Россия образца 1998 года
Оригинал взят у mikle1 в Россия образца 1998 года
Мы почти забыли события тех страшных лет. Как и сами времена полного беспредела. Забыли настолько, что вовсю сегодня защищаем и оправдываем проклинаемых тогда олигархов. Вот только происходящее сегодня на Украине заставляет напомнить, как жила Россия 14 лет назад. Хотя внешне всё вроде не так и плохо. Пока.
К лету 1998 года в России разразился полномасштабный социальный кризис. Рабочие перекрывали дороги, трудящиеся по полгода не получали зарплаты. Это коснулось и армии. В июле 1998 года майор Игорь Беляев из 47-й танковой дивизии в знак протеста вывел свой танк на улицу города Новосмолино в Нижегородской области.
Тогда в регионах ситуация оказалась близкой к социальной катастрофе. В Якутии задолженность работникам бюджетной сферы достигла 800 миллионов рублей (130 миллионов долларов), забастовал Симфонический театр оперы и балета республики.
В Свердловской области взбунтовавшиеся рабочие захватили предприятие «Михайловский алюминий». Им четыре года платили зарплату с задержками, а если и выдавали ее, то «натурой» - алюминиевым листом.Между тем предприятие гнало на экспорт лист и продавало на черном рынке водочную фольгу. Отряды рабочих, вооруженные косами, топорами и охотничьими ружьями изгнали с предприятия гендиректора Владимира Тишкова и вступили в столкновения с милицией.
В июне-июле шахтеры Кузбасса несколько раз перекрывали Транссибирскую магистраль. В Челябинской области шахтеры начали пикетировать резиденцию местного губернатора Петра Сумина. Они не получали зарплаты с октября 1997 года, а долги по май 1998 года им «заморозили». Кремль пообещал срочно перебросить в Челябинск 15,7 миллионов рублей на выплату зарплаты за июнь, однако денег так и не поступило. В ответ шахтеры 27 июля перекрыли Транссиб.
14 июля 1998 года строители города Буденновска в Ставропольском крае, ставшего печально известным на весь мир из-за рейда чеченских боевиков Шамиля Басаева, перекрыли автомагистраль Ставрополь-Буденновск. Строители не получали зарплату с декабря 1997 года.
В Красноярске врачи местной «скорой помощи» объявили голодовку - они потребовали выплатить зарплату хотя бы за три предыдущих месяца. В поселке Солнечном Красноярского края, где базируется ракетная часть стратегического назначения, началось стихийное восстание жен офицеров и прапорщиков - их мужьям четыре месяца не выдавали жалование. Женщины блокировали выезд смен на боевое дежурство.
В Курске и Мурманске прошли многочисленные митинги протеста и возникли палаточные лагеря. В июле прекратили частично работать люди на химическом заводе «Камтекс» в Перми - долги по зарплате достигли 7 миллионов рублей, а рабочие обратились в Госдуму с требованием объявить Борису Ельцину импичмент. 21 июля рабочие подняли бунт на заводе горно-шахтного оборудования в Перми и взяли в заложники директора, Виктора Давыдова. Аналогичная ситуация была и на шахте «Нагорное» Приморского края - здесь шахтеры посадили под домашний арест директора Виктора Трухина. Горняки не получали зарплаты с ноября 1997 года.
Кризис не обошел стороной и армию. Ельцинское правительство практически перестало с начала 1998 года платить жалование и выдавать довольствие военнослужащим. Однако массового протеста не было.
Кульминацией недовольства военных стал поступок майора Игоря Беляева из 47-й гвардейской танковой дивизии (47-я гвардейская танковая Нижнеднепровская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого дивизия). Эта дивизия до начала 1994 года базировалась в немецком городе Хиллерслебен,а затем была переведена в военный городок Новосмолино Нижегородской области. В 1995-1996 годах солдаты и офицеры этой дивизии принимали участие в первой чеченской войне (в частности, в составе 245-го мотострелкового полка), но к 1998 году дивизия, подчинявшаяся командованию 22-й армии, была кадрирована, а в ней осталось менее четверти офицеров, служивших еще в Германии.
