Россия - страна, бесконечно идущая по кругу
Фото: Peter Turnley / Corbis / Getty
Советское общество было полно противоречий. Граждане СССР верили пропаганде, жалели угнетаемых негров, боялись шпионов (и даже лезвий, спрятанных в американских конфетах!) - и в то же время носили "лучшие в мире американские джинсы", слушали Pink Floyd и мечтали о загранице. Как в сознании "хомо-советикус" спокойно уживались недопустимость «низкопоклонничества перед Западом» и понимание, что СССР живет неправильно? Это длинная история.
Никогда
Трудно сказать, насколько сложившимся можно считать мировоззрение восьмилетнего ребенка, однако у этого мальчика были вполне определенные взгляды на мир в целом и окружающую действительность. 1988 год, по телевизору показывали парад в честь 71-летия Великой Октябрьской социалистической революции. Ехала военная техника, проходили улыбающиеся люди с цветами и транспарантами, посвященными борьбе за мир. Мальчик сидел на подоконнике и смотрел на улицу.
Все было как обычно, но все же как-то не так. В последние пару лет в стране многое стало меняться, и взрослые дома говорили вовсе не те вещи, о которых было написано в книжках, - не про то, как хорошо в стране советской жить. «Мама, у нас же никогда не будет капитализма?» - с тревогой в голосе спросил он мать. Та подошла к мальчику, погладила его по голове, прижала к груди и прошептала: «Никогда, конечно, никогда».
Сказано это было вполне искренне, ведь, пожалуй, ни один советский человек не мог себе представить, что уже совсем скоро огромная страна, живущая по своим законам реальности, рухнет как карточный домик. А таинственная «заграница», которая была, с одной стороны, предметом мечты для каждого гражданина СССР, а с другой - источником страхов и легенд, окажется достаточно обычной. Не великолепной, но и не страшной.
В условиях, когда выехать за рубеж могли единицы, образ капиталистического мира формировался в воображении советского человека двумя путями: из разговоров с друзьями и знакомыми, которые слушали «вражеские голоса» по радио (или, если повезло, бывали «там»), и из государственной пропаганды. Вполне возможно, именно эта двойственность породила и современное мировоззрение россиянина, в котором после окончательного краха советской идеологии вместо «хороших» нас и «плохих» капиталистов остались только «плохие» - и мы, и они. А раз плохие все - то ничего зазорного в этом нет. Просто надо быть изворотливее, а главное - сильнее.
Фото: Александр Поляков / РИА Новости
От врага до друга и обратно
Как оказалось, железный занавес - вовсе не обязательное условие для того, чтобы граждане нашей страны считали США (а значит, и Запад в целом) страной «высокой преступности и морального упадка, где в отношениях между людьми нет человеческой теплоты» (именно таким был результат опроса общественного мнения, проведенного ВЦИОМ в 2015 году). Все эти штампы словно сошли со страниц советских газет, и тем более интересно, что в 1990 году люди, наоборот, считали Америку страной с высоким уровнем жизни, науки и техники и возможностью самостоятельно добиться успеха.
Корни такого отношения россиян и советских людей к США описывает в эссе «Тысячеликая Америка» американист Иван Курилла. Со времен Российской империи условные либералы видели в Америке ориентир, а условные консерваторы - государство, которое уничтожает индейцев. В советское время индейцев в дискурсе по большей части заменили негры, а к этому прибавился и статус США как мирового полицейского и флагмана ненавистного капиталистического мира.
В СССР активная фаза осмысленной антизападной пропаганды пришлась на 30-е годы, когда абстрактный образ буржуя-интервента, поддерживавшийся со времен гражданской войны, перестал удовлетворять нуждам большевистской пропаганды. Возникла необходимость показывать успехи социалистического хозяйствования - и, разумеется, лучше всего они смотрелись именно на фоне образа загнивающего капиталистического Запада, где к тому же как раз царил экономический кризис.
Рабочий и его семья в Калифорнии, 1936 год
Фото: Dorothea Lange / Getty
Так в сознании советского человека 1930-х годов формировался тот самый двоякий образ Запада, который существовал в общественном сознании до самого развала СССР и в какой-то мере продолжает существовать сейчас. С одной стороны, официальные средства информации создавали мифологизированный и стереотипный портрет капстраны, а альтернативные источники на бытовом уровне его корректировали. Согласно альтернативным, все было наоборот: «там» - трудолюбивые люди с гражданской позицией, живущие существенно лучше «наших».
Все изменилось с началом Великой Отечественной войны. Мир четко поделился на своих и чужих, и тут уже было не до классовой войны. «Все для фронта, все для победы» - этот лозунг верен и для советской пропаганды, которая в одночасье «переобулась».
