Следующий. Часть 6. Прокурорские привелегии
Сотрудники прокуратуры радовались, когда попадали в процесс к Вере Константиновне, поскольку риск получить отмену решения суда первой инстанции, удобного для прокуратуры, при её участии был настолько мал, что его можно было приравнять к нулю. "Вера Константиновна любого адвоката размажет по стенке!" - утверждали они в кулуарах. Воистину, с Верой Константиновной они были как за каменной стеной.
Именно в суде апелляционной инстанции при участии Веры Константиновны сложился великолепный прокурорский юридический штамп, который впоследствии использовался всеми без исключения прокурорскими работниками во всех процессах Дрыснейлэндской области. Он был краток, как какое-то заклинание, которое произносил Амаяк Акопян в передаче для самых маленьких "Спокойной ночи, малыши!" Прокуроскому работнику, чтобы оставить удобное для себя решение в силе, нужно было просто вовремя встать и сказать: "Все законно и обоснованно!" И желание его сбывалось, суд слышал его молитву.
А вот у осуждённых такой молитвы не было. Но они и не прокурорские работники. Им и не положено. При Вере Константиновне у прокурорских работников появилось ещё несколько привелегий, которые указывали на некое моральное превосходство их в сравнении с обычными смертными: они могли вещать по делу и при этом не вставать с места; ожидать заседания в зале судебного заседания, а не в коридоре, как все остальные участники процесса.
Появление этих привелегий обусловлено было тем, что прокурорский работник участвовал сразу в 50 судебных заседаниях подряд, что в случае выполнения постоянных приседаний и челночного передвижения из коридора в зал судебного заседания и обратно, делало бы из него атлета похлеще Арнольда Шварценеггера. Поэтому в данном конкретном случае Вера Константиновна руководствовалась революционной целесообразностью.
Именно в суде апелляционной инстанции при участии Веры Константиновны сложился великолепный прокурорский юридический штамп, который впоследствии использовался всеми без исключения прокурорскими работниками во всех процессах Дрыснейлэндской области. Он был краток, как какое-то заклинание, которое произносил Амаяк Акопян в передаче для самых маленьких "Спокойной ночи, малыши!" Прокуроскому работнику, чтобы оставить удобное для себя решение в силе, нужно было просто вовремя встать и сказать: "Все законно и обоснованно!" И желание его сбывалось, суд слышал его молитву.
А вот у осуждённых такой молитвы не было. Но они и не прокурорские работники. Им и не положено. При Вере Константиновне у прокурорских работников появилось ещё несколько привелегий, которые указывали на некое моральное превосходство их в сравнении с обычными смертными: они могли вещать по делу и при этом не вставать с места; ожидать заседания в зале судебного заседания, а не в коридоре, как все остальные участники процесса.
Появление этих привелегий обусловлено было тем, что прокурорский работник участвовал сразу в 50 судебных заседаниях подряд, что в случае выполнения постоянных приседаний и челночного передвижения из коридора в зал судебного заседания и обратно, делало бы из него атлета похлеще Арнольда Шварценеггера. Поэтому в данном конкретном случае Вера Константиновна руководствовалась революционной целесообразностью.