Происхождение и социальный состав миграционных потоков русских староверов на территорию Стародубья.
Большое значение для исследования миграции русского населения на территорию одной из наиболее крупных в XVIII в. старообрядческих колоний - Стародубья имеет определение социального состава и первоначального места проживания участников этого массового переселенческого движения. Опираясь на данные переписи старообрядческих слобод, произведенной капитаном И. Брянчаниновым, ученые, ранее обращавшиеся к интересующей нас теме, установили, что основные миграционные потоки со времени учреждения слобод и до составления реестра (1729 г.) направлялись в Стародубье из Центрального района России (Московского, Ярославского, Козельского, Костромского, Муромского и прочих уездов)1. С помощью Румянцевской описи Малороссии (1765-1769 гг.) проследим, сохранилась ли эта тенденция в дальнейшем, а также выясним степень участия населения других регионов в данных переселенческих процессах. Кроме того, необходимо выявить приоритетные направления миграционных потоков. Для решения поставленных задач рассмотрим вопрос о происхождении жителей шести слобод: Деменки, Злынки, Климовой, Клинцов, Чуровичей и Шеломы (2). В отношении населения указанных слобод материалы Румянцевской описи Малороссии содержат информацию о том, откуда пришли главы или предки 1051 семьи.
В 60-е годы XVIII века в составе населения Стародубья по-прежнему преобладали выходцы из Центрального района России - 616 семей (58,6%). Однако за несколько десятилетий, прошедших со времени переписи капитана И. Брянчанинова, совершилось перераспределение миграционных потоков. Если, по утверждению Р.И. Перекрестова, до 1729 г. из Калужской губернии вышли 23,2% переселенцев, из Орловской - 18%, а из Московской - 12%4, то по данным 1767 г. среди мигрировавших в Стародубье лидировали представители Московской губернии (37,4%), второе место занимали жители Калужской (21,4%), а третье - Орловской (10,2%) губерний (5).
Несколько вырос поток беглецов из Северо-Западного района России(Новгородская и Псковская губернии). Их доля увеличилась с 6,4 до 8,1%, а число выходцев из Нижегородской губернии, наоборот, уменьшилось с 8,8 до 2,9%. Количество переселенцев с Севера России (Вологодская, Олонецкая губернии и Карелия) было, как и ранее, незначительным - всего 7 семей (0,6%). Впервые на территории Стародубья появились мигранты из Центрально-Черноземного района (в источнике зафиксирована 71 семья (6,8%), происходящая из Курской губернии), а также таких отдаленных регионов, как Урал и Сибирь.
С Урала переселились три семьи: две (Ивана Алексеева и Антона Романова) - из Екатеринбургской губернии и одна (Филиппа Малова) - из Оренбургской. Главы этих семей, приписные крестьяне знаменитых Демидовских металлургических заводов, по неизвестной причине в 1749-1750 гг. бежали на территорию Речи Посполитой, однако находились там недолго и в 1754 г. пришли в слободу Клинцы 6. Единственный сибиряк - житель той же слободы Ларион Давыдов, "природной Сибирского уезду деревни Поповки, однодворец. Зашел в Польшу в 735, а и с Польши в Россию в слободу Клинцы в 753 годе" (7).
Совсем небольшую группу составляли 33 семьи (3%), представители которых не знали, из каких именно регионов России происходят их предки.
