпичей.
По мере того, как поднимались кирпичные стены, нарастала нужда в облицовочном камне. Однако его выбор вызвал затруднения. Появились мнения, что "несмотря на минеральное богатство, которым обладает Россия, несмотря на разнообразие и несомненное превосходство над каменными чужеземными породами относительно употребления их для зданий северного климата, этот источник народной промышленности остается мало разработанным".
Тем самым будто игнорировалось многолетнее употребление белого известняка в русском каменном деле и зодчестве. Но именно этот камень с Русской равнины пошел на соборы во Владимире, на церковь Покрова на Нерли. С ним позднее поднялась белокаменная Москва.
Известняк для древних строителей оказался удобным во всех отношениях. Его залежи находили повсеместно, это позволяло обходиться без дальних трудоемких перевозок. При добыче получали не только сам камень, но и известь, которая шла в раствор для кладки. Удобно было и то, что камень залегал неглубоко, его ломку обычно начинали в оврагах или в речных долинах, где закладывали первоначально так называемые точильные рвы. Снимали слой почвы "аршин на пять вглубь" (примерно четыре метра) до верхнего каменного слоя, который "подбивали просеками", затем поднимали ломами, разбивали молотом - "кулаком" и железными клиньями на отдельные блоки. Их вынимали двадцать человек с помощью "маяка" и "трубки" - приспособлений, напоминающих ворот.
Если требовалось действовать под землей, то начинали с того, что рыли ямы до слоя известняка. Затем в нем пробивали продольные штольни шириной до 8 и высотой до 2 метров. Добытые блоки вытаскивали на поверхность, а отходы плотно укладывали по бокам выработки. В центре штольни оставляли проход не менее 1,5 метра, чтобы перетаскивать блоки. Штольни, как правило, не крепили, а камень выламывали отдельно по слоям, чтобы не задеть залегавшие между слоями глину или мергель.
Добытый известняк сравнительно легко разделывали на блоки нужных размеров. Камень хорошо поддавался обработке, был достаточно устойчив к воздействиям воды, ветра, перепадам температу ры, сохраняя долгое время разные узоры.
Самыми давними и известными российскими каменоломнями слыли Мячковские карьеры на реке Москве, откуда белый камень шел даже для царских построек. Только за десятилетие, с 1660 по 1670 годы, царский двор получил из Мячковской волости 80 тысяч штук белого камня. Потому еще с XV века Мячковские карьеры были наделены статусом "государева каменного дела". Со временем по примеру Мячкова известняк стали добывать во многих подмосковных местах: в окрестностях Тучкова, Подольска, Домодедова, Коробчеева, Шурова, Дубенков.
Однако с середины прошлого века, в самый разгар постройки собора, употребление белого камня в российском строительстве быстро пошло на убыль. Тому причина - появление более эффективного, чем ломка вручную, взрывного способа разработки залежей камня. Но взрывы не подошли для белого известняка. Он обычно залегал сравнительно тонкими слоями, которые к тому же чередовались с мергелями и глинами. Взрыв в этом случае обрушивал вместе со слоем камня и ненужную породу, перемешивая их.
А еще быстро крепнувшие железные дороги стали к тому времени скоро и дешево доставлять издалека отделочный камень. В результате гранит, мрамор, габбро, добытые взрывом на Урале, на Украине, на Кавказе или даже за рубежом и привезенные по железной дороге, зачастую оказывались выгодней белого подмосковного известняка.
Пришлось каменоломням в Средней России свертывать свое хозяйство; Мячковские карьеры, к примеру, вовсе прекратили ломку известняка для облицовки, оставив только заготовку бутового (фундаментного) камня и извести. Лишь изредка мячковский известняк избирали для отделки, как, скажем, для особняка Морозова, построенного в конце прошлого века. Таким же штучным, редким заказом выглядела отделка Казанского вокзала известняками Коробчеевского месторождения возле Коломны, Киевского вокзала - темно-серыми известняками Шимординского месторождения вблизи Калуги, а также Верхних Торговых рядов нынешнего ГУМа - известняками Казначеевского месторождения на Рязанщине.
