(no subject)
Мы с бабулей часто не спим ночами. Бабуля не спит, потому что она уже старенькая, и у нее сбились циркадианные ритмы, так что редкую ночь ей теперь заснуть раньше четырех утра. Я не сплю, в общем, по той же самой причине. Я, правда, еще не старенькая, но у меня тоже сбились циркадианные ритмы из-за регулярной суточной работы реаниматологом, хотя по правде говоря это просто безалаберно настроенный режим дня. Но меня он вполне устраивает, поэтому я не борюсь, а просто живу, как живется.
Наша с бабулей ночная жизнь полна всяких мелких приключений. У нас с ней две задачи: не разбудить остальную часть нашего славного семейства и остаться незамеченными друг другом.
О том, что бабуля еще не спит, я обычно узнаю, когда покидаю пределы нашей с братом комнаты, чтобы налить чаю или по нужде. Если из бабушкиной комнаты не слышно мирного сонного дыхания, а слышны какие-то беспорядочные звуки и шорохи, значит - бабуля, как и я, стоит на страже ночи и бодрствует. Через какое-то время бодрствовать в темноте бабуле надоедает и она зажигает настольную лампу и прикрывает дверь, чтобы свет не падал в остальную часть квартиры.
Если посмотреть со стороны, то выглядит все очень гармонично: ночь, две расположенные точно друг напротив друга комнаты с тусклой полоской света под прикрытыми дверьми. Между комнатами - туалет с ванной, а кухня куда-то дальше по коридору. Теперь, когда бабуля бодрствует, я совершаю свои вылазки осторожнее, чтобы ненароком не столкнуться с ней нос к носу у холодильника.
Бабуля тоже предельно внимательно выходит теперь в ванную или за чаем. Это становится чем-то вроде игры: успеть добежать с кружкой кипятку и плошкой варенья до комнаты и закрыть дверь прежде чем бабуля, решившая вдруг выйти, дойдет от середины своей комнаты до двери.
И так продолжается бесчисленное число раз за ночь. Идешь на цыпочках по коридору с кружкой чая, стараясь не шататься и не трясти рукой, потому что уровня жидкости в чашке не видно и расплескать чай очень просто. Идешь себе и вдруг:
- Ты тоже что ли не спишь, Катя? - едва сдерживая смех свистящим шепотом спрашивает выглядывающая из ванны бабуля. Поймала все-таки.
- Тоже, бабуль, тоже. Ты чего не спишь?
- Да у меня сна нету, не спит бабка и все, сижу вон кроссворды разгадываю, да книжку читаю. А тебе дежурить завтра?
- Дежурить, бабуль, дежурить. Тихо, родителей разбудим...
- Ох, мама нам тогда всыпет по первое число, - смеется бабуля. Я тоже не выдерживаю и фыркаю, чтобы не смеяться в голос.
Потом довожу бабулю до ее комнаты, ритуально измеряю ей давление, спрашиваю, пила ли она таблетку от этого самого давления, журю, если она ее забыла выпить, слыша в ответ привычное:
- Ох, ну Катя, ну памяти-то нет у бабки, ну все забываю, принесите, дохтур, не ругайтесь! - и мы с ней опять смеемся.
Я приношу бабуле таблетку и ухожу обратно к себе. Бабуля обычно засыпает после нашей встречи, а я работаю за ноутбуком еще час-полтора и тоже ложусь. Так и живем.
Наша с бабулей ночная жизнь полна всяких мелких приключений. У нас с ней две задачи: не разбудить остальную часть нашего славного семейства и остаться незамеченными друг другом.
О том, что бабуля еще не спит, я обычно узнаю, когда покидаю пределы нашей с братом комнаты, чтобы налить чаю или по нужде. Если из бабушкиной комнаты не слышно мирного сонного дыхания, а слышны какие-то беспорядочные звуки и шорохи, значит - бабуля, как и я, стоит на страже ночи и бодрствует. Через какое-то время бодрствовать в темноте бабуле надоедает и она зажигает настольную лампу и прикрывает дверь, чтобы свет не падал в остальную часть квартиры.
Если посмотреть со стороны, то выглядит все очень гармонично: ночь, две расположенные точно друг напротив друга комнаты с тусклой полоской света под прикрытыми дверьми. Между комнатами - туалет с ванной, а кухня куда-то дальше по коридору. Теперь, когда бабуля бодрствует, я совершаю свои вылазки осторожнее, чтобы ненароком не столкнуться с ней нос к носу у холодильника.
Бабуля тоже предельно внимательно выходит теперь в ванную или за чаем. Это становится чем-то вроде игры: успеть добежать с кружкой кипятку и плошкой варенья до комнаты и закрыть дверь прежде чем бабуля, решившая вдруг выйти, дойдет от середины своей комнаты до двери.
И так продолжается бесчисленное число раз за ночь. Идешь на цыпочках по коридору с кружкой чая, стараясь не шататься и не трясти рукой, потому что уровня жидкости в чашке не видно и расплескать чай очень просто. Идешь себе и вдруг:
- Ты тоже что ли не спишь, Катя? - едва сдерживая смех свистящим шепотом спрашивает выглядывающая из ванны бабуля. Поймала все-таки.
- Тоже, бабуль, тоже. Ты чего не спишь?
- Да у меня сна нету, не спит бабка и все, сижу вон кроссворды разгадываю, да книжку читаю. А тебе дежурить завтра?
- Дежурить, бабуль, дежурить. Тихо, родителей разбудим...
- Ох, мама нам тогда всыпет по первое число, - смеется бабуля. Я тоже не выдерживаю и фыркаю, чтобы не смеяться в голос.
Потом довожу бабулю до ее комнаты, ритуально измеряю ей давление, спрашиваю, пила ли она таблетку от этого самого давления, журю, если она ее забыла выпить, слыша в ответ привычное:
- Ох, ну Катя, ну памяти-то нет у бабки, ну все забываю, принесите, дохтур, не ругайтесь! - и мы с ней опять смеемся.
Я приношу бабуле таблетку и ухожу обратно к себе. Бабуля обычно засыпает после нашей встречи, а я работаю за ноутбуком еще час-полтора и тоже ложусь. Так и живем.