Музей женщин.
Костя шел по улице, оглядываясь,чтобы его никто не увидел. Рядом с ним шагал 21-ый век, оберегая его в своих объятьях. Век этот принес с собой кое-какие перемены в общество, такие от которых порой начинало тошнить. Вот кто это впереди - две совершенно одинаковые фигуры. Это ведь муж и жена. У них в голове одинаковые мысли, у них на работе одинаковые зарплаты. Женщины добились равноправия, они перестали быть женщинами, мужчины перестали быть мужчинами.
Сейчас он проходил мимо сорванной вывески "Шахматы". Бары, клубы, туристические агентства, театры, художественные галлереи переживали не лучшие времена. На отдых, драки, нервые разборки ни у кого не было времени, как будто какая-то идеология билась в сердца людей со словами "Быстрее, быстрее и главное думай головой". Это были белки, обычные белки, крутящие маленькие колесики сливающиеся в огромный механизм. Белки, которые употребляли таблетки, чтобы спать меньше, ходили к психологам, чтобы меньше уставать и постоянно боролись с бессонницей, стрессом и начальниками. Но как всегда была и опозиция, только вот где она была? Разве что у этого странного заведения, в которое шел Костя со следующей мыслью. "В этот раз я смогу. Обязательно сделаю. Обязательно" и он пнул ногой невинный камень. Костя прокручивал и прокручивал эту фразу в голове, чтобы, когда прийдет время не забыть о самом главном. Он встал в длинную очередь из мужчин. Фонари, несмело заливали светом жмущухся к стене людей, заглядывали за их спины и видели перед собой только железную дверь с крепким дубовым косяком.
Время растаяло и дверь перед Костей открылась. Из помещения с решетчатыми стенами пахнуло домом: борщом, гуашью и женской помадой. Около плиты кашеварила женщина в радужном халате. Ее ноги медленно объезжал красно-зеленый грузовик.
- Папа, папа привет, - водитель быстро рванулся к Косте и кинулся к нему в объятья.
"Он теплый. Он такой теплый"
Мальчишка улыбнулся. Костя жадно поедал улыбку глазами. Теплые губы поцеловали в лоб.
- Здравствуй, милый.
Женщина погладила его по голове. "Халат, халат!!!"
- Садись. Борщ теплый, - она присела на соседний стул. - Ну, как на работе?
Костя сел на стул и взял ее руку. Нюхал.
- Да что там. Бумаги какие-то.
Он съел две ложки супа и посмотрел на часы. Женщина взяла вышивку и стала ловко протыкать ткань. "Я смогу. Обязательно. Но попозже".
- А можно я с сы...сыном поиграю?
Парнишка катал машинку по полу. Костя одел себе на голову нижний конец фуболки, оголив квадратики на животе.
- Я страааашный зверь! Я иду есть тебя!!! Боишься?
Они перемешались в кучу, издающую мужской смех и детский визг, которая перетекала с ковра за шкаф и назад.
"Семенов! Ваше время!" - громкий голос раздался с потолка.
Костя оглянулся. "Я смогу. Сейчас или никогда". Он громко вздохнул и хотел заорать, но не смог, просто громко произнес:
- Ты сволочь. Ты дура. Я тебя ненавижу.
Женщина вскипятилась.
- А не пошел бы ты отсюда, идиот?
Она схватила мокрое полотенце и погнала его в шею из кухни. Он со счастливой улыбкой вылетел из кухни. ""Мужики, мужики", - орал Костя, захлебывающийся в экстазе и потирающий спину. Он боялся, что боль пройдет. Очень боялся. "Мужики, вы представляете. Она меня полотенцем. Ба-бах. Еху-ху. Жизнь прекрасна". Кажется, он сказал это первый раз в своей жизни. Мужики понимающе, хлопали его по плечам и торопливо суетились около двери.