Впрочем, историк Никита Ломагин отмечает, что внезапное сближение в первые недели войны СССР с Англией и США воспринималось населением с настороженностью. Это и неудивительно - совсем недавно главными врагами Страны советов были как раз проклятые буржуи из этих государств, за создание гротескного образа которых пропаганда СССР после подписания пакта Молотова-Риббентропа взялась с удвоенным рвением.
Но ближе к концу войны настроения в обществе изменились, причем настолько кардинально, что это не на шутку взволновало НКВД. Историк Александр Голубев в своей работе об образе Запада в советской военной пропаганде пишет, что не только интеллигенция, но и пролетариат стали задумываться о том, что живут они как-то не так... По крайней мере не так, как могли бы.
Голубев констатирует, что появление в прессе большого количества позитивных и чисто информационных, нейтральных по тону сообщений о жизни стран-союзниц «не могло не найти отклика в сознании советских людей». Он приводит слова металлурга одного из ленинградских заводов, которые тот произнес в 1944 году: «Вот посмотришь на нашу дикую систему и сравнишь ее с американской, так надо сказать, что там люди живут и над ними никто не издевается, сами себе хозяева, их личность неприкосновенна».
Сборка крыла американского самолета, 1942 год
Фото: Alfred T. Palmer / Getty
Уже в 1946 году, с началом холодной войны, пропаганда и общественное мнение снова жестко поменяли свой курс. Появились знаменитые штампы: «звериный оскал капитализма», «упадочная западная культура», «армия бандитов и убийц» (в отношении американской армии). Именно тогда началась и борьба с «безродными космополитами», условно либерально настроенной части общества. Само слово, которое переводится с греческого как «гражданин мира», стало в СССР ругательным. Ты - гражданин Союза Советских Социалистических Республик, а не какого-то там абстрактного мира!
Космополитов искали везде: среди журналистов и писателей, театральных деятелей, руководителей музеев, партийных организаций высших учебных учреждений. Слушал «Голос Америки», восхищался США, говорил об этом со знакомыми? Полезай в воронок.
Оттепель наперегонки
Фраза «догоним и перегоним Америку» приписывается Хрущеву не случайно (хотя о необходимости догнать и перегнать капиталистические страны говорил еще Ленин в своей работе «Грозящая катастрофа и как с ней бороться»). Именно во время его правления в Америке проводились знаменитые выставки достижений советских науки, техники и культуры, а в Москве - американских. Участились визиты представителей стран Запада в СССР, а советских деятелей - в США и Европу.
Неудивительно, что в такой атмосфере среди молодежи активно распространялись слухи о прелестях капиталистического образа жизни, а государственная машина уже не подавляла такие настроения настолько жестко, как в прежние времена.
В одной из своих статей историк Дмитрий Козлов приводил пример из методических материалов калининградской комсомольской организации, где разбирали «отклонения от нормы» в поведении одного старшеклассника:
«Володя встречался с моряками, побывавшими за границей, и слушал их разговоры о "прелестях" заграничной жизни, составил график передач "Голоса Америки", "Свободной Европы", "Би-би-си" и не пропускал ни одной из них, стал увлекаться зарубежной литературой, джазом. Он начал провозглашать свои принципы и взгляды на жизнь: "Лучше жить по-своему", "Только дураки едут покорять целину и строить электростанции", "Деньги - это все", "Заветная моя мечта - побывать в Америке". Он стал рисовать абстракционистские и порнографические картинки, которые, кстати, распространял и среди школьников».
Фото: Александр Невежин / РИА Новости
Что такое хорошо и что такое плохо
В книге «Это было навсегда, пока не закончилось» антрополог Алексей Юрчак пишет, что само советское понятие «заграница» не являлось точным синонимом понятия «за границей». Та самая заграница воспринималась не как физическая территория, а как воображаемое пространство, с одной стороны - реальное, а с другой - абстрактное. Советские люди были уверены, что они интернационалисты, несущие свои идеи всему миру, но в то же время сознавали, что увидеть этот самый внешний мир у них нет практически никакой возможности.
При этом государственная пропаганда формировала у советского человека абсолютно противоречивый образ этого «сказочного пространства». Например, с одной стороны (и это может показаться неожиданным для многих современных любителей советской действительности), в СССР строилось общество потребления. С другой стороны, критиковалась буржуазная «тяга к наживе».
И, конечно, осуждалась "неправильная музыка", вроде рок-н-ролла - так же как в 30-х осуждался джаз.
Фанатки The Beatles в Торонто, Канада, 1964 год
Фото: Fox Photos / Getty
Самое смешное, что в 70-х годах не было ничего странного для секретаря комитета комсомола выступать с идеологически выверенными речами на собраниях - и при этом носить иностранные джинсы, слушать Pink Floyd и иметь кличку Джон среди друзей.
