Ладо Кецховели - юность революции
Зиновия Березка
108 лет назад - 30 августа 1903 года - ушел из мира Ладо Кецховели, известный грузинский революционер. Ладо - грузинское сокращение от имени «Владимир» - был важным революционным деятелем российского масштаба, сотрудником газеты «Искра», одним из главнейших социал-демократов Грузии. Вместе с Александром Цулукидзе и молодым Сталиным Кецховели издавал нелегальную марксистскую газету «Брдзола» (в переводе с грузинского «Борьба»), стал главным организатором подпольной типографии, получившей секретное имя «Нина». Еще со времен народников типография в России была важнейшим делом для революционного движения, и страшнейшим - для его врагов. Найти нелегальную типографию зачастую было главной задачей полиции. Опять-таки, еще от народников сохранилась традиция беречь типографию как зеницу ока, ведь именно типография давала возможность эффективно нести людям правду, развивать и укреплять революционное движение.
Поэтому не странно, что передавая арестованному Ладо весточку о том, что «Нину» удалось надежно спрятать от рук полиции, товарищи сформулировали ее так: «твоя любимая жива и здорова»... Это было главное, это была самая радостная весть с воли. Ладо, опытнейший конспиратор, которого годами не могли «взять» благодаря его невероятной изобретательности и выдержке, который приводил полицию в бешенство, сам сдался, когда были арестованы несколько человек, помогавших ему организовать типографию. Он не мог позволить, чтобы пострадали невиновные, ведь кое-кто из арестованных его помощников и не знал, чем все это может обернуться. И как рад был Ладо узнать, что его товарищам удалось спасти «Нину»! Пусть он сам отстранен от дела, но дело будет жить - в этом Кецховели не сомневался. Он был слишком глубоко погружен в революцию, чтобы сомневаться в ее успехе.
Но в личности Кецховели много не только героического: в ней еще больше, наверное, просто человеческого, обаятельного. Ладо был молодым. красивым, жизнерадостным, умеющим остро сочувствовать человеком. Когда он умер от выстрела взбесившегося тюремщика, ему было лишь 27 лет. Он мог еще очень много успеть, он был из тех, кому все удается легко и красиво. Жизнь вокруг была сурова, и Ладо, в юности отчаянно бескорыстный и миролюбивый человек, научился не только любить, но и ненавидеть: ненавидеть все то, что приносит людям страдание, унижает их. Сын священника, он получал образование в духовных семинариях - сначала в Тбилиси, затем в Киеве. Однако попа из Ладо не вышло: его возмущали грубые, унижающие учащихся порядки в семинарии, и уже в 17 лет он был отчислен из тбилисской семинарии за организацию забастовки учащихся. В Киеве Ладо тоже не молчал: он инициировал выпуск подпольного журнала семинаристов, в котором беспощадно критиковал руководство семинарии в духе самых передовых идей того времени - идей социализма. Годы учебы в семинариях только утвердили в Ладо уверенность в том, что церковь сеет не истину, а обман во имя поддержания людей в угнетенном положении.
Юность Ладо проходила в жарких спорах: в то время идеи социализма прямо-таки витали в воздухе, но взглядов на социализм было, наверное, почти столько же, сколько самих спорщиков. Однако, были не только споры и размышления: Ладо был одним из организаторов успешной забастовки кучеров конки в Тбилиси, чуть позже - одним из создателей первого Бакинского комитета РСДРП, агитаторов среди рабочих-железнодорожников и нефтяников. А потом была «Нина». Вся жизнь Ладо была посвящена революционному делу. В ней, если не считать «Нину», не оказалось места даже для женщины.
Хотя, девушка все же была: очаровательная Маша, жившая в Киеве по соседству со съемной квартирой Ладо. Были прекрасные киевские вечера, и именно по совету Ладо Маша, закончив учебу, уехала учительницей в деревню. Уехала с уверенностью, что он обязательно к ней приедет. И ждала его. А Ладо решил по-другому: что не имеет права убеждать Машу в своих взглядах, не имеет права предлагать полную риска жизнь этой прекрасной девушке. Жизнь Ладо была коротка, красива и напряженна, а Маша осталась одинокой до старости и умерла от болезни...
Жизнь Ладо прервалась тогда, когда все в России только начиналось. Как жаль, что Ладо не смог пережить восторга революции, не смог разделить ее трудности и радости с теми, с кем он готовил ее начало!.. Он был достоин ее.