Отдельную группу мигрантов образовывали семьи, прибывшие из-за границы. Таких мы насчитали 154(14,7%). Значительное количество последних - 150(14,3%)- переселилось с территории Речи Посполитой. Главы этих семей назывались людьми "полского прирождения", "полской нации", поскольку родились на землях указанного государства. Почти все представители данной группы(исключение составляют лишь двое потомков жителей Риги) не помнили или не знали, откуда родом их предки, возможно, часть "поляков" просто не желала сообщать переписчикам о своем российском происхождении. В большинстве случаев источник не информирует о том, из каких местностей Речи Посполитой выехали мигранты этой категории. Нам лишь известно, что главы 52 семей - выходцы из старообрядческих селений Белоруссии8. 26 из них ранее проживали в слободах, входивших в состав значительной колонии Ветки -Ветке, Городне, Дубовом Логе, Попсуевке, Романовской, Халче и др. Еще две семьи пришли в Стародубье из Подольской губернии: из местечка Шаргород - семья осадчего слободы Чуровичи Потапа Гуменицкого, из города Бара - семья Родиона Пирогова "полского прирождения", поселившаяся в слободе Клинцы в 1749 г. (9)
Необходимо заметить, что Речь Посполитая являлась своеобразным "перевалочным пунктом" не только для беглецов из России, но и для мигрантов из других стран. Так, в частности, Григорий Немецков, пришедший в слободу Клинцы в 1745 г., записан в источнике как человек "турецкого прирождения" (10), а двое его односельчан - Василий Хрусталев и Степан Фомин, а также житель слободы Климовой Никон Нестеров - как люди "швецкой нации" (11). Очевидно, все они происходили из старообрядческих поселений соответственно Дунайского региона и Прибалтики.
Следует обратить особое внимание на 31 семью (2,9%), переселившуюся в "описные слободы" из разных районов Гетманщины (в основном из сел и городков Глуховской сотни Нежинского полка - Марченихиной Буды, Середины Буды, Понуровки, Новгородского и др.). Для характеристики глав этих семей в источнике использовались различные формулировки: "малороссийской сотни (полка, города, местечка)", "малороссийского прирождения", "малороссийской породы", природный малороссиянин(ка)". По нашему мнению, данная терминология указывает, скорее, на территориальную, нежели этническую, принадлежность их носителей. Идентифицировать всех представителей этой категории мигрантов как украинцев, очевидно, нельзя. Во-первых, определения - человек "полской нации", "швецкой нации", "турецкого прирождения" - употреблялись составителями переписи для обозначения места рождения отдельных жителей. Во-вторых, в большинстве случаев вышеупомянутые семьи прибыли из тех поселений Гетманщины, где наряду с другими проживали и русские-староверы (12). Наконец, необходимо учитывать существовавшие преграды, которые препятствовали распространению старообрядчества среди украинского населения края. Это прежде всего отличия в богослужебной практике и совершении таинств. Особенно негативно старообрядцы относились к украинской традиции крестить детей путем обливания водой. Они считали данный обычай еретическим и требовали от лиц, желавших присоединиться к ним, пройти обряд крещения заново (13). Как нам кажется, лишь двое лиц из рассматриваемой группы - монахиня Евгения (с. Климова), "казачья дочь", уроженка местечка Борзны (14), и дед братьев Морозовых (с. Клинцы), "казацкой сын", выехавший из села Савинка Стародубской сотни (15), являлись по национальности украинцами.
В отдельных случаях миграционный поток имел вполне конкретное направление. Например, слобода Шеломы заселялась в основном выходцами из Козельского уезда Калужской губернии. Из 63 семей, относительно которых есть данные об их происхождении, почти половина - 29 (46%) - пришла именно оттуда. Показательно, что это были уроженцы нескольких населенных пунктов: сел Веина - 8 семей, Хрюпина - 6, Гринина - 5, Рюшина - 3, Данилова - 2, Слободки - 216.
Еще одна особенность рассматриваемых нами процессов миграции беглецов-староверов состоит в том, что потоки переселенцев устремлялись исключительно в "описные слободы", оставляя в стороне другие украинские села. Так, по данным Румянцевской описи, большую часть населения соседних сел (Денисковичи, Замишев, Футор, Чолхов, Шумиловка и Щербиничи), расположенных в той же Топальской сотне Стародубского полка, как и "описные слободы", составляли коренные жители (17). Только о 86 главах семей в источнике сказано "захожой": 59(68,6%)пришли из близлежащих сел и городков, еще 16(18,6%)-из иных населенных пунктов Гетманщины и лишь 11(12,8%)-из приграничных украинских сел, находящихся на территории Речи Посполитой. Так, например, в селе Денисковичи среди "захожих из Польши" записаны семь семей, выехавшие из села Озарич, расстояние до которого было меньше, чем до административного центра сотни (18). Как видим, миграция жителей украинских сел носила, скорее, внутрирегиональный характер. Ни одного упоминания о появлении в этих селах русских староверов, несмотря на значительную перенаселенность "описных слобод" и интенсивность переселенческого движения в регионе, Румянцевская опись не содержит.