Эти отдельные эпизодические облицовочные работы не меняли общей картины, которая складывалась не в пользу подмосковного отделочного камня, позволяя современникам считать, что "дешевизна заграничных мраморов... имеющих огромнейший и постоянный сбыт, дает значительный перевес в употреблении заграничных мраморов перед русскими, которые как по их высокой цене, так и по неиспытанным их качествам мало применялись в архитектуре".
Тем не менее те, кто заправлял стройкой, может быть, и сам архитектор Константин Тон, остановились на ближнем, свойском, подмосковном мраморе. Для внешней одежды собора был "избран (по близости места нахождения, удобству доставки, соответствующим размерам и достоинству) мрамор беловатого цвета, в неполированном виде, открытый в недалеком от Москвы расстоянии, Коломенского уезда, при селе Протопопове". Решение было смелым, поскольку впервые для столь ответствен ного сооружения выбрали камень "нигде до того времени в наружних частях строений не употреблявшийся". Протопоповский мрамор, на сегодняшнем геологическом языке - доломит подольского горизонта среднего карбона, обнаружил весьма ценные свойства. Камень при своем относительно небольшом удельном весе - 2,4 г/смз отличался однородным строением, плотным и однообразным изломом, достаточным сопротивлением выветриванию и выцветанию, способностью полироваться; "что же касается до крепости, то, по сравнительному опыту с самым твердым железного вида кирпичом, новооткрытый мрамор представлял в четыре раза большее сопротивление ломающей силе".
Добычу белого протопоповского камня на левом берегу Оки в окрестностях Коломны развернули широко, сразу на трех участках. Известняк залегал на уровне воды в реке и ниже, потому пришлось отделить карьер от берега насыпным валом. Камень брали узкой полосой вдоль реки. Здесь соотношение вскрышной земли и каменной толщи оказалось наиболее благоприятным.
Саму же облицовку разные лица финансировали и заказывали мастерам по частям. Так, санкт-петербургский и гельсингфорсский купец Синебрюхов выламывал, обделывал и доставлял камень для облицовки цоколя, купец Петров устроил карниз, купец Яковлев - аттик, гжатский купец Молчанов облицевал парапет.
Высокие свойства протопоповского мрамора позволили создать выдающееся декоративное убранство - белоснежную облицовку, покрытую резьбой со множеством деталей. Даже такие сложные скульптурные формы, как горельефы с почти полными фигурами, как бы прислоненными к стене, обычно выполняемые из бронзы, на этот раз резали из камня - за 17 лет создали 48 горельефов. В камне были выбиты и надписи, отполированные до желтовато-золотистого цвета так, что каждая буква ярко выделялась на беловато-матовом фоне.
Светлые резные одежды собора как бы ввели здание в круг древних белокаменных знаменитых построек, наделив его величественностью и возвышенностью.
Если при внешнем оформлении храма удалось выдержать принцип "материалы из недр Отечества", то этого нельзя сказать о внутренней отделке. Для нее кроме двух пород своего мрамора - темно-зеленого лабрадора из Киевской губернии и темно-красного шокшинского порфира из Олонецкой губернии - использовали итальянский камень: белый с жилками - "ординарио", голубоватый - "бардильо", красно-пестрый - "порто-санто", а также желтый сиенский и черный бельгийский мраморы.
Когда в советскую пору решили взорвать храм Христа Спасителя, то для начала Институт минерального сырья тщательно изучил внешнюю мраморную облицовку и определил ее химический состав и физико-механические свойства. Специалисты пришли к выводу, что известняк "простоял в облицовке храма более 70 лет с полной сохранностью механической прочности".
Затем протопоповский мрамор со всеми его узорами сняли с собора и увезли на завод НКВД в Хамовники. Здесь пилы превратили резную облицовку в плиты. А они в свою очередь пошли на отделку здания Совета труда и обороны, в котором потом поселился Госплан, а в наше время - Государственная Дума.
