Цветок
* * *
Воскресный денек выдался жарким и солнечным. Близость гор и та не спасала от безветренного зноя. Горожане двигались короткими перебежками от одного тенистого участка к другому.
Мужчина не выдержал печной духоты автомобильного салона, взял сетчатую молочного цвета шляпу и вылез на свежий воздух, чтобы хоть немного отдышаться в ожидании жены. Но легче не стало. Импровизированная стоянка перед рынком у Сухого моста неприятно пахла разогретым асфальтом, чадом грузовых дизелей и бензином легковушек.
Мужчина в который раз подумал, что нужно будет потратиться и поставить в машину американский водяной охладитель. В конце-то концов, человек его положения может себе позволить небольшие прихоти.
Разгоняя душный дурнопахнущий воздух взмахами шляпы, он лениво оглядывал хорошо знакомую площадь перед рынком. Иногда мужчина слегка улыбался и значительно кивал головой, приветствуя давних знакомых, таких же страдальцев - глав семейств, ожидавших своих благоверных, удалившихся за покупками.
От жары, пыли, гари, во рту пересохло. Мужчина взглядом начал выискивать какого-нибудь мальчишку, который принесет из ближайшего духана кувшинчик ледяной содовой, подкрашенной каплей мукузани, и рожок фруктового шербета, обсыпанного хрусткими орешками.
Внезапно поиски были прерваны загудевшей неподалеку сиреной грузовика, прикатившего с полным кузовом картошки. Мужчина оглянулся, чтобы узнать причину подобной бестактности...
* * *
И без того светлые блондинистые непослушные локоны, выбивавшиеся из-под обтерханной соломенной шляпы, жаркое Солнце высветлило еще больше, усиливая контраст со смуглостью загорелой кожи. Потертые джинсовые шорты, обрезанные на середине бедра, выглядели очень смело на фоне традиционных темных платьев в пол местных женщин. Наряд дополняла красно-белая ковбойская рубаха, концы которой были завязаны узлом на животе, а на нагрудном кармане красовался большой темно-синий значок с выбеленными стенами московского Кремля. Плотные броулайны скрывали глаза девушки. Перекинутая через плечо ковровая торба, украшенная грузинским крестиком, указывала на то, что молодая путешественница уже успела посетить какую-то местную лавочку.
В окружающем мире зноя и духоты шедшая девушка казалась ярким тропическим цветком, манящим своей хрупкостью, легкостью, тонкостью и красотой.
* * *
Разглядев девушку, мужчина атавистическим жестом провел рукой по лысой голове, пытаясь пригладить давно покинувшие ее волосы. Другая рука по-хозяйски оперлась на дверцу основательного Опеля-Руссо-Балта. Рот растянулся в самой сладчайшей и любезной восточной улыбке. Призывно блеснули стекла значительного пенсне…
-- Лаврик, а куда ты смотришь? - насмешливо проворковал за его спиной такой знакомый голос.
Мужчина сразу же как-то сник, стушевался и утратил весь свой лоск значительного человека. Он открыл дверь, нагнулся, потянул за рычажок багажника.
Приглядывая за тем, как старая кухарка брала пакеты со свертками у рыночного носильщика и перекладывала их в передний багажника, любимая и дорогая жена продолжила:
-- Лаврентий, тебе уже пятьдесят пять, у тебя трое детей и четверо внуков, в декабре прошлого года ты перенес сильнейший сердечный приступ! Потом два месяца в кровати лежал! А теперь ты снова на девок засматриваешься!
Кухарка наконец-то уложила покупки в багажник.
Мужчина достал из кармана какую-то мелочь, подал ее носильщику. Молодой парень поклонился и с достоинством удалился.
Ожидая, пока кухарка устроится на переднем сидении, жена еще раз осуждающе посмотрела в направлении, куда удалилась блондинка, потом села на заднем.
Стараясь подавить тяжелый вздох, грозивший еще получасом гневного монолога, главный архитектор города Тбилиси аккуратно закрыл багажник, сел за руль, повернул ключ зажигания…