"А это такая конфета"
А вот интересно, отчего бы наши переводчики - что переводят всякие фильмы и сериалы для федеральных и около того каналов - почти никогда не оставляют изначальные названия напитков/специфических, но общеизвестных блюд/нехарактерных для России, но всемирно известных явлений? Вместо этого их переводят через объяснение, или просто обозначают их класс или видовую принадлежность.
Вот например. В сериале «Секс в большом городе» герой М.Барышникова, готовясь к встрече гостей своей возлюбленной, спрашивает у нее, пьют ли ее друзья бароло? По-английски с милым акцентом Барышникова отчетливо слышится - «бароло». А по-нашему глупо вещают - «Пьют ли твои друзья вино». Ну не просто же вино - бароло, что немного, с точки зрения сценаристов, намекает на претенциозность и повышенный пафос этого русского.
Или в каком-то другом фильме кто-то спрашивал Гран Марнье - для добавления в блюдо. А нашим языком говорят бессовестное: «коньяк»! Хорош коньяк.
Краем уха в «Сумерках» сегодня услышала, как главный герой сравнивает свою кровавую, но гуманную диету с потреблением тофу: голод утолить можно, но трапезой не насладишься. «Такой соевый сыр», - гугнит голос в переводе.
Интересно, почему это делается? Русского человека защищают от возможных потрясений узнавания новых реалий? Сомневаются, что кто-то сможет полезть в гугл или словарь? Считают соотечественников такими глухими, глупыми и дикими, что о новом им и узнавать не обязательно, даже если это новое - из области им малознакомой? Уверена, что подобная практика перевода касается далеко не только еды и напитков, просто мое ухо выловило именно их.
Но ведь, например, дети так и узнают новое - не из выхолощенных передач «6+» и «12+», а из волнующих, но непонятных новостных, публицистических, нуч.-популярных и прочих фильмов про Штирлица с несанкционированными бедами и насилием. Непонятное тревожит и завораживает, новые слова и понятия намекают на то, что есть другой мир - с другими отношениями и явлениями.
С другой стороны, в современных российских фильмах и сериалах герои с удовольствием и в отменном обилии упоминают всевозможные бренды. Без всякого пояснения.
Вот например. В сериале «Секс в большом городе» герой М.Барышникова, готовясь к встрече гостей своей возлюбленной, спрашивает у нее, пьют ли ее друзья бароло? По-английски с милым акцентом Барышникова отчетливо слышится - «бароло». А по-нашему глупо вещают - «Пьют ли твои друзья вино». Ну не просто же вино - бароло, что немного, с точки зрения сценаристов, намекает на претенциозность и повышенный пафос этого русского.
Или в каком-то другом фильме кто-то спрашивал Гран Марнье - для добавления в блюдо. А нашим языком говорят бессовестное: «коньяк»! Хорош коньяк.
Краем уха в «Сумерках» сегодня услышала, как главный герой сравнивает свою кровавую, но гуманную диету с потреблением тофу: голод утолить можно, но трапезой не насладишься. «Такой соевый сыр», - гугнит голос в переводе.
Интересно, почему это делается? Русского человека защищают от возможных потрясений узнавания новых реалий? Сомневаются, что кто-то сможет полезть в гугл или словарь? Считают соотечественников такими глухими, глупыми и дикими, что о новом им и узнавать не обязательно, даже если это новое - из области им малознакомой? Уверена, что подобная практика перевода касается далеко не только еды и напитков, просто мое ухо выловило именно их.
Но ведь, например, дети так и узнают новое - не из выхолощенных передач «6+» и «12+», а из волнующих, но непонятных новостных, публицистических, нуч.-популярных и прочих фильмов про Штирлица с несанкционированными бедами и насилием. Непонятное тревожит и завораживает, новые слова и понятия намекают на то, что есть другой мир - с другими отношениями и явлениями.
С другой стороны, в современных российских фильмах и сериалах герои с удовольствием и в отменном обилии упоминают всевозможные бренды. Без всякого пояснения.