В середине XVIII века основным элементом социальной структуры анализируемых нами миграционных потоков были крестьяне. Так, в 1767 г. в "описных слободах" проживали 622 семьи переселенцев, причисляемых к крестьянскому сословию (59,2% общего количества мигрантов): 154 семьи (24,4% крестьянских семей)относились к категории дворцовых крестьян, 212 семей(34%)- монастырских, а 229 (36,4%) - помещичьих19. Кроме того, среди дворцовых крестьян в описи отмечены 27 семей однодворцев (17,5%) и 5 семей бобылей (3,2%)20, а в составе помещичьих - 2 семьи дворовых (21).
Вторую по величине социальную группу стародубских старообрядцев-переселенцев составляли посадские люди. За прошедшие со времени переписи капитана И. Брянчанинова несколько десятилетий ее доля в общем количестве мигрантов (в 1729 г. - 10,7%) увеличилась до 17,6% (185 семей в 1767 г.). По мнению Р.И. Перекрестова, кроме сугубо религиозных причин, интерес староверов к Малороссии был вызван еще и тем, что в данном регионе существовали благоприятные экономические условия для занятия промыслами (22).
В число мигрантов, проживавших в 1767 г. на территории "описных слобод" Стародубья, входили также представители духовенства - 19 семей (1,8% общего количества), купечества - 16 семей (1,5%) и других социальных слоев (казаки, стрельцы, ямщики и т. п.)- 17 семей(1,6%). Главы еще 192 семей(18,3%)не знали, к какому сословию принадлежат: "какова звания не знает" (23).
Таким образом, рассматриваемые нами миграционные потоки имели довольно пестрый социальный состав. По утверждению российского исследователя К.В.Чистова, участие представителей фактически всех слоев русского общества в старообрядческом движении свидетельствовало о том, что параллельно с официальной церковью на основе старообрядчества сформировалось новая этноконфессиональная общность. Поборники старой веры, начиная с конца XVII в., всячески старались покинуть область прямого воздействия Антихриста, которого отождествляли с российскими императорами (24).
Результаты нашего исследования подтверждают вывод Р.И. Перекрестова о сознательном, целенаправленном и организованном характере переселения старообрядцев на территорию Северной Малороссии.
Примечания
1. Лилеев, М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII вв. / М.И. Лилеев. - Киев, 1895. - С. 79; Перекрестов, Р.И. К вопросу о заселении слободы Клинцы / Р.И. Перекрестов // Клинцовский летописец: Сб. - Клин-цы, 2004. - Кн. 1. - С. 28-34; Его же. Структура переселенческих потоков из России и Польши в старообрядческие слободы Малороссии в конце XVII -
2. начале XVIII веков по материалам переписи обывателей Государевых описных раскольничьих слобод 1729 года // Там же. - С.70-154.
1. Центральный государственный исторический архив Украины в Киеве (далее - ЦГИАК Украины). Ф. 57. Оп. 1. Д. 116, 117.
2. В статье для удобства используется как современное деление на экономические районы, так и административное деление ХІХ в.
3. Перекрестов, Р.И. К вопросу о переселенческих потоках крестьян из России в конце XVII - начале XVIII века / Р.И. Перекрестов // Старообрядчество как ис-торико-культурный феномен. Материалы международной научно-практической конференции. - Гомель, 2003. - С. 228.
1. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 116, 117 (по подсчетам автора).
2. Там же. Д. 117. Л. 226, 227, 229 об.
3. Там же. Л. 194.
