Перспективы
Я не являюсь военным аналитиком. И потому никогда не берусь предсказывать краткосрочные события на фронте. Иначе говоря - какие населенные пункты и высоты и когда будут взяты одной или другой армией.
Но я немного умею в математику и экономику. И потому глобальную среднесрочную обстановку примерно представить могу. Выглядят они сегодня примерно так.
Первые 6 месяцев этого года - несмотря на секвестирование всех возможных расходов, кроме военных - Россия закончила со следующим результатом.
1. Экономика.
Общие расходы бюджета, даже с учетом урезания "всего и вся", все равно сильно выросли. И продолжат расти быстрыми темпами (синяя линия на графике), превышая даже прошлогодние почти на 60%. Доходы при этои продолжают падать (красная линия) - причем даже не в валютном, а рублевом эквиваленте (сейчас дефицит составляет более 4 трлн.руб., поскольку даже при количественном росте продажи за рубеж нефти в денежном выражении доход от этих продаж падает). С газом ситуация совсем катастрофична - описывать ее не буду, поскольку об этом можно прочесть буквально на всех новостных даже российских сайтах.
При этом курс поднят уже до 90 руб за 1 доллар, но ситуацию это не спасает. И я напомню, что, в отличие от недавнего комического сюжета с российскими бабушками, топчущими ногами доллары, именно за них придется покупать по "серым" схемам (а, значит, сложнее и сильно дороже) так необходимые России для войны детали и западную электронику для танков, вертушек и ракет.
2. Вооружения.
Даже если предположить, что вы нашли/напечатали деньги в нужном объеме, вооружение - даже при наличии запчастей - нужно производить. Западные OSINT-аналитики едины в том, что ресурсные мощности России позволяют выпускать с конвейеров около 200 новых танков в год (здесь следовало бы сказать и о всех остальных видах вооружений - включая другую бронетанковую и авто-технику, артиллерию, РСЗО, ПВО и пр. - но для простоты предположим, что темпы их выпуска аналогичны). Также сюда следует добавить восстанавливаемую старую технику - например, по танкам это порядка 90 устаревших машин Т-62/55/54 в месяц или чуть более 1000 в год, коих на складах - в теории - может находиться до 4000 единиц. Но из-за вынужденного каннибализма (поскольку большинство деталей этой техники не подлежит восстановлению) можно говорить о возможности восстановления примерно каждой 7-8 машины (это данные самих россиских технических специалистов), или итого порядка 500-600 танков из всего старого парка. Вместе с новыми это дает до 700-800 танков в год при темпах потерь не менее 5 машин в сутки или 1800 в год. Т.е., с учетом оставшейся в строю танковой техники, нового производства, восстановления и потерь примерно через 1,5 года ВС РФ просто останется без бронетехники. Даже старой. Та же история произойдет и с артиллерией.
3. Снаряды.
По сообщениям самой российской стороны, в первый год войны Россией было использовано около 20 млн. снарядов. Это фантастическая цифра, но она составляла практически 3/4 советских/российских запасов. Далее темпы использования стали сильно падать, и сегодня на "снарядный голод" в России жалуются уже все подразделения. Утверждая, что ВСУ на горячих участках фронта использует как минимум не меньше снарядов, чем ВСР - причем среди них более дальнобойные и точные. Следовательно, по снарядам Россия уже практически вышла только на собственное производство, которое составляет, по разным оценкам, 1-1,5 млн. в год и увеличено быть не может (ну, максимум до 2 млн., что дает порядка 6 тыс. в сутки - в лучшем случае).
***
При этом по всем видам перечисленных вооружений и снарядов положение ВСУ будет, напротив, только улучшаться - по мере постепенного развертывания европейской и американской военной промышленности. Что примерно через 1-1,5 года приведет к просто тотальному превосходству ВСУ. А также появившейся к тому времени авиации.
Так что примерно к концу 2024 года (если не случится чего-то экстраординарного), на мой взгляд, ВСР фактически превратится в армию, которой нечем воевать. Что будет через 1,5 года с экономикой России - не возьмусь даже предсказывать. Думаю, обвала уровня Венесуэльского не случится, но слова о "самой бедной стране Европы" внезапно можно будет применять уже к ней.