(no subject)
"О том, как была накалена к 1881 году обстановка, свидетельствуют самые компетентные современники. Военный министр Д. А. Милютин: «Вся Россия, можно сказать, объявлена в осадном положении». Сенатор Я. Г. Есипович: «Просто в ужас приходишь от одной мысли, не на Везувии ли русское государство?».Председатель Комитета министров П.А.Валуев: «Почва зыблется, зданию угрожает падение». А в дневнике цесаревича (будущего Александра III) появляется примечательная запись: «Странное чувство овладело нами. Что нам делать?!».
Цареубийство 1 марта 1881 года повергло в транс правительственный лагерь. 3 марта П. А. Валуев предложил Александру III назначить регента на случай, если его тоже убьют. Царь обиделся, десять дней делал вид, что не согласится на такое самоунижение, но 14 марта все же назначил регента (великого князя Владимира Александровича), а сам сбежал из Петербурга в Гатчину. Там, в замке, который, по словам Д. А. Милютина, имел «вид тюрьмы», за многорядным оцеплением из пешей и конной стражи, «самодержец всея Великия, Малыя и Белыя Руси» обрек себя на положение «военнопленного революции», как назвали его К. Маркс и Ф. Энгельс. Ничто, даже необходимость коронации, не могло заставить царя отлучиться из гатчинского бомбоубежища - два года он правил некоронованным, вызывая недоуменные толки в «низах»: «Какой он государь, он еще не коронован!»; «Если бы он был царем, то короновался бы!» и т. п. Народ уже распускал слухи, «будто царь содержится в плену», а близкие к трону люди (М. Н. Катков, адмирал И. А. Шестаков, генерал А .А .Киреев) с прискорбием констатировали «маразм власти»
...
Показателем «умственного развития» Александра III служат его резолюции с такими перлами орфографии, как «идеот», «а вось», «брошюры при дерзския», и, конечно же, его дневник, преимущественно из таких меморий: «был у папА», «потом у мамА», «погулял с Минни». «Если бы его кучер или лакей вели дневники, - иронизировал М.Н.Покровский, - они, вероятно, были бы в том же роде...» Не зря воспитатель Александра III профессор Московского университета А. И. Чивилев «ужаснулся», когда его двадцатилетний воспитанник был объявлен наследником престола. «Я не могу примириться с мыслью, что он будет управлять Россией», - признался тогда Чивилев в разговоре с профессором К. Н. Бестужевым-Рюминым. Кстати, «пришел в ужас», узнав о том же, далеко не такой, как Чивилев, интеллектуал - начальник Императорской Главной квартиры генерал-адъютант О. Б. Рихтер.
Недостаток интеллекта и образования гармонировал у Александра III с грубостью. Вот характерные его резолюции и реплики, засвидетельствованные документально: «надеюсь, что эту скотину заставят говорить», - об арестованном народовольце Г. П. Исаеве; «скотина или помешанный», - о художнике В. В. Верещагине; «скоты» - о журналистах А. А. Краевском и В. А. Бильбасове, земцах Д. Ф. Самарине и А. А. Щербакове; французское правительство - «сволочь»; даже Вильгельм I - «скотина», а канцлер Германии О. Бисмарк - «обер-скот». Впрочем, все вообще россияне для него - «скоты» («Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам?»). Хамски радостно отреагировал Александр III на смерть И. С. Тургенева: «Одним нигилистом меньше!».
Еще в бытность свою цесаревичем Александр «обругал скверными словами» офицера из шведских дворян. Тот потребовал извинения, объявив, что, если не получит его, застрелится. Цесаревич и не подумал извиниться. Офицер покончил с собой. «Александр II очень рассердился на сына и приказал ему идти за гробом офицера вплоть до могилы», но даже это не пошло цесаревичу впрок. Став царем, он демонстрировал свой нрав постоянно. Чего стоит, к примеру, его указ назначить в Сенат управляющего царской конюшней В. Д. Мартынова! Сенаторы переполошились, вздумали было роптать, но царь барски пресек их ропот. «Что же, - меланхолически утешал себя Е. М .Феоктистов, - могло быть и хуже. Калигула посадил в Сенат свою лошадь, а теперь в Сенат посылают только конюха. Все-таки прогресс!»...