1. Подробнее о расселении старообрядцев на белорусских землях см.: Гарбацкі, А.А. Гісторыя стараабрадніцтва на Беларусскіх землях / А.А. Гарбацкі // Ста-рообрядчество как историко-культурный феномен. Материалы международной научно-практической конференции. - Гомель, 2003. - С. 47-61. Его же. Стара-абрадніцтва на Беларусі ў канцы XVII - пачатку XX ст.ст.: Манаграфія. - Брэст, 1999. - 202 с.; Грыгор'ева, В.В. Канфесіі на Беларусі (к. XVIII - XX ст..) / В.В. Грыгор'ева, У.М. Завальнюк, У.І. Навіцкі, А.М. Філатова. - Минск, 1998. -
2. С. 43-58, 93-110; Яноўская, В.В. Хрысціянская царква ў Беларусі 1863- 1914 гг. / В.В. Яноўская. - Минск, 2002. - 199 с.
4. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 117. Л. 137.
5. Там же. Л. 153 об.
6. Там же. Д. 117. Л. 176, 230 об.; Д. 116. Л. 13.
7. Государственный архив Черниговской области. Ф. 128. Оп. 1. Д. 8919. Л. 88-92.
8. Показательной в этом отношении является история лжеепископа Епифания. Ветковские старообрядцы довольно долго выясняли, каким способом его крес-тили, а их лидеры научали архиерея говорить верующим, что погружением. См.: Мельников, П. Старообрядческие архиереи/П. Мельников//Русский вестник. - 1863.- № 5. - С. 20.
9. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 116. Л. 8 об.
10. Там же. Д. 117. Л. 289 об.
11. Там же. Л. 53-74.
12. Там же. Д. 114. Л. 203-699 об (по подсчетам автора).
13. Там же. Л. 545-582 (по подсчетам автора).
14. Относительно остальных 27 семей (4,4%) источник не сообщает, к какой кате-гории они принадлежали.
15. Бобыли - особая категория государственных крестьян. К ней причислялись бедные и бездомные крестьяне, не имевшие собственного хозяйства.
16. Дворовые крестьяне - домашние крепостные слуги в помещичьих имениях.
17. Перекрестов, Р.И. Структура переселенческих потоков... - С. 118.
18. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 117. Л. 284 об.
19. Чистов, К.В. Русская народная утопия / К.В. Чистов. - СПб., 2003. - С. 400-401.This article studies migration of the Russian population on the territory of the old believe colony Staprodubje in the 18th century. Immigrants' origin and social structure are analyzed. The author states that the majority of them are natives of the Central Russia and that in this immigration flow representatives of almost all social groups were involved.
http://klintsy-portal.ru/index.php?id_catalog=902
В 60-е годы XVIII века в составе населения Стародубья по-прежнему преобладали выходцы из Центрального района России - 616 семей (58,6%). Однако за несколько десятилетий, прошедших со времени переписи капитана И. Брянчанинова, совершилось перераспределение миграционных потоков. Если, по утверждению Р.И. Перекрестова, до 1729 г. из Калужской губернии вышли 23,2% переселенцев, из Орловской - 18%, а из Московской - 12%4, то по данным 1767 г. среди мигрировавших в Стародубье лидировали представители Московской губернии (37,4%), второе место занимали жители Калужской (21,4%), а третье - Орловской (10,2%) губерний (5).
Несколько вырос поток беглецов из Северо-Западного района России(Новгородская и Псковская губернии). Их доля увеличилась с 6,4 до 8,1%, а число выходцев из Нижегородской губернии, наоборот, уменьшилось с 8,8 до 2,9%. Количество переселенцев с Севера России (Вологодская, Олонецкая губернии и Карелия) было, как и ранее, незначительным - всего 7 семей (0,6%). Впервые на территории Стародубья появились мигранты из Центрально-Черноземного района (в источнике зафиксирована 71 семья (6,8%), происходящая из Курской губернии), а также таких отдаленных регионов, как Урал и Сибирь.
