Энгельс и славяне
Оригинал взят у red_w1ne в Энгельс и славяне
Как я и подозревал, часто упоминаемая нелюбовь Энгельса к славянам связана не столько с его шовинизмом, сколько с тактикой. Славяне в ходе "весны народов" 1848-1849 гг. встали на сторону контрреволюции (исключением были только поляки), и поэтому автоматически были записаны им во враги. Если бы было наоборот, то Энгельс был бы на стороне славян:
"Если бы славяне в какую-нибудь эпоху своего угнетения начали новую революционную историю, они уже этим одним доказали бы свою жизнеспособность. Революция с этого самого момента была бы заинтересована в их освобождении, и частные интересы немцев и мадьяр отступили бы перед более важными интересами европейской революции. Но как раз этого-то ни разу и не случилось. Славяне - мы еще раз напоминаем, что при этом мы всегда исключаем поляков, - постоянно служили как раз главным орудием контрреволюции. Угнетаемые дома, они вовне, всюду, куда простиралось славянское влияние, были угнетателями всех революционных наций".
Т.е. для Энгельса на первом месте всегда интересы революции, а национальные интересы отступают на задний план, не важно, чьи - немецкие, славянские, венгерские и т.д.
Как я и подозревал, часто упоминаемая нелюбовь Энгельса к славянам связана не столько с его шовинизмом, сколько с тактикой. Славяне в ходе "весны народов" 1848-1849 гг. встали на сторону контрреволюции (исключением были только поляки), и поэтому автоматически были записаны им во враги. Если бы было наоборот, то Энгельс был бы на стороне славян:
"Если бы славяне в какую-нибудь эпоху своего угнетения начали новую революционную историю, они уже этим одним доказали бы свою жизнеспособность. Революция с этого самого момента была бы заинтересована в их освобождении, и частные интересы немцев и мадьяр отступили бы перед более важными интересами европейской революции. Но как раз этого-то ни разу и не случилось. Славяне - мы еще раз напоминаем, что при этом мы всегда исключаем поляков, - постоянно служили как раз главным орудием контрреволюции. Угнетаемые дома, они вовне, всюду, куда простиралось славянское влияние, были угнетателями всех революционных наций".
Т.е. для Энгельса на первом месте всегда интересы революции, а национальные интересы отступают на задний план, не важно, чьи - немецкие, славянские, венгерские и т.д.