27 июля 1998 года 33-летний майор Игорь Беляев, бывший ветераном первой чеченской войны, вывел из ангара танк Т-80 и выехал на нем на центральную площадь Новосмолино. Как объяснял позднее в интервью газете «Труд» свой поступок офицер, ни о каком свержении «антинародного» правительства он не думал, а лишь хотел выбить задолженность по зарплате.
- Просто я понял, что так дальше жить нельзя. Ведь до чего дошло - офицеры занимали деньги на хлеб у пенсионеров. Отпускные им не выплачивали. Сейчас стало чуть-чуть лучше, но скажите, как прожить на мою зарплату - 1073 рубля? - заявил он.
Узнав о появившемся в городе танке «мятежников», гражданская администрация Новосмолино испарилась в неизвестном направлении. Руководство УВД послало на площадь два наряда милиционеров, которые вместо того, чтобы попытаться арестовать бунтующего майора, стали угощать его сигаретами. Сам танк стал эпицентром митинга протеста, на который сошлись жены военнослужащих местного гарнизона. Милицейское начальство сочло за лучшее также ретироваться в неизвестном направлении.
О событиях в Новосмолино узнали журналисты телеканала НТВ, которые оперативно отсняли репортаж о происходящем. Так вся страна увидела круглолицего и красного от загара офицера в танкистском шлеме, которые сидел на броне, щурился на солнце и что-то нечленораздельное изрекал про «так жить нельзя». Напуганное командование 22-й армии пригнало на площадь еще один танк, однако митингующие восприняли это как поддержку Беляева, и на площадь начали стекаться сотни людей.
Фактически, Новосмолино на несколько часов стало первым и единственным населенным пунктом, освобожденным от «оккупационного» режима либералов и олигархов (в терминологии коммуно-патриотов того времени). И лишь в результате переговоров с руководством 22-й армии Беляев согласился увести свой танк обратно в парк боевой техники. Емельяна Пугачева из него не вышло, хотя абсолютное большинство офицеров гарнизона поддержало, по сведениям спецслужб, его поступок. Им не выплачивали зарплаты с апреля 1998 года.
В результате против бунтовщика не было возбуждено уголовное дело, с ним заключили очередной контракт на три года и не отобрали даже жилищный сертификат. Благодаря ему в 1999 году майор получил двухкомнатную квартиру в военном городке. А офицерам 47-й танковой дивизии государство стало платить их скромные зарплаты.
Писк социального протеста российских офицеров всерьез напугал Кремль. Тем более, что у Беляева нашлись и последователи, правда, менее удачливые. 10 августа экс-командир тыловой роты Таманской дивизии капитан Леонид Колесников, который находился в стадии увольнения и с мая не мог получить 1300 рублей «выходного» пособия за санаторное лечение, выпив для храбрости водки, с топором напал на начальника финотдела дивизии.
Лишь благодаря помощи командира дежурной роты удалось скрутить бунтовщика и отправить его на гауптвахту.
- Жаль, что я взял с собой только топор,- надо было на танке сюда приехать, как Игорь Беляев. Тогда бы вы все у меня поплясали! - кричал им в отместку нетрезвый капитан.
Но это было уже обычная пьяная удаль. Хотя не решись Ельцин на уникальный в мире поступок и не передай эстафету Путину, мы сегодня увидели бы на карте Россию в границах МКАД. О чем так мечтают все, от покойной Политковской до вполне живой Новодворской.
Мы почти забыли события тех страшных лет. Как и сами времена полного беспредела. Забыли настолько, что вовсю сегодня защищаем и оправдываем проклинаемых тогда олигархов. Вот только происходящее сегодня на Украине заставляет напомнить, как жила Россия 14 лет назад. Хотя внешне всё вроде не так и плохо. Пока.
К лету 1998 года в России разразился полномасштабный социальный кризис. Рабочие перекрывали дороги, трудящиеся по полгода не получали зарплаты. Это коснулось и армии. В июле 1998 года майор Игорь Беляев из 47-й танковой дивизии в знак протеста вывел свой танк на улицу города Новосмолино в Нижегородской области.
Тогда в регионах ситуация оказалась близкой к социальной катастрофе. В Якутии задолженность работникам бюджетной сферы достигла 800 миллионов рублей (130 миллионов долларов), забастовал Симфонический театр оперы и балета республики.