Отдельные положительные черты царствования Александра III ни на йоту не искупают общего негатива: ложки меда, сколько бы их ни было, не усластят бочку дегтя. Рептильное титло этого монарха «Царь-Миротворец» его противники не без оснований переиначили в другое: «Царь-Миропорец», имея в виду его пристрастие (по рецепту князя Мещерского) к порке - кого угодно (включая женщин), но главным образом - крестьян, к порке и порознь, и вкупе, целым «миром». Все вообще царствование Александра III Лев Толстой определил как «глупое, ретроградное», как один из самых мрачных периодов отечественной истории: Александр III пытался «вернуть Россию к варварству времен начала столетия», вся его «постыдная деятельность виселиц, розг, гонений, одурения народа» вела к этому. Так же, хотя и в менее резких выражениях, оценивали правление Александра III П. Н. Милюков, К. А. Тимирязев, В. И. Вернадский, А. А. Блок, В. Г. Короленко, а М. Е. Салтыков-Щедрин увековечил александровскую реакцию в образе «Торжествующей свиньи», которая «кобенится» перед Правдой и «чавкает» ее.
Режим Александра III старался держать русский народ в угнетении, покорности и темноте. В 1886 году по случаю издания пьесы Л. Н. Толстого «Власть тьмы», В. А. Гиляровский сочинил меткий экспромт: «В России - две напасти: внизу - власть тьмы, вверху - тьма власти». Давящая, гнетущая и постоянно разрастающаяся «тьма власти» восстанавливала против себя все больше и больше людей. Либеральная публицистка М. К. Цебрикова осмелилась написать об этом - за что и поплатилась ссылкой - самому императору: «Вся система гонит в стан недовольных, в пропаганду революции даже тех, кому противны кровь и насилие». Тринадцать лет Александр Третий «сеял ветер». Его преемнику - Николаю Второму и последнему - осталось пожать бурю".
Статья Н. Троицкого ""На земле стоит комод..." Александр III: Время, Правление, Личность".
@nechaeveverywhere
Цареубийство 1 марта 1881 года повергло в транс правительственный лагерь. 3 марта П. А. Валуев предложил Александру III назначить регента на случай, если его тоже убьют. Царь обиделся, десять дней делал вид, что не согласится на такое самоунижение, но 14 марта все же назначил регента (великого князя Владимира Александровича), а сам сбежал из Петербурга в Гатчину. Там, в замке, который, по словам Д. А. Милютина, имел «вид тюрьмы», за многорядным оцеплением из пешей и конной стражи, «самодержец всея Великия, Малыя и Белыя Руси» обрек себя на положение «военнопленного революции», как назвали его К. Маркс и Ф. Энгельс. Ничто, даже необходимость коронации, не могло заставить царя отлучиться из гатчинского бомбоубежища - два года он правил некоронованным, вызывая недоуменные толки в «низах»: «Какой он государь, он еще не коронован!»; «Если бы он был царем, то короновался бы!» и т. п. Народ уже распускал слухи, «будто царь содержится в плену», а близкие к трону люди (М. Н. Катков, адмирал И. А. Шестаков, генерал А .А .Киреев) с прискорбием констатировали «маразм власти»
...
Показателем «умственного развития» Александра III служат его резолюции с такими перлами орфографии, как «идеот», «а вось», «брошюры при дерзския», и, конечно же, его дневник, преимущественно из таких меморий: «был у папА», «потом у мамА», «погулял с Минни». «Если бы его кучер или лакей вели дневники, - иронизировал М.Н.Покровский, - они, вероятно, были бы в том же роде...» Не зря воспитатель Александра III профессор Московского университета А. И. Чивилев «ужаснулся», когда его двадцатилетний воспитанник был объявлен наследником престола. «Я не могу примириться с мыслью, что он будет управлять Россией», - признался тогда Чивилев в разговоре с профессором К. Н. Бестужевым-Рюминым. Кстати, «пришел в ужас», узнав о том же, далеко не такой, как Чивилев, интеллектуал - начальник Императорской Главной квартиры генерал-адъютант О. Б. Рихтер.