Раньше в Киеве была улица, названная в честь Ладо. Ее переименовали вначале в Чкалова, затем - в Олеся Гончара, а имя Кецховели перенесли на малюсенький переулок на Подоле. Наверное, те, кто живут на этом переулке, знают, кто такой Ладо Кецховели. Но ведь живет там ничтожно мало людей, а Ладо боролся за счастливое будущее всех. Он один из тех прекрасных людей, чья жизнь восхищает и вдохновляет.
http://propaganda-journal.net/4202.html
108 лет назад - 30 августа 1903 года - ушел из мира Ладо Кецховели, известный грузинский революционер. Ладо - грузинское сокращение от имени «Владимир» - был важным революционным деятелем российского масштаба, сотрудником газеты «Искра», одним из главнейших социал-демократов Грузии. Вместе с Александром Цулукидзе и молодым Сталиным Кецховели издавал нелегальную марксистскую газету «Брдзола» (в переводе с грузинского «Борьба»), стал главным организатором подпольной типографии, получившей секретное имя «Нина». Еще со времен народников типография в России была важнейшим делом для революционного движения, и страшнейшим - для его врагов. Найти нелегальную типографию зачастую было главной задачей полиции. Опять-таки, еще от народников сохранилась традиция беречь типографию как зеницу ока, ведь именно типография давала возможность эффективно нести людям правду, развивать и укреплять революционное движение.
Поэтому не странно, что передавая арестованному Ладо весточку о том, что «Нину» удалось надежно спрятать от рук полиции, товарищи сформулировали ее так: «твоя любимая жива и здорова»... Это было главное, это была самая радостная весть с воли. Ладо, опытнейший конспиратор, которого годами не могли «взять» благодаря его невероятной изобретательности и выдержке, который приводил полицию в бешенство, сам сдался, когда были арестованы несколько человек, помогавших ему организовать типографию. Он не мог позволить, чтобы пострадали невиновные, ведь кое-кто из арестованных его помощников и не знал, чем все это может обернуться. И как рад был Ладо узнать, что его товарищам удалось спасти «Нину»! Пусть он сам отстранен от дела, но дело будет жить - в этом Кецховели не сомневался. Он был слишком глубоко погружен в революцию, чтобы сомневаться в ее успехе.
Но в личности Кецховели много не только героического: в ней еще больше, наверное, просто человеческого, обаятельного. Ладо был молодым. красивым, жизнерадостным, умеющим остро сочувствовать человеком. Когда он умер от выстрела взбесившегося тюремщика, ему было лишь 27 лет. Он мог еще очень много успеть, он был из тех, кому все удается легко и красиво. Жизнь вокруг была сурова, и Ладо, в юности отчаянно бескорыстный и миролюбивый человек, научился не только любить, но и ненавидеть: ненавидеть все то, что приносит людям страдание, унижает их. Сын священника, он получал образование в духовных семинариях - сначала в Тбилиси, затем в Киеве. Однако попа из Ладо не вышло: его возмущали грубые, унижающие учащихся порядки в семинарии, и уже в 17 лет он был отчислен из тбилисской семинарии за организацию забастовки учащихся. В Киеве Ладо тоже не молчал: он инициировал выпуск подпольного журнала семинаристов, в котором беспощадно критиковал руководство семинарии в духе самых передовых идей того времени - идей социализма. Годы учебы в семинариях только утвердили в Ладо уверенность в том, что церковь сеет не истину, а обман во имя поддержания людей в угнетенном положении.
Юность Ладо проходила в жарких спорах: в то время идеи социализма прямо-таки витали в воздухе, но взглядов на социализм было, наверное, почти столько же, сколько самих спорщиков. Однако, были не только споры и размышления: Ладо был одним из организаторов успешной забастовки кучеров конки в Тбилиси, чуть позже - одним из создателей первого Бакинского комитета РСДРП, агитаторов среди рабочих-железнодорожников и нефтяников. А потом была «Нина». Вся жизнь Ладо была посвящена революционному делу. В ней, если не считать «Нину», не оказалось места даже для женщины.
Хотя, девушка все же была: очаровательная Маша, жившая в Киеве по соседству со съемной квартирой Ладо. Были прекрасные киевские вечера, и именно по совету Ладо Маша, закончив учебу, уехала учительницей в деревню. Уехала с уверенностью, что он обязательно к ней приедет. И ждала его. А Ладо решил по-другому: что не имеет права убеждать Машу в своих взглядах, не имеет права предлагать полную риска жизнь этой прекрасной девушке. Жизнь Ладо была коротка, красива и напряженна, а Маша осталась одинокой до старости и умерла от болезни...
Жизнь Ладо прервалась тогда, когда все в России только начиналось. Как жаль, что Ладо не смог пережить восторга революции, не смог разделить ее трудности и радости с теми, с кем он готовил ее начало!.. Он был достоин ее.
Раньше в Киеве была улица, названная в честь Ладо. Ее переименовали вначале в Чкалова, затем - в Олеся Гончара, а имя Кецховели перенесли на малюсенький переулок на Подоле. Наверное, те, кто живут на этом переулке, знают, кто такой Ладо Кецховели. Но ведь живет там ничтожно мало людей, а Ладо боролся за счастливое будущее всех. Он один из тех прекрасных людей, чья жизнь восхищает и вдохновляет.
http://propaganda-journal.net/4202.html