Дмитрия Быкова посетило большое вдохновение -- затролил всех:))
Оригинал взят у doctalovtyz в "...мать твою, скажи мне, где отметим мы полвека?..."
Оригинал взят у jewsejka в Дмитрий Быков // «Новая газета», № 91, 24 августа 2015 года
.
ЮБИЛЕЙНОЕ
Поэту расстоянье не помеха,
и вот в двадцатом, в августе,
в конце мне видится тридцатилетье «Эха»,
в Кремлевском, как положено, дворце.
Придет Лимонов, тихий и печальный, придет Орлуша в майке «Либераст»,
все станут спорить, будет ли Навальный: он не придет, но телеграмму даст.
(Прошепчет Бунтман, что до нашей эры, в недостоверно-мрачные года,
когда он баллотировался в мэры. - небось, он лично приходил сюда!)
Во избежанье споров и раздраев, собранию придав пристойный вид,
прочтут молитву. Патриарх Кураев со сцены всю толпу благословит.
Роскошное, на гербовой бумаге приветствие оплоту темных сил
от Путина прибудет из Гааги. Сорокина заплачет: «Не забыл!»
Споет Кобзон такого дела ради. Явив гостям бесценный туалет,
весьма открытый спереди и сзади, на сцену выйдет Рябцева-главред,
и зал замрет, восторженно притихнув, - нас будет с прессой тысяча пятьсот,
- когда ее помощник Венедиктов за нею шлейф торжественно внесет.
Концерт пройдет сердечно, образцово (эклектика для «Эха» - не изъян):
Газманов, Пьеха, Галкин. Пугачева, Гребенщиков, Земфира, Петросян
- и Чаплин со своею комик-группой (с фамилией не спорят, он решил),
чей юмор, резковатый, но неглупый, уже и при Кирилле всех смешил
Чтоб не сидели пафосно-угрюмо, вам дарит ностальгический уют
Владимир Жириновский с группой «Дума» (они теперь за выпивку поют).
А в кулуарах бывшие сатрапы нальют Орловой:
«Хоть, поговорим? Мы не со зла, мы это из-за папы... Мы сами- то приличные, Карин...
В кругу семьи, на загородной вилле вас слушали
, забравшись под кровать... Причем учти - мы вас не додавили».
Карина будет сдержанно кивать.
Потом фуршет. Поэт и социолог, эксперт и маршал ринутся к столам.
Какой набор продуктов санкционных! Река горилки с водкой пополам!
Четверка осетров метроворостых и лангустин, чья родина - Триест...
И тихий, как бывало в девяностых, подспудный стыд: народ-то так не ест...
И по Москве, притихшей и преступной, ночной разъезд: «До встречи, господа!»
- и вечный страх: а если кто пристукнет? И вслух: «Но не пристукнули ж тогда!»
Ночь, улица, фонарь, о тварь, аптека,
- и та же дума:
«Эхо», мать твою, скажи мне, где отметим мы полвека?
В изгнании? В лесу? В аду? В раю?
.
Оригинал взят у jewsejka в Дмитрий Быков // «Новая газета», № 91, 24 августа 2015 года
.
ЮБИЛЕЙНОЕ
Поэту расстоянье не помеха,
и вот в двадцатом, в августе,
в конце мне видится тридцатилетье «Эха»,
в Кремлевском, как положено, дворце.
Придет Лимонов, тихий и печальный, придет Орлуша в майке «Либераст»,
все станут спорить, будет ли Навальный: он не придет, но телеграмму даст.
(Прошепчет Бунтман, что до нашей эры, в недостоверно-мрачные года,
когда он баллотировался в мэры. - небось, он лично приходил сюда!)
Во избежанье споров и раздраев, собранию придав пристойный вид,
прочтут молитву. Патриарх Кураев со сцены всю толпу благословит.
Роскошное, на гербовой бумаге приветствие оплоту темных сил
от Путина прибудет из Гааги. Сорокина заплачет: «Не забыл!»
Споет Кобзон такого дела ради. Явив гостям бесценный туалет,
весьма открытый спереди и сзади, на сцену выйдет Рябцева-главред,
и зал замрет, восторженно притихнув, - нас будет с прессой тысяча пятьсот,
- когда ее помощник Венедиктов за нею шлейф торжественно внесет.
Концерт пройдет сердечно, образцово (эклектика для «Эха» - не изъян):
Газманов, Пьеха, Галкин. Пугачева, Гребенщиков, Земфира, Петросян
- и Чаплин со своею комик-группой (с фамилией не спорят, он решил),
чей юмор, резковатый, но неглупый, уже и при Кирилле всех смешил
Чтоб не сидели пафосно-угрюмо, вам дарит ностальгический уют
Владимир Жириновский с группой «Дума» (они теперь за выпивку поют).
А в кулуарах бывшие сатрапы нальют Орловой:
«Хоть, поговорим? Мы не со зла, мы это из-за папы... Мы сами- то приличные, Карин...
В кругу семьи, на загородной вилле вас слушали
, забравшись под кровать... Причем учти - мы вас не додавили».
Карина будет сдержанно кивать.
Потом фуршет. Поэт и социолог, эксперт и маршал ринутся к столам.
Какой набор продуктов санкционных! Река горилки с водкой пополам!
Четверка осетров метроворостых и лангустин, чья родина - Триест...
И тихий, как бывало в девяностых, подспудный стыд: народ-то так не ест...
И по Москве, притихшей и преступной, ночной разъезд: «До встречи, господа!»
- и вечный страх: а если кто пристукнет? И вслух: «Но не пристукнули ж тогда!»
Ночь, улица, фонарь, о тварь, аптека,
- и та же дума:
«Эхо», мать твою, скажи мне, где отметим мы полвека?
В изгнании? В лесу? В аду? В раю?
.