С Урала переселились три семьи: две (Ивана Алексеева и Антона Романова) - из Екатеринбургской губернии и одна (Филиппа Малова) - из Оренбургской. Главы этих семей, приписные крестьяне знаменитых Демидовских металлургических заводов, по неизвестной причине в 1749-1750 гг. бежали на территорию Речи Посполитой, однако находились там недолго и в 1754 г. пришли в слободу Клинцы 6. Единственный сибиряк - житель той же слободы Ларион Давыдов, "природной Сибирского уезду деревни Поповки, однодворец. Зашел в Польшу в 735, а и с Польши в Россию в слободу Клинцы в 753 годе" (7).
Совсем небольшую группу составляли 33 семьи (3%), представители которых не знали, из каких именно регионов России происходят их предки.
Отдельную группу мигрантов образовывали семьи, прибывшие из-за границы. Таких мы насчитали 154(14,7%). Значительное количество последних - 150(14,3%)- переселилось с территории Речи Посполитой. Главы этих семей назывались людьми "полского прирождения", "полской нации", поскольку родились на землях указанного государства. Почти все представители данной группы(исключение составляют лишь двое потомков жителей Риги) не помнили или не знали, откуда родом их предки, возможно, часть "поляков" просто не желала сообщать переписчикам о своем российском происхождении. В большинстве случаев источник не информирует о том, из каких местностей Речи Посполитой выехали мигранты этой категории. Нам лишь известно, что главы 52 семей - выходцы из старообрядческих селений Белоруссии8. 26 из них ранее проживали в слободах, входивших в состав значительной колонии Ветки -Ветке, Городне, Дубовом Логе, Попсуевке, Романовской, Халче и др. Еще две семьи пришли в Стародубье из Подольской губернии: из местечка Шаргород - семья осадчего слободы Чуровичи Потапа Гуменицкого, из города Бара - семья Родиона Пирогова "полского прирождения", поселившаяся в слободе Клинцы в 1749 г. (9)
Необходимо заметить, что Речь Посполитая являлась своеобразным "перевалочным пунктом" не только для беглецов из России, но и для мигрантов из других стран. Так, в частности, Григорий Немецков, пришедший в слободу Клинцы в 1745 г., записан в источнике как человек "турецкого прирождения" (10), а двое его односельчан - Василий Хрусталев и Степан Фомин, а также житель слободы Климовой Никон Нестеров - как люди "швецкой нации" (11). Очевидно, все они происходили из старообрядческих поселений соответственно Дунайского региона и Прибалтики.
Следует обратить особое внимание на 31 семью (2,9%), переселившуюся в "описные слободы" из разных районов Гетманщины (в основном из сел и городков Глуховской сотни Нежинского полка - Марченихиной Буды, Середины Буды, Понуровки, Новгородского и др.). Для характеристики глав этих семей в источнике использовались различные формулировки: "малороссийской сотни (полка, города, местечка)", "малороссийского прирождения", "малороссийской породы", природный малороссиянин(ка)". По нашему мнению, данная терминология указывает, скорее, на территориальную, нежели этническую, принадлежность их носителей. Идентифицировать всех представителей этой категории мигрантов как украинцев, очевидно, нельзя. Во-первых, определения - человек "полской нации", "швецкой нации", "турецкого прирождения" - употреблялись составителями переписи для обозначения места рождения отдельных жителей. Во-вторых, в большинстве случаев вышеупомянутые семьи прибыли из тех поселений Гетманщины, где наряду с другими проживали и русские-староверы (12). Наконец, необходимо учитывать существовавшие преграды, которые препятствовали распространению старообрядчества среди украинского населения края. Это прежде всего отличия в богослужебной практике и совершении таинств. Особенно негативно старообрядцы относились к украинской традиции крестить детей путем обливания водой. Они считали данный обычай еретическим и требовали от лиц, желавших присоединиться к ним, пройти обряд крещения заново (13). Как нам кажется, лишь двое лиц из рассматриваемой группы - монахиня Евгения (с. Климова), "казачья дочь", уроженка местечка Борзны (14), и дед братьев Морозовых (с. Клинцы), "казацкой сын", выехавший из села Савинка Стародубской сотни (15), являлись по национальности украинцами.
