О происхождении дискурса прав человека
(к теме власти, затронутой юзером langobard)
Представим себе происхождение дискурса прав человека из несложной диалектики господства и подчинения. Представим себе, что люди рождаются равными в своем стремлении к господству (над другими людьми, природой вокруг и внутри себя); представим себе, что даже пресловутая "агрессия" Лоренца - не совсем чушь. Представим себе, что не все люди, жаждя власти и господства, готовы подчиняться другим людям. Представить это последнее нам будет очень просто, учитывая все сказанное ниже об отсутствии у претендующих на господство жертвенности. (Жертва же тоже есть подчинение; лучше всего заметно отсутствие жертвы в "активном классе" - жертвы нет, как нет ложки, но речь идет не только о нем). Представим себе, что подавляющее большинство этих людей - жаждущих господства, но не готовых подчиняться, готовых быть только господами, но не способных при этом на жертвы - лишены ресурсов для подкрепления своих претензий на абсолютную власть. Представить это нам тоже не составит труда, поскольку ресурс такого рода должен быть чрезвычайно ценным и в силу того редким; и очевидно, что на всех жаждущих и страждущих его не хватит.
При этих условиях возникновение дискурса "прав человека" кажется мне очень и очень вероятным. В частности, правозащитное движение времен нашего так называемого тоталитаризма как раз может служить неплохим примером: люди, защищающие права (в стране, где они живут, т.е. свои собственные права), просто не были готовы подчиняться и не имели ресурса для осуществления господства. "Права человека" возникают как попытка конструирования такого ресурса.
Представим себе происхождение дискурса прав человека из несложной диалектики господства и подчинения. Представим себе, что люди рождаются равными в своем стремлении к господству (над другими людьми, природой вокруг и внутри себя); представим себе, что даже пресловутая "агрессия" Лоренца - не совсем чушь. Представим себе, что не все люди, жаждя власти и господства, готовы подчиняться другим людям. Представить это последнее нам будет очень просто, учитывая все сказанное ниже об отсутствии у претендующих на господство жертвенности. (Жертва же тоже есть подчинение; лучше всего заметно отсутствие жертвы в "активном классе" - жертвы нет, как нет ложки, но речь идет не только о нем). Представим себе, что подавляющее большинство этих людей - жаждущих господства, но не готовых подчиняться, готовых быть только господами, но не способных при этом на жертвы - лишены ресурсов для подкрепления своих претензий на абсолютную власть. Представить это нам тоже не составит труда, поскольку ресурс такого рода должен быть чрезвычайно ценным и в силу того редким; и очевидно, что на всех жаждущих и страждущих его не хватит.
При этих условиях возникновение дискурса "прав человека" кажется мне очень и очень вероятным. В частности, правозащитное движение времен нашего так называемого тоталитаризма как раз может служить неплохим примером: люди, защищающие права (в стране, где они живут, т.е. свои собственные права), просто не были готовы подчиняться и не имели ресурса для осуществления господства. "Права человека" возникают как попытка конструирования такого ресурса.