Недостаток интеллекта и образования гармонировал у Александра III с грубостью. Вот характерные его резолюции и реплики, засвидетельствованные документально: «надеюсь, что эту скотину заставят говорить», - об арестованном народовольце Г. П. Исаеве; «скотина или помешанный», - о художнике В. В. Верещагине; «скоты» - о журналистах А. А. Краевском и В. А. Бильбасове, земцах Д. Ф. Самарине и А. А. Щербакове; французское правительство - «сволочь»; даже Вильгельм I - «скотина», а канцлер Германии О. Бисмарк - «обер-скот». Впрочем, все вообще россияне для него - «скоты» («Конституция? Чтоб русский царь присягал каким-то скотам?»). Хамски радостно отреагировал Александр III на смерть И. С. Тургенева: «Одним нигилистом меньше!».
Еще в бытность свою цесаревичем Александр «обругал скверными словами» офицера из шведских дворян. Тот потребовал извинения, объявив, что, если не получит его, застрелится. Цесаревич и не подумал извиниться. Офицер покончил с собой. «Александр II очень рассердился на сына и приказал ему идти за гробом офицера вплоть до могилы», но даже это не пошло цесаревичу впрок. Став царем, он демонстрировал свой нрав постоянно. Чего стоит, к примеру, его указ назначить в Сенат управляющего царской конюшней В. Д. Мартынова! Сенаторы переполошились, вздумали было роптать, но царь барски пресек их ропот. «Что же, - меланхолически утешал себя Е. М .Феоктистов, - могло быть и хуже. Калигула посадил в Сенат свою лошадь, а теперь в Сенат посылают только конюха. Все-таки прогресс!»...
Отдельные положительные черты царствования Александра III ни на йоту не искупают общего негатива: ложки меда, сколько бы их ни было, не усластят бочку дегтя. Рептильное титло этого монарха «Царь-Миротворец» его противники не без оснований переиначили в другое: «Царь-Миропорец», имея в виду его пристрастие (по рецепту князя Мещерского) к порке - кого угодно (включая женщин), но главным образом - крестьян, к порке и порознь, и вкупе, целым «миром». Все вообще царствование Александра III Лев Толстой определил как «глупое, ретроградное», как один из самых мрачных периодов отечественной истории: Александр III пытался «вернуть Россию к варварству времен начала столетия», вся его «постыдная деятельность виселиц, розг, гонений, одурения народа» вела к этому. Так же, хотя и в менее резких выражениях, оценивали правление Александра III П. Н. Милюков, К. А. Тимирязев, В. И. Вернадский, А. А. Блок, В. Г. Короленко, а М. Е. Салтыков-Щедрин увековечил александровскую реакцию в образе «Торжествующей свиньи», которая «кобенится» перед Правдой и «чавкает» ее.
Режим Александра III старался держать русский народ в угнетении, покорности и темноте. В 1886 году по случаю издания пьесы Л. Н. Толстого «Власть тьмы», В. А. Гиляровский сочинил меткий экспромт: «В России - две напасти: внизу - власть тьмы, вверху - тьма власти». Давящая, гнетущая и постоянно разрастающаяся «тьма власти» восстанавливала против себя все больше и больше людей. Либеральная публицистка М. К. Цебрикова осмелилась написать об этом - за что и поплатилась ссылкой - самому императору: «Вся система гонит в стан недовольных, в пропаганду революции даже тех, кому противны кровь и насилие». Тринадцать лет Александр Третий «сеял ветер». Его преемнику - Николаю Второму и последнему - осталось пожать бурю".
Статья Н. Троицкого ""На земле стоит комод..." Александр III: Время, Правление, Личность".
@nechaeveverywhere