Джинсы со СПИДом
С другой стороны, не стоит думать, что государство смотрело на «низкопоклонничество перед Западом» сквозь пальцы. Чтобы бороться с ним, использовались так называемые агитлегенды - страшные слухи об иностранных вещах, которые запускались сверху в народ. Несмотря на всю их дикость, люди действительно опасались зарубежных конфет с лезвиями, джинсов со СПИДом и тому подобных вещей. (Автор этой статьи и сам помнит, как его мать, работавшая, между прочим, в советском представительстве иностранной фирмы, предостерегала от жутких зарубежных жвачек, в которые шпионы «закладывают болезни»).
Как пишут Александра Архипова и Анна Кирзюк в своей книге «Опасные советские вещи», активнее всего истории о таких зверствах распространялись в прессе в военное время, однако и в последующие годы их хватало.
Они плотно въелись в общественное сознание - так, авторы книги приводят пример, как в 1957 году, во время Всемирного фестиваля молодежи и студентов, один швед дал советскому мальчику лакричную конфету, который взял ее в рот и тут же выплюнул, так как она оказалась горькой (что для лакричной конфеты вполне естественно). «Присутствовавший при этом инспектор 3-го отделения милиции Р. незаметно отобрал у второго мальчика конфету и позже передал ее работнику КГБ», - гласит милицейская сводка. То есть милиционер воспринял угрозу всерьез.
Архипова и Кирзюк приводят рассказ одного своего собеседника, который ребенком застал Олимпиаду-80. По его словам, как-то его и его друзей иностранец одарил кучей всяких безделушек, в числе которых были сувенирные медицинские фонарики (иностранец был врачом). «Дома я с восторгом рассказал о встрече, достаю фонарик, хочу показать, как он работает, а мама отшатывается: "Не надо, вдруг там бомба!"».
Родина психотронных аппаратов
Конспирологические настроения по отношению к Западу поддерживались до самого распада СССР и на вполне официальном уровне. Если покопаться на книжных развалах, можно выудить буквально кучу книг с заголовками вроде «Апокалипсис из Вашингтона», выходивших вплоть до 1988 года.
В книге «Пулей, ядом, словом…», написанной известным советским журналистом-международником Михаилом Озеровым и выпущенной в 1987 году, слово «конспирология» появляется на одной из первых страниц. Издание не только посвящено изображению ЦРУ как террористической организации, оно включает в себя все штампы о «бездуховном западном мире». Особенно интересен один из пассажей оттуда, выглядит он вот так:
«В детских комиксах одна из семи иллюстраций непременно изображает насилие. Вот мужчина поднял топор, а на полу лежит женщина. Следующий рисунок: он опускает топор. Подпись гласит: "Слышен пронзительный крик Берты. Сверкает сталь. Глухой удар. Крик обрывается". На последнем рисунке снова мужчина с поднятым топором. Читаем: "Он рубил и кромсал, расчленяя труп"».
Этот абзац из книги Озерова, выдаваемый за авторскую речь, - прямая цитата со слушаний Конгресса США в 1954 году, посвященных «влиянию комиксов на юношескую преступность», после которых в стране ввели цензуру комиксов - Comics Code Authority. В частности, республиканцы, инициировавшие их, заявляли, что в «Бэтмене» есть гомоэротический контекст, а «Чудо-женщина» пропагандирует БДСМ. Возмущенный конгрессмен даже говорил, что «Супермен» возбуждает у молодежи садистские фантазии.
Кадр: телесериал«Бэтмен», 1966 год
То есть вроде бы прогрессивный советский автор цитирует и поддерживает консерваторов, причем делает это с опозданием на 30 лет, когда ситуация давно изменилась (кстати, интересный факт: слушания прошли в апреле 1954 года, а к ноябрю опрос общественного мнения показал, что 70 процентов американцев уверены в том, что комиксы толкают молодежь к насилию, - это к слову о действенности пропаганды).
Отдельным шедевром позднесоветской пропаганды является документальный фильм 1984 года «На прицеле - разум», в котором под музыку немецких электронщиков Kraftwerk диктор монотонным уверенным голосом вещает зрителю: вот приемчики, благодаря которым американцы отупляют свое население (разумеется, злонамеренно). Психическое оружие? Конечно, оно существует. И скоро будет опробовано на нас.
На дворе - 2020 год, но и сейчас в соцсетях не так уж редки посты об иглах с ВИЧ-положительной кровью, а Запад - все такой же бездуховный, порочный - стоит за каждым переворотом и планирует психотронные атаки на россиян. Это снова к вопросу об эффективности пропаганды.
Автор - Михаил Карпов