В отдельных случаях миграционный поток имел вполне конкретное направление. Например, слобода Шеломы заселялась в основном выходцами из Козельского уезда Калужской губернии. Из 63 семей, относительно которых есть данные об их происхождении, почти половина - 29 (46%) - пришла именно оттуда. Показательно, что это были уроженцы нескольких населенных пунктов: сел Веина - 8 семей, Хрюпина - 6, Гринина - 5, Рюшина - 3, Данилова - 2, Слободки - 216.
Еще одна особенность рассматриваемых нами процессов миграции беглецов-староверов состоит в том, что потоки переселенцев устремлялись исключительно в "описные слободы", оставляя в стороне другие украинские села. Так, по данным Румянцевской описи, большую часть населения соседних сел (Денисковичи, Замишев, Футор, Чолхов, Шумиловка и Щербиничи), расположенных в той же Топальской сотне Стародубского полка, как и "описные слободы", составляли коренные жители (17). Только о 86 главах семей в источнике сказано "захожой": 59(68,6%)пришли из близлежащих сел и городков, еще 16(18,6%)-из иных населенных пунктов Гетманщины и лишь 11(12,8%)-из приграничных украинских сел, находящихся на территории Речи Посполитой. Так, например, в селе Денисковичи среди "захожих из Польши" записаны семь семей, выехавшие из села Озарич, расстояние до которого было меньше, чем до административного центра сотни (18). Как видим, миграция жителей украинских сел носила, скорее, внутрирегиональный характер. Ни одного упоминания о появлении в этих селах русских староверов, несмотря на значительную перенаселенность "описных слобод" и интенсивность переселенческого движения в регионе, Румянцевская опись не содержит.
В середине XVIII века основным элементом социальной структуры анализируемых нами миграционных потоков были крестьяне. Так, в 1767 г. в "описных слободах" проживали 622 семьи переселенцев, причисляемых к крестьянскому сословию (59,2% общего количества мигрантов): 154 семьи (24,4% крестьянских семей)относились к категории дворцовых крестьян, 212 семей(34%)- монастырских, а 229 (36,4%) - помещичьих19. Кроме того, среди дворцовых крестьян в описи отмечены 27 семей однодворцев (17,5%) и 5 семей бобылей (3,2%)20, а в составе помещичьих - 2 семьи дворовых (21).
Вторую по величине социальную группу стародубских старообрядцев-переселенцев составляли посадские люди. За прошедшие со времени переписи капитана И. Брянчанинова несколько десятилетий ее доля в общем количестве мигрантов (в 1729 г. - 10,7%) увеличилась до 17,6% (185 семей в 1767 г.). По мнению Р.И. Перекрестова, кроме сугубо религиозных причин, интерес староверов к Малороссии был вызван еще и тем, что в данном регионе существовали благоприятные экономические условия для занятия промыслами (22).
В число мигрантов, проживавших в 1767 г. на территории "описных слобод" Стародубья, входили также представители духовенства - 19 семей (1,8% общего количества), купечества - 16 семей (1,5%) и других социальных слоев (казаки, стрельцы, ямщики и т. п.)- 17 семей(1,6%). Главы еще 192 семей(18,3%)не знали, к какому сословию принадлежат: "какова звания не знает" (23).
Таким образом, рассматриваемые нами миграционные потоки имели довольно пестрый социальный состав. По утверждению российского исследователя К.В.Чистова, участие представителей фактически всех слоев русского общества в старообрядческом движении свидетельствовало о том, что параллельно с официальной церковью на основе старообрядчества сформировалось новая этноконфессиональная общность. Поборники старой веры, начиная с конца XVII в., всячески старались покинуть область прямого воздействия Антихриста, которого отождествляли с российскими императорами (24).
Результаты нашего исследования подтверждают вывод Р.И. Перекрестова о сознательном, целенаправленном и организованном характере переселения старообрядцев на территорию Северной Малороссии.
