мама приходит с работы...
Мы начали заниматься йогой. Зала еще нет, и группа лишь начинает расти, поэтому занимаемся у нас в салоне. Главное- есть замечательный йог-инструктор. Он нас учит по-разному дышать и принимать асаны, которые в нашем исполнении таким красивым словом называть нельзя- а можно называть болезненными закорячками.
Перед занятиями я убрала всю лишнюю мебель в салоне, а то, что никуда не поместилось раздвинула по стеночкам (руками Мишки). Потому что надо поместить 7 человек на ковриках. И каждый раз перед началом занятий я вытираю пыль и вымываю пол- ведь нам там лежать и дышать. Салон выглядит очень аккуратно, чисто и мне нравится, особенно эхо.
И вот во вторник была йога, а в среду сутра были все дети, у которых как раз каникулы. А я пошла чуть-чуть поработать. А потом забежала проверить, как там детки. А дверь не открывается. Возню за дверью слышу, Шелли спрашивает- кто там. На мой ответ- мама- снова спрашивает- кто там. И как бы не верит, наверное. Советуется с Михой, явно. Потом нехотя открывает- и я вижу, что дети не сидели все это время за компьютерами, как я боялась. Нееет.
Их эстетическое чувство тоже обрадовалось пустому пространству салона. Как чистый холст он манил их. И дети стали играть в магазин. Они наполнили его- всеми стульями, которые нашлись в доме, постельным бельем (только детским), всеми книгами с одной полки (наверное, остальные просто не успели перетащить), всеми мягкими игрушками, мячами, гантельками и прочим, по-мелочи. Хорошо, что еды не натаскали. Это был не продуктовый магазин.
Я наверное побелела- потому что Яэль быстро сказала:" А я сразу была против, я говорила, что не надо, и вообще, не хотела играть."
Миха сказал :" А я говорил, надо было в моей комнате делать". Мишеля куда-то тихо смоталась.
А Шелли сказала: "Мама, мы уже начинаем убирать".
Я молча ушла обратно- потому что говорить было нечего, а медитировать просто негде. Дети развернули уборочную кампанию и даже подмели во взрослой спальне, а чтоб я заметила, оставили посреди спальни горку мусора и совок. Так виднее их раскаяние.
Перед занятиями я убрала всю лишнюю мебель в салоне, а то, что никуда не поместилось раздвинула по стеночкам (руками Мишки). Потому что надо поместить 7 человек на ковриках. И каждый раз перед началом занятий я вытираю пыль и вымываю пол- ведь нам там лежать и дышать. Салон выглядит очень аккуратно, чисто и мне нравится, особенно эхо.
И вот во вторник была йога, а в среду сутра были все дети, у которых как раз каникулы. А я пошла чуть-чуть поработать. А потом забежала проверить, как там детки. А дверь не открывается. Возню за дверью слышу, Шелли спрашивает- кто там. На мой ответ- мама- снова спрашивает- кто там. И как бы не верит, наверное. Советуется с Михой, явно. Потом нехотя открывает- и я вижу, что дети не сидели все это время за компьютерами, как я боялась. Нееет.
Их эстетическое чувство тоже обрадовалось пустому пространству салона. Как чистый холст он манил их. И дети стали играть в магазин. Они наполнили его- всеми стульями, которые нашлись в доме, постельным бельем (только детским), всеми книгами с одной полки (наверное, остальные просто не успели перетащить), всеми мягкими игрушками, мячами, гантельками и прочим, по-мелочи. Хорошо, что еды не натаскали. Это был не продуктовый магазин.
Я наверное побелела- потому что Яэль быстро сказала:" А я сразу была против, я говорила, что не надо, и вообще, не хотела играть."
Миха сказал :" А я говорил, надо было в моей комнате делать". Мишеля куда-то тихо смоталась.
А Шелли сказала: "Мама, мы уже начинаем убирать".
Я молча ушла обратно- потому что говорить было нечего, а медитировать просто негде. Дети развернули уборочную кампанию и даже подмели во взрослой спальне, а чтоб я заметила, оставили посреди спальни горку мусора и совок. Так виднее их раскаяние.