Михаил Сидлин: ПРОЗРАЧНЫЙ ПЕТРОПОЛЬ. Свет и воздух Александра Китаева
© Пешеход. Александр Китаев, 1996. Предоставлено автором
23/07/2012 10:42
Александр Китаев - русский Робер Дуано. Гений одного города: у Дуано - Париж, у Китаева - Питер.
40 лет подряд Китаев фотографирует северную метрополию. Это может быть имперская столица, знакомая каждому туристу, а может быть Петроградская сторона, известная только ее жителям. Но к любому месту он находит особый подход: точку съемки, ракурс, поле зрения. И, что гораздо важнее, его работы объединяет при том индивидуальное настроение... То, что дает нам, зрителям, ощущение единого проекта авторской жизни. Жизни, отданной Петрополю.
Александр Китаев - не хроникер. Так же как не хроникер и Робер Дуано. Человек с камерой способен создавать летопись: вот катафалк Николая I громыхает по Благовещенскому мосту, вот парад Победы гремит на Дворцовой площади, а вот, наконец, покрикивает митинг собчакистов у Гостинки. И мы можем протянуть сквозь время стальную хронологическую нить, нанизав на нее эти события в строгом порядке. А какое у Китаева тысячелетье на дворе? Не ясно. Часы остановились.
Названия вовсе не поэтичны. «Арка Новой Голландии», «Вечерний выгул собак» или просто «Луна», то есть автор указывает нам на место, на событие или даже на природный объект, но при этом само то, главное, что присутствует в произведении, скрывается, ускользает от такого простого определения. И приметы времени, и особенности места скрадываются. Это мифологическое пространство, в котором царит идеальное безвременье, а иногда даже прекрасная безместность. 1972 год или 2009? Мойка или Фонтанка? И, в то же время, всегда очевидно, что перед нами. Тридевятое царство на Неве. Петрополь.
Китаев - не фотограф Петербурга. Он - фотограф «петербургскости», если только возможно пустить в ход такое слово-монстра. Эта «петербургскость» вовсе не является неуловимым чем-то из области платонической философии, потому что у нее есть понятные физические основы. И мутная метель, и прозрачная весна - та особая световоздушная среда, которая легко опознаваема; она объемлет финские болота, покрытые сетью каналов и паутиной зданий. Та стихия, которую тонко передает русская поэзия XX века, и никак не отражает советская фотография. Атмосфера в самом буквальном смысле слова: вдыхаемый воздух и окоём. Но воссоздать ее фотографически - чертовски сложно.
Нет. Китаева не интересует «невское время». Он не газетчик, нимало не репортер. Его волнует балтийский ветер, запутавшийся посреди улиц. И нещедрое северное солнце. Его работы - про свет и воздух. Про их соединение, которое он великолепно показывает в своих черно-белых отпечатках (к сожалению, никакой электронный носитель не даст почувствовать это обаяние полутонов). Тут умение снять - только полдела, если не четверть дела. Потому что Китаев, как никто другой среди петербуржцев, обладает точным пониманием воздушной перспективы и благополучно доносит это знание в собственной мастерской от негатива до отпечатка. Он ювелирно разделяет планы изображения по плотностям, и благодаря этому пятый городской элемент оживает и пульсирует на его фотокартинах. Дыша хиноном и туманами в своей лаборатории неподалеку от Адмиралтейских верфей, он нашел собственный эликсир бессмертия. Невский эфир.
Есть винтажи, от которых пахнет стихами. Китаев - лабораторный колдун, который может часами возиться, дорабатывая лист. Результат - удивительные по качеству произведения на бумаге, сделанность которых кажется иногда не рукотворной. Так хорошо, что как будто бы само получилось. Как будто бы картинка сама легла из-под руки. Но за этим - годы тяжелого ежедневного труда.
Александр Китаев - русский Робер Дуано. Но без ретроспектив по всему миру и сувениров на каждом питерском прилавке. Конечно, выставки проходят. И Музей истории Петербурга, и Московский Дом фотографии рады бывали приветить Китаева. Но масштаб этой известности вовсе не соответствует значимости созданного им универсального образа одного-единственного города.
В начале лета состоялась еще одна попытка популяризовать китаевскую столицу. Вышел набор черно-белых открыток «Ленинград Александра Китаева». Хотя я бы назвал его мир «Петрополем». Прозрачным городом Прозерпины.
Михаил Сидлин
Via ru_fotofond
Источник: http://fotofond.ria.ru/territory_of_the_expert/20120723/549391492.html