В хрущёвские времена
" в хрущёвские времена Академию пытались закрыть" и
о митрополите Никодиме
протоиерей Иоанн Белевцев
"В хрущёвские времена Академию пытались закрыть. Никита Сергеевич обещал показать по телевизору «последнего попа», и под угрозой закрытия были все духовные учреждения. Мы, конечно, боялись потерять работу. Но и это не самое страшное. Многие еще помнили 30-е годы, когда священников и верующих судили и расстреливали. Это сейчас люди позабыли, что такое Большой террор, а тогда помнили - поэтому никто ни о чем не просил, ни на чем не настаивал. Главное, живы. И всегда надо было следить за собой и своими словами, ни в коем случае не болтать лишнего, блюсти мир и никого не провоцировать: в Академии и семинарии среди студентов и священников были осведомители, которые и тайну Исповеди раскрывали. Меня тоже вызывали в органы и предлагали стать осведомителем, я отказался. Потом были большие проблемы.
Много сделал, чтобы спасти Академию от закрытия, митрополит Никодим (Ротов). Владыка умел и построить с советскими властями лояльные отношения, и в то же время умел руководить и Академией и духовной паствой Петербурга. О нем сейчас говорят либо исключительно негативно, либо восторженно. Одни за святого почитают, другие за еретика. Я скажу, что ни тем, ни другим он не был. Я много проработал под его началом. Помню, я только начал преподавать, как владыка меня вызывает:
- Отец Иоанн, хотите помочь Русской Православной Церкви? - и улыбается так. - Я сжег мосты отступления, разве вы можете не хотеть? У вас большой отпуск, два месяца. Первый месяц вы отдыхаете, а второй месяц прошу заменять на приходах других священников - им тоже надо отдыхать.
И до самого моего настоятельства в храме в Ополье - первого и единственного - я исполнял это его благословение, заменял отсутствующих священников в разных храмах. Их ведь в Ленинграде было немного, всего 12 на весь город.
Митрополит был болен диабетом. Ему можно было вкушать только гречку и курицу. А он монах - мяса нельзя… Помню одну историю, которые я называю «откровения владыки в коридорах Академии». Он мне говорит:
- Ты знаешь, хочу перекусить.
- Так пойдемте в трапезную.
- Гречку мне там, конечно, приготовят, но я, наверное, упаду, если ничего другого не поем, а завтра еще перелет за рубеж. Так что я у себя в кабинете перекушу.
- Ну вы что, владыка, вам там спокойно не дадут поесть, опять переговоры будете вести по телефону, - он ведь был «министром иностранных дел» Церкви, и телефоны на столе постоянно разрывались от звонков.
- Слушай, отец Иоанн, я тебе такую тайну открою: я курочки хочу поесть. Не могу же я при академистах и семинаристах её вкушать.
Я часто сопровождал владыку в поездках в Москву. Он любил ездить ночным поездом. Садимся, он читает, готовится к завтрашнему дню, ложится, отдыхает. Утром встает, помолится, повторит материалы - и едем на конференцию. И обратно так же - ночным поездом. Отдохнули немного, и готовится к богослужению. И вот однажды во время поездки он меня спрашивает:
- Отец Иоанн, у тебя такое самообладание большое или ты действительно спокоен?
- Я спокоен, владыка, ничего не хочу, - говорю.
- Вот, - отвечает митрополит, - это самое ценное качество. Вокруг меня все что-нибудь хотят.
У митрополита были свои «любимчики», были те, кого он недолюбливал. А ко мне он относился ровно. И я ему за это благодарен..."
о митрополите Никодиме
протоиерей Иоанн Белевцев
"В хрущёвские времена Академию пытались закрыть. Никита Сергеевич обещал показать по телевизору «последнего попа», и под угрозой закрытия были все духовные учреждения. Мы, конечно, боялись потерять работу. Но и это не самое страшное. Многие еще помнили 30-е годы, когда священников и верующих судили и расстреливали. Это сейчас люди позабыли, что такое Большой террор, а тогда помнили - поэтому никто ни о чем не просил, ни на чем не настаивал. Главное, живы. И всегда надо было следить за собой и своими словами, ни в коем случае не болтать лишнего, блюсти мир и никого не провоцировать: в Академии и семинарии среди студентов и священников были осведомители, которые и тайну Исповеди раскрывали. Меня тоже вызывали в органы и предлагали стать осведомителем, я отказался. Потом были большие проблемы.
Много сделал, чтобы спасти Академию от закрытия, митрополит Никодим (Ротов). Владыка умел и построить с советскими властями лояльные отношения, и в то же время умел руководить и Академией и духовной паствой Петербурга. О нем сейчас говорят либо исключительно негативно, либо восторженно. Одни за святого почитают, другие за еретика. Я скажу, что ни тем, ни другим он не был. Я много проработал под его началом. Помню, я только начал преподавать, как владыка меня вызывает:
- Отец Иоанн, хотите помочь Русской Православной Церкви? - и улыбается так. - Я сжег мосты отступления, разве вы можете не хотеть? У вас большой отпуск, два месяца. Первый месяц вы отдыхаете, а второй месяц прошу заменять на приходах других священников - им тоже надо отдыхать.
И до самого моего настоятельства в храме в Ополье - первого и единственного - я исполнял это его благословение, заменял отсутствующих священников в разных храмах. Их ведь в Ленинграде было немного, всего 12 на весь город.
Митрополит был болен диабетом. Ему можно было вкушать только гречку и курицу. А он монах - мяса нельзя… Помню одну историю, которые я называю «откровения владыки в коридорах Академии». Он мне говорит:
- Ты знаешь, хочу перекусить.
- Так пойдемте в трапезную.
- Гречку мне там, конечно, приготовят, но я, наверное, упаду, если ничего другого не поем, а завтра еще перелет за рубеж. Так что я у себя в кабинете перекушу.
- Ну вы что, владыка, вам там спокойно не дадут поесть, опять переговоры будете вести по телефону, - он ведь был «министром иностранных дел» Церкви, и телефоны на столе постоянно разрывались от звонков.
- Слушай, отец Иоанн, я тебе такую тайну открою: я курочки хочу поесть. Не могу же я при академистах и семинаристах её вкушать.
Я часто сопровождал владыку в поездках в Москву. Он любил ездить ночным поездом. Садимся, он читает, готовится к завтрашнему дню, ложится, отдыхает. Утром встает, помолится, повторит материалы - и едем на конференцию. И обратно так же - ночным поездом. Отдохнули немного, и готовится к богослужению. И вот однажды во время поездки он меня спрашивает:
- Отец Иоанн, у тебя такое самообладание большое или ты действительно спокоен?
- Я спокоен, владыка, ничего не хочу, - говорю.
- Вот, - отвечает митрополит, - это самое ценное качество. Вокруг меня все что-нибудь хотят.
У митрополита были свои «любимчики», были те, кого он недолюбливал. А ко мне он относился ровно. И я ему за это благодарен..."