Их осталось немного, любителей старья - эмоций, тех кто ходит в это заведение. В народе называемое "музеем женщин". Местная пресса пишет о них: "Бедные женщины без образования, не нашедшие своего места в жизни принимаются торговать тем, что у них есть от природы. Совершенно без стыда и совести. Несомненно - это порок на теле общества, на который государство рано или поздно наложит запрет". Мужчины имели на этот счет особое мнение: "Да ну че. Хочется же разнообразия, а то эти с работой со своей, то у них голова болит, то еще че, да и вообще страсти нет, на меня внимания не обращает, даже скандалов не устраивает, ну как так можно жить". Роль у современной женщины стала другой. Марина, 27 лет, топ-менеджер крупной фирмы: "Я считаю, что каждая уважающая себя жинщина должна добиваться всего сама. Дом и дети - это мнимая обязанность женщины, глупые стереотип. У нас такие же права как и у мужчин, поэтому мы не собираемся мучить себя каблуками, косметикой и уж тем более готовкой". Когда Марина рассказывала мне это, мина на лице ее мужа, выражала полное несогласие, но сказать об этом он почему-то не решился.
Рабочий день в музее женщин заканчивался в час ночи. Ровно в 01.00 Настя опустилась на стул.
- Юрка, пошли домой. На сегодня работа закончена.
- А мой настоящий папа уже дома?
- Надеюсь, что да.
И они бодро направились в сторону своего домика-призрака, на существование которого никто не обращал внимания, а если и обращал, то старался обходить стороной.
Эти люди не могут работать на достойной работе, их детей не берут в школу, им закрыта дорога во все места, где могут находиться нормальные люди. Размышлять о нормальности нормальных людей у Кости уже не было времени, потому что окна дома приближались. Жена как обычно сидела за компьютером, занимаясь рабочими делами. Он как обычно подогрел лазанью быстрого приготовления. Она никогда не готовила, не умела и не собиралась. Занята. Он никогда не играл с детьми, потому что не стоит баловать их, ведь так? Но, надо сказать, это приносило плоды дочка Ира была просто умницей - училась на пять, только вышивать она никогда не будет, Костя был в этом уверен.
Ира сегодня доставала вопросами.
- Пап, как ты относишься к тем дядям, которые ходят в музей женщин по ночам? Они ведь слабые и безвольные, не такие как ты?
- Наверное они не счастливые и думают, что счастье в том, чтобы не только думать головой, а иногда совершать сумасшедшие поступки?
- Они ошибаются, что вообще думают о счастье. Глупцы. Ты у меня хороший, пап.
Она помахала ему рукой и ушла спать. Самодельный хлеб, поцелуи, удары мокрой тряпкой - да конечно же ему этого не хватает, жаль, что таких как он осталось мало - несколько человек в очередях ночью - никакой революции не получится. "А может бросить все и пойти в мужья к одной из этих музейных женщин?! А ну кыш". Он перевернулся на другой бок и понял, что опять наступила бессонница.
Сейчас он проходил мимо сорванной вывески "Шахматы". Бары, клубы, туристические агентства, театры, художественные галлереи переживали не лучшие времена. На отдых, драки, нервые разборки ни у кого не было времени, как будто какая-то идеология билась в сердца людей со словами "Быстрее, быстрее и главное думай головой". Это были белки, обычные белки, крутящие маленькие колесики сливающиеся в огромный механизм. Белки, которые употребляли таблетки, чтобы спать меньше, ходили к психологам, чтобы меньше уставать и постоянно боролись с бессонницей, стрессом и начальниками. Но как всегда была и опозиция, только вот где она была? Разве что у этого странного заведения, в которое шел Костя со следующей мыслью. "В этот раз я смогу. Обязательно сделаю. Обязательно" и он пнул ногой невинный камень. Костя прокручивал и прокручивал эту фразу в голове, чтобы, когда прийдет время не забыть о самом главном. Он встал в длинную очередь из мужчин. Фонари, несмело заливали светом жмущухся к стене людей, заглядывали за их спины и видели перед собой только железную дверь с крепким дубовым косяком.
Время растаяло и дверь перед Костей открылась. Из помещения с решетчатыми стенами пахнуло домом: борщом, гуашью и женской помадой. Около плиты кашеварила женщина в радужном халате. Ее ноги медленно объезжал красно-зеленый грузовик.
- Папа, папа привет, - водитель быстро рванулся к Косте и кинулся к нему в объятья.
"Он теплый. Он такой теплый"
Мальчишка улыбнулся. Костя жадно поедал улыбку глазами. Теплые губы поцеловали в лоб.
- Здравствуй, милый.
Женщина погладила его по голове. "Халат, халат!!!"
- Садись. Борщ теплый, - она присела на соседний стул. - Ну, как на работе?
Костя сел на стул и взял ее руку. Нюхал.
- Да что там. Бумаги какие-то.