Часть внутренней отделки собора пустили на оформление станции метрополитена "Охотный ряд". Здесь несущую часть пилонов облицевали белым итальянским мрамором "ординарио", боковые стороны - голубоватым "бардильо", финским красным гранитом с цоколя собора обрамили уличные вход и выход станции "Охотный ряд", встроенные в здание гостиницы "Москва".
В наше время при воссоздании храма Христа Спасителя выяснилось, что возврат к протопоповскому мрамору невозможен. Сам карьер по завершении строительства собора просуществовал недолго: мощность вскрышных пород настолько возросла, что пришлось прекратить добычу мрамора. Нынешние землеройные механизмы могли бы снять породы и добраться до мрамора, но месторождение камня к сегодняшнему дню оказалось в черте Коломны под городскими кварталами.
Правда, еще сорок лет назад одна из геологоразведочных экспедиций установила, что пласт протопоповского мрамора протянулся в юго-западном направлении и выходит почти на поверхность на берегу реки Коломенки у деревни Дубенки. Исследования показали, что внешний вид, химический состав, физико-механические свойства протопоповского и дубенского доломитов одинаковы. Потом установили, что дубенский камень вполне пригоден для резных каменных деталей и скульптур. Казалось бы, за чем дело стало, тем более, что сохранились выработки, где еще в конце прошлого - в начале нынешнего века добывались блоки дубенского доломита.
Но и от этого камня пришлось отказаться. Причина станет понятна, если внимательно осмотреть здание Государственной Думы в Охотном ряду с протопоповским мрамором, снятым с прежнего, взорванного храма. Мало кому придет в голову назвать белым это здание, поскольку его облицовка стала темно-серой. Тому причина - нарастающая агрессивность городской среды в Москве, особенно выбросы серы, которыми грешат промышленные предприятия, теплоцентрали, автотранспорт. Сера под влиянием воздуха и влаги превращается в серную кислоту, которая в составе кислого дождя обрушивается на известняк, заставляя его сначала темнеть, затем разрушаться.
Для воссоздаваемого храма Христа Спасителя решили не готовить облицовку в Подмосковье, а искать особо стойкий белый мрамор. Распоряжался этим Московский камнеобрабатывающий комбинат. Он появился на канале Москва - Волга более чем полсотни лет назад, как придаток главного строителя канала - Дмитровского исправительно-трудового лагеря, или Дмитлага. Специалисты и рабочие обосновались в поселке "Гранит" на станции Долгопрудной и стали одевать в камень монументальные шлюзы. Потом жители поселка отделывали разные столичные здания. И вот теперь - собор.
Львиная доля светлых мраморных плит шла для него с Южного Урала из поселка Коелга, что в 80 километрах от Челябинска. Теплый, мягкий протопоповский камень, что и говорить, красив, сказал заместитель Генерального директора АО "Коелгамрамор" Л. Кондратьев, но он по многим своим данным сильно отстает от уральского. У коелгинского камня водопоглощение в 11,5 раза меньше, чем у подмосковного доломита, при примерно равной массе, пористость в 9,3, а предел прочности почти в 4 раза выше. Еще два года назад Американская ассоциация тестирования материалов, исследовав уральский камень, сделала заключение: "Показатели коелгинского мрамора по абсорбции, плотности, абразивной устойчивости, прочности и другим показателям выше или на уровне таких известных мраморов, как "бианко", "каррара", "вай джорджия", "бермент верди" и других". Справедливость заключения подтверждается, по словам заместителя директора Л. Кондратьева, таким маневром итальянских предпринимателей: они не раз покупали уральский камень и продавали в другие страны как свою "каррару" или "бианко".
