(no subject)
“Мы не скажем, как это говорилось раньше, что политические права не имеют в наших глазах никакой цены. Мы прекрасно знаем, что со времён крепостного права и даже с прошлого века в этом отношении кое-что сделано. Французский рабочий уже не то существо, лишённое всяких человеческих прав, каким он был раньше, когда аристократия смотрела на него как на рабочего скота; вне своей мастерской он считает себя равным всем остальным гражданам. Французского гражданина нельзя сечь на улицах, как это делается ещё в России. Бурными революциями и пролитой кровью народ завоевал себе некоторые личные права, умалять значение которых мы не хотим.
Но есть права и права, и надо уметь их различать; некоторые из них имеют реальное значение, другие же лишены его; кто смешивает, только обманывает народ. Есть права, как, например, равенство перед законом аристократа и крестьянина, телесная неприкосновенность каждого гражданина и т.п., которые достались народу после упорной борьбы и настолько дороги ему, что малейшая попытка нарушить его вызовет восстание. И есть такие права, как всеобщая подача голосов, свобода печати и т.п., к которым народ был всегда равнодушен, так как он чувствует, что эти права, защищая буржуазию от самовластия правительства и аристократии, служат орудием в руках господствующих классов для порабощения народа. Их даже нельзя назвать политическими права, так как они не охраняют интересов народа; это только наш политический язык - жаргон, выработанный правящими классами исключительно для своих нужд, - величает их этим громким именем.
В самом деле, что такое политическое права, как не оружие для защиты независимости и свободы тех, которые сами не могут внушить уважением к этим своим правам? Каково его назначение, если оно не может дать свободы всем тем, которые должны ею обладать? Люди, подобные Гамбетту, Бисмарку и Гладстону, не нуждаются ни в свободе печати, ни в свободе собраний. Они и так пишут всё, что хотят, устраивают какие угодно собрания, исповедуют те учения, которые им больше по вкусу, - они и так свободны. А если кому-нибудь и нужно дать эту свободу слова, печати и собраний, то только тем, которые сами не могут обеспечить себе этих прав и проводить в жизнь свои идеи, свои принципы.”
Пётр Кропоткин, “Речи бунтовщика” (1885)
Вот почему, на мой взгляд, российское либеральное движение - что в начале XX века, что в начале XXI века - катастрофически не находило и долго ещё не найдёт отклика у русского народа. Не в свободе слова и сменяемости власти сила. Это даже отец мирового анархизма понимал. И пока либералы на Руси не поменяют свою политическую повестку, они так и останутся выбором 4-5% избирателей. Хотя, если они поменяют свои политические приоритеты, то останутся ли они в таком случае либералами?
@unknownhistory
Но есть права и права, и надо уметь их различать; некоторые из них имеют реальное значение, другие же лишены его; кто смешивает, только обманывает народ. Есть права, как, например, равенство перед законом аристократа и крестьянина, телесная неприкосновенность каждого гражданина и т.п., которые достались народу после упорной борьбы и настолько дороги ему, что малейшая попытка нарушить его вызовет восстание. И есть такие права, как всеобщая подача голосов, свобода печати и т.п., к которым народ был всегда равнодушен, так как он чувствует, что эти права, защищая буржуазию от самовластия правительства и аристократии, служат орудием в руках господствующих классов для порабощения народа. Их даже нельзя назвать политическими права, так как они не охраняют интересов народа; это только наш политический язык - жаргон, выработанный правящими классами исключительно для своих нужд, - величает их этим громким именем.
В самом деле, что такое политическое права, как не оружие для защиты независимости и свободы тех, которые сами не могут внушить уважением к этим своим правам? Каково его назначение, если оно не может дать свободы всем тем, которые должны ею обладать? Люди, подобные Гамбетту, Бисмарку и Гладстону, не нуждаются ни в свободе печати, ни в свободе собраний. Они и так пишут всё, что хотят, устраивают какие угодно собрания, исповедуют те учения, которые им больше по вкусу, - они и так свободны. А если кому-нибудь и нужно дать эту свободу слова, печати и собраний, то только тем, которые сами не могут обеспечить себе этих прав и проводить в жизнь свои идеи, свои принципы.”
Пётр Кропоткин, “Речи бунтовщика” (1885)
Вот почему, на мой взгляд, российское либеральное движение - что в начале XX века, что в начале XXI века - катастрофически не находило и долго ещё не найдёт отклика у русского народа. Не в свободе слова и сменяемости власти сила. Это даже отец мирового анархизма понимал. И пока либералы на Руси не поменяют свою политическую повестку, они так и останутся выбором 4-5% избирателей. Хотя, если они поменяют свои политические приоритеты, то останутся ли они в таком случае либералами?
@unknownhistory