Примечания
1. Лилеев, М.И. Из истории раскола на Ветке и в Стародубье XVII-XVIII вв. / М.И. Лилеев. - Киев, 1895. - С. 79; Перекрестов, Р.И. К вопросу о заселении слободы Клинцы / Р.И. Перекрестов // Клинцовский летописец: Сб. - Клин-цы, 2004. - Кн. 1. - С. 28-34; Его же. Структура переселенческих потоков из России и Польши в старообрядческие слободы Малороссии в конце XVII -
2. начале XVIII веков по материалам переписи обывателей Государевых описных раскольничьих слобод 1729 года // Там же. - С.70-154.
1. Центральный государственный исторический архив Украины в Киеве (далее - ЦГИАК Украины). Ф. 57. Оп. 1. Д. 116, 117.
2. В статье для удобства используется как современное деление на экономические районы, так и административное деление ХІХ в.
3. Перекрестов, Р.И. К вопросу о переселенческих потоках крестьян из России в конце XVII - начале XVIII века / Р.И. Перекрестов // Старообрядчество как ис-торико-культурный феномен. Материалы международной научно-практической конференции. - Гомель, 2003. - С. 228.
1. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 116, 117 (по подсчетам автора).
2. Там же. Д. 117. Л. 226, 227, 229 об.
3. Там же. Л. 194.
1. Подробнее о расселении старообрядцев на белорусских землях см.: Гарбацкі, А.А. Гісторыя стараабрадніцтва на Беларусскіх землях / А.А. Гарбацкі // Ста-рообрядчество как историко-культурный феномен. Материалы международной научно-практической конференции. - Гомель, 2003. - С. 47-61. Его же. Стара-абрадніцтва на Беларусі ў канцы XVII - пачатку XX ст.ст.: Манаграфія. - Брэст, 1999. - 202 с.; Грыгор'ева, В.В. Канфесіі на Беларусі (к. XVIII - XX ст..) / В.В. Грыгор'ева, У.М. Завальнюк, У.І. Навіцкі, А.М. Філатова. - Минск, 1998. -
2. С. 43-58, 93-110; Яноўская, В.В. Хрысціянская царква ў Беларусі 1863- 1914 гг. / В.В. Яноўская. - Минск, 2002. - 199 с.
4. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 117. Л. 137.
5. Там же. Л. 153 об.
6. Там же. Д. 117. Л. 176, 230 об.; Д. 116. Л. 13.
7. Государственный архив Черниговской области. Ф. 128. Оп. 1. Д. 8919. Л. 88-92.
8. Показательной в этом отношении является история лжеепископа Епифания. Ветковские старообрядцы довольно долго выясняли, каким способом его крес-тили, а их лидеры научали архиерея говорить верующим, что погружением. См.: Мельников, П. Старообрядческие архиереи/П. Мельников//Русский вестник. - 1863.- № 5. - С. 20.
9. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 116. Л. 8 об.
10. Там же. Д. 117. Л. 289 об.
11. Там же. Л. 53-74.
12. Там же. Д. 114. Л. 203-699 об (по подсчетам автора).
13. Там же. Л. 545-582 (по подсчетам автора).
14. Относительно остальных 27 семей (4,4%) источник не сообщает, к какой кате-гории они принадлежали.
15. Бобыли - особая категория государственных крестьян. К ней причислялись бедные и бездомные крестьяне, не имевшие собственного хозяйства.
16. Дворовые крестьяне - домашние крепостные слуги в помещичьих имениях.
17. Перекрестов, Р.И. Структура переселенческих потоков... - С. 118.
18. ЦГИАК Украины. Ф. 57. Оп. 1. Д. 117. Л. 284 об.
19. Чистов, К.В. Русская народная утопия / К.В. Чистов. - СПб., 2003. - С. 400-401.This article studies migration of the Russian population on the territory of the old believe colony Staprodubje in the 18th century. Immigrants' origin and social structure are analyzed. The author states that the majority of them are natives of the Central Russia and that in this immigration flow representatives of almost all social groups were involved.
http://klintsy-portal.ru/index.php?id_catalog=902