Мрамор в Коелге добывают с 1926 года. К сегодняшнему дню здесь в котловане площадью 500 квадратных метров на глубине 50 метров берут примерно 50 тысяч кубометров в год, при общих запасах почти в 16 миллионов кубометров. Этот белый мрамор Коелги видели сотни тысяч людей, хотя название поселка известно далеко не каждому. Все крупные заметные здания Москвы последней поры: Кремлевский Дворец съездов, здание правительства России, известное как "Белый дом", Министерства обороны на Арбатской площади, Министерства внутренних дел на Октябрьской площади, комплекс на Поклонной горе - облицованы этим камнем. Белый уральский мрамор украсил подземный зал станции "Пушкинская" столичного метрополитена, им отделаны станции "Сокольники", "Чистые пруды", "Кропоткинская", "Александровский сад" и другие. Использован коелгинский мрамор и за рубежом, в частности в Женеве, для облицовки здания Всемирной организации здравоохранения.
Насколько долго сохранится белый цвет собора, покажет время, но на примере Кремлевского Дворца съездов, построенного еще в начале 70-х годов, можно считать, что облицовка из коелгинского мрамора неплохо держит светлый цвет.
Заказ для московского храма по меркам уральцев был крупным - 8 тысяч квадратных метров, но вполне посильным для Коелги: в год карьер дает 200 тысяч квадратных метров мраморных плит. На этом заказе обкатывали технологию резки мраморных блоков машинами, сделанными по соседству, в городе Реже Свердловской области, на бывшем военном предприятии, а ныне ТОО "Эксперимен тальный завод". Предприятие сумело быстро покончить со своей оборонкой и стало выпускать куда более полезную продукцию - алмазо-канатную машину "Надежда", буровой агрегат "Виктория" и буровые установки "Камея" и "Гемма". Миниатюрный комплекс этих машин был представлен на выставке "Интер - камень", организованной Экспоцентром. Двенадцать агрегатов из Режа действуют в карьере Коелги. Установки "Камея" или "Гемма" бурят скважины, обозначая угол пласта. Камнерезная машина "Надежда" своим канатом, на который нанизаны втулки с алмазным напылением, выполняет продольный разрез на двухметровую глубину, чтобы отсечь от толщи пласт мрамора; "Виктория" подрезает сам пласт толщиной 2 метра. Еще одна "Надежда" делит пласт поперек на квадратные двухметровые блоки. Уральскими машинами заинтересовались, по сообщению директора завода А. Я. Гармса, добытчики камня в Индии и в Испании.
Впервые резать камень тросом с алмазными бусинами начал двадцать лет назад в мраморных карьерах Каррары итальянский инженер Луиджи Мадригали. До этого камень из карьера извлекали тяжелыми стальными кругами. Когда они вращались, на металл сыпали абразив - песок. Все вокруг страдали от постоянного неимоверного скрежета. Стальной трос с алмазными бусинками стал резать мрамор, как масло, без всякого шума и вдвое быстрее.
Итальянцы, остающиеся законодателями камнеобработки, идут дальше. Они все чаще отказывают ся от двухметровых кубов и вырезают блоки длиной по двадцать метров. При расчленении такого блока на более мелкие части легче выявить и учитывать внутреннюю структуру камня.
Коелга готовила для московского храма в основном плиты толщиной 70 и 160 мм, заметим - с шероховатой поверхностью, как у протопоповского известняка, а также заготовки для колонн, кокошников, арок. Саму же тонкую резьбу по камню вели в Москве.
Среди других видов камня, которые стали и станут убранством храма, серый гранит. Им облицован стилобат, создающий иллюзию некогда существовавшего здесь холма. Для цоколя густо-красный гранит получили примерно из того же месторождения, где брали камень сто лет назад. Правитель ство Москвы выделило средства для восстановления здешнего заброшенного карьера.
В январе 1996 года Отделение скульптуры и Товарищество скульптуры Российской академии художеств начали готовить скульптурные композиции для фасадов храма. Более 40 художников заняты этим сложным делом. Они с помощью современных средств электронного сканирования воссоздают 42 горельефные композиции высотой в 4 метра. Моделями для новых горельефов служат чудом сохранившиеся композиции, снятые со стен перед взрывом. Потом эти композиции отреставрируют и поместят в музей храма. Посетители смогут сравнить белые, как весь храм, прежние и нынешние камни.