Он съел две ложки супа и посмотрел на часы. Женщина взяла вышивку и стала ловко протыкать ткань. "Я смогу. Обязательно. Но попозже".
- А можно я с сы...сыном поиграю?
Парнишка катал машинку по полу. Костя одел себе на голову нижний конец фуболки, оголив квадратики на животе.
- Я страааашный зверь! Я иду есть тебя!!! Боишься?
Они перемешались в кучу, издающую мужской смех и детский визг, которая перетекала с ковра за шкаф и назад.
"Семенов! Ваше время!" - громкий голос раздался с потолка.
Костя оглянулся. "Я смогу. Сейчас или никогда". Он громко вздохнул и хотел заорать, но не смог, просто громко произнес:
- Ты сволочь. Ты дура. Я тебя ненавижу.
Женщина вскипятилась.
- А не пошел бы ты отсюда, идиот?
Она схватила мокрое полотенце и погнала его в шею из кухни. Он со счастливой улыбкой вылетел из кухни. ""Мужики, мужики", - орал Костя, захлебывающийся в экстазе и потирающий спину. Он боялся, что боль пройдет. Очень боялся. "Мужики, вы представляете. Она меня полотенцем. Ба-бах. Еху-ху. Жизнь прекрасна". Кажется, он сказал это первый раз в своей жизни. Мужики понимающе, хлопали его по плечам и торопливо суетились около двери.
Их осталось немного, любителей старья - эмоций, тех кто ходит в это заведение. В народе называемое "музеем женщин". Местная пресса пишет о них: "Бедные женщины без образования, не нашедшие своего места в жизни принимаются торговать тем, что у них есть от природы. Совершенно без стыда и совести. Несомненно - это порок на теле общества, на который государство рано или поздно наложит запрет". Мужчины имели на этот счет особое мнение: "Да ну че. Хочется же разнообразия, а то эти с работой со своей, то у них голова болит, то еще че, да и вообще страсти нет, на меня внимания не обращает, даже скандалов не устраивает, ну как так можно жить". Роль у современной женщины стала другой. Марина, 27 лет, топ-менеджер крупной фирмы: "Я считаю, что каждая уважающая себя жинщина должна добиваться всего сама. Дом и дети - это мнимая обязанность женщины, глупые стереотип. У нас такие же права как и у мужчин, поэтому мы не собираемся мучить себя каблуками, косметикой и уж тем более готовкой". Когда Марина рассказывала мне это, мина на лице ее мужа, выражала полное несогласие, но сказать об этом он почему-то не решился.
Рабочий день в музее женщин заканчивался в час ночи. Ровно в 01.00 Настя опустилась на стул.
- Юрка, пошли домой. На сегодня работа закончена.
- А мой настоящий папа уже дома?
- Надеюсь, что да.
И они бодро направились в сторону своего домика-призрака, на существование которого никто не обращал внимания, а если и обращал, то старался обходить стороной.
Эти люди не могут работать на достойной работе, их детей не берут в школу, им закрыта дорога во все места, где могут находиться нормальные люди. Размышлять о нормальности нормальных людей у Кости уже не было времени, потому что окна дома приближались. Жена как обычно сидела за компьютером, занимаясь рабочими делами. Он как обычно подогрел лазанью быстрого приготовления. Она никогда не готовила, не умела и не собиралась. Занята. Он никогда не играл с детьми, потому что не стоит баловать их, ведь так? Но, надо сказать, это приносило плоды дочка Ира была просто умницей - училась на пять, только вышивать она никогда не будет, Костя был в этом уверен.
Ира сегодня доставала вопросами.
- Пап, как ты относишься к тем дядям, которые ходят в музей женщин по ночам? Они ведь слабые и безвольные, не такие как ты?
- Наверное они не счастливые и думают, что счастье в том, чтобы не только думать головой, а иногда совершать сумасшедшие поступки?
- Они ошибаются, что вообще думают о счастье. Глупцы. Ты у меня хороший, пап.
Она помахала ему рукой и ушла спать. Самодельный хлеб, поцелуи, удары мокрой тряпкой - да конечно же ему этого не хватает, жаль, что таких как он осталось мало - несколько человек в очередях ночью - никакой революции не получится. "А может бросить все и пойти в мужья к одной из этих музейных женщин?! А ну кыш". Он перевернулся на другой бок и понял, что опять наступила бессонница.