Что почитать. Список Хемингуэя
must-read Эрнеста Хемингуэя, выданный им начинающему писателю и журналисту Арнольду Самюэльсону, проделавшему долгий путь, чтобы встретиться со своим кумиром. Самюэльсон, правда, великим писателем так и не стал - но это не делает список хуже.
Стивен Крейн. «Голубой отель»
Крейн нравился не только Хемингуэю - лучшим автором своего поколения его признавал и Герберт Уэллс. Рассказ о страхах, насилии и мифологизации американского Запада считается одной из лучших работ писателя.
Стивен Крейн. «Шлюпка в открытом море»
Полный иронии и символизма рассказ о четырех выживших после кораблекрушения стал самой известной работой Крейна. Это произведение близко по духу повести Хемингуэя «Старик и море» - в нем тоже поднимается тема места человека во Вселенной и его противостояния силам природы.
Гюстав Флобер. «Госпожа Бовари»
Роман о скучающей жене врача, попытавшейся вырваться за пределы своего обыденного мирка, замечателен не сюжетом, а очень тщательной прорисовкой деталей, как материальных, так и психологических. Их реалистичность воздействовала даже на автора - Флобер признавался, что описывая сцену отравления Эммы Бовари, сам пережил пару приступов тошноты.
Джеймс Джойс. «Дублинцы»
В сборнике ранних импрессионистских рассказов Джойса об обычных жителях Дублина мелькают некоторые из будущих героев «Улисса», а сам сборник впервые предстает как самостоятельная и композиционно законченная литературная форма - что не может не привлечь ценителей малой прозы.
Стендаль. «Красное и черное»
Блестящий роман о любви и честолюбии сделал Стендаля одним из главных основоположников психологического реализма. Хемингуэй считал его своим учителем, хотя и утверждал, что сумел его превзойти.
Сомерсет Моэм. «Бремя страстей человеческих»
Наполненная автобиографичными деталями история о том, как рефлексирующий сирота осознает бесцельность человеческого существования и все-таки находит свое счастье - или по крайней мере что-то близкое к нему.
Лев Толстой. «Анна Каренина»
Близость Хемингуэя к традициям русской литературы отмечали многие критики. А этот роман Толстого значим не только доскональным разбором всех тонкостей любовных и семейных отношений, но и тем, что является «переходным» произведением - от реализма к модернизму.
Лев Толстой. «Война и мир»
Как ни странно, у «Войны и мира» Хемингуэй научился в том числе и лаконичности. «Я люблю „Войну и мир« за превосходное, проникновенное и правдивое изображение жизни и народа, но я никогда не верил в способность великого графа рассуждать, - признавался писатель. - Его воображение было более проницательным и правдивым, чем у всех людей, какие когда-либо жили. Но его тяжеловесные и мессианистические рассуждения были не лучше, чем у любого профессора истории евангелического вероисповедания, и я научился у него не доверять своим собственным Рассуждениям с большой буквы и писать как можно более правдиво, прямо, объективно и скромно».
Томас Манн. «Будденброки»
Сага об истории и гибели четырех поколений большой бюргерской семьи изначально не задумывалась как столь масштабное произведение. Но Манн поверил в своих героев - и, возможно, именно «своеволие произведения» сделало его достойным Нобелевской премии, хоть и полученной писателем спустя 30 лет после публикации романа.
Джордж Мур. «Приветствие и прощание»
Трехтомное автобиографическое произведение о предвоенных годах в Ирландии, где за влияние боролись представители протестантской англо-ирландской элиты и католический средний класс. Наблюдения писателя оказались очень меткими - сам Мур рассказывал, что дублинское общество «разделилось на тех, кто боялся, что попадет в книгу, и тех, кто боялся, что не попадет».
Федор Достоевский. «Братья Карамазовы»
«Я все думаю о Достоевском. Как может человек писать так плохо, так невероятно плохо, и так сильно на тебя воздействовать?» - спрашивал Хемингуэй в «Празднике, который всегда с тобой».
Роман также оценили по достоинству Эйнштейн, Кафка, Джойс и Воннегут.
«Оксфордский сборник английской поэзии»
Антология шедевров английской поэзии, созданная в 1900 году Артуром Квиллером-Каучем, пережила несколько реинкарнаций и в итоге попала в руки к оксфордскому профессору Кристоферу Риксу, которого Уистан Оден назвал «критиком именно того типа, о котором мечтает любой поэт».
Эдвард Эстлин Каммингс. «Огромная камера»
Автобиографический роман поэта о четырех месяцах, проведенных в французской тюрьме, полный остроумных зарисовок и интересных психологических портретов.
Эмилия Бронте. «Грозовой перевал»
Яркий сюжет, вдохновивший многих режиссеров, включая Луиса Бунюэля, - далеко не единственное достоинство этого эталона романтической литературы: его образность, психологичность, новая интерпретация готических мотивов и живые образы персонажей позволили ему завоевать любовь не только юных дев, но и серьезных писателей. «Это очень скверный роман. Это очень хороший роман. Он уродлив. В нем есть красота. Это ужасная, мучительная, сильная и страстная книга» - говорил о произведении Бронте Моэм, также почитаемый Хемингуэем.
Генри Хадсон. «Далеко и давно»
Автобиография Хадсона рассказывает о детстве писателя в аргентинских пампасах - красоты дикой природы переплетаются с наблюдениями и переживаниями впечатлительного мальчика и историческими зарисовками. Кстати, Хемингуэю нравились и другие работы Хадсона - в романе «Фиеста» он ссылается на его книгу «Пурпурная земля».
Генри Джеймс. «Американец»
История взаимного интереса и противостояния Старого и Нового света, буржуазии и аристократии ценится критиками и читателями, несмотря на излишнюю мелодраматичность сюжета.