В Свердловской области взбунтовавшиеся рабочие захватили предприятие «Михайловский алюминий». Им четыре года платили зарплату с задержками, а если и выдавали ее, то «натурой» - алюминиевым листом.Между тем предприятие гнало на экспорт лист и продавало на черном рынке водочную фольгу. Отряды рабочих, вооруженные косами, топорами и охотничьими ружьями изгнали с предприятия гендиректора Владимира Тишкова и вступили в столкновения с милицией.
В июне-июле шахтеры Кузбасса несколько раз перекрывали Транссибирскую магистраль. В Челябинской области шахтеры начали пикетировать резиденцию местного губернатора Петра Сумина. Они не получали зарплаты с октября 1997 года, а долги по май 1998 года им «заморозили». Кремль пообещал срочно перебросить в Челябинск 15,7 миллионов рублей на выплату зарплаты за июнь, однако денег так и не поступило. В ответ шахтеры 27 июля перекрыли Транссиб.
14 июля 1998 года строители города Буденновска в Ставропольском крае, ставшего печально известным на весь мир из-за рейда чеченских боевиков Шамиля Басаева, перекрыли автомагистраль Ставрополь-Буденновск. Строители не получали зарплату с декабря 1997 года.
В Красноярске врачи местной «скорой помощи» объявили голодовку - они потребовали выплатить зарплату хотя бы за три предыдущих месяца. В поселке Солнечном Красноярского края, где базируется ракетная часть стратегического назначения, началось стихийное восстание жен офицеров и прапорщиков - их мужьям четыре месяца не выдавали жалование. Женщины блокировали выезд смен на боевое дежурство.
В Курске и Мурманске прошли многочисленные митинги протеста и возникли палаточные лагеря. В июле прекратили частично работать люди на химическом заводе «Камтекс» в Перми - долги по зарплате достигли 7 миллионов рублей, а рабочие обратились в Госдуму с требованием объявить Борису Ельцину импичмент. 21 июля рабочие подняли бунт на заводе горно-шахтного оборудования в Перми и взяли в заложники директора, Виктора Давыдова. Аналогичная ситуация была и на шахте «Нагорное» Приморского края - здесь шахтеры посадили под домашний арест директора Виктора Трухина. Горняки не получали зарплаты с ноября 1997 года.
Кризис не обошел стороной и армию. Ельцинское правительство практически перестало с начала 1998 года платить жалование и выдавать довольствие военнослужащим. Однако массового протеста не было.
Кульминацией недовольства военных стал поступок майора Игоря Беляева из 47-й гвардейской танковой дивизии (47-я гвардейская танковая Нижнеднепровская Краснознаменная ордена Богдана Хмельницкого дивизия). Эта дивизия до начала 1994 года базировалась в немецком городе Хиллерслебен,а затем была переведена в военный городок Новосмолино Нижегородской области. В 1995-1996 годах солдаты и офицеры этой дивизии принимали участие в первой чеченской войне (в частности, в составе 245-го мотострелкового полка), но к 1998 году дивизия, подчинявшаяся командованию 22-й армии, была кадрирована, а в ней осталось менее четверти офицеров, служивших еще в Германии.
27 июля 1998 года 33-летний майор Игорь Беляев, бывший ветераном первой чеченской войны, вывел из ангара танк Т-80 и выехал на нем на центральную площадь Новосмолино. Как объяснял позднее в интервью газете «Труд» свой поступок офицер, ни о каком свержении «антинародного» правительства он не думал, а лишь хотел выбить задолженность по зарплате.
- Просто я понял, что так дальше жить нельзя. Ведь до чего дошло - офицеры занимали деньги на хлеб у пенсионеров. Отпускные им не выплачивали. Сейчас стало чуть-чуть лучше, но скажите, как прожить на мою зарплату - 1073 рубля? - заявил он.
Узнав о появившемся в городе танке «мятежников», гражданская администрация Новосмолино испарилась в неизвестном направлении. Руководство УВД послало на площадь два наряда милиционеров, которые вместо того, чтобы попытаться арестовать бунтующего майора, стали угощать его сигаретами. Сам танк стал эпицентром митинга протеста, на который сошлись жены военнослужащих местного гарнизона. Милицейское начальство сочло за лучшее также ретироваться в неизвестном направлении.
О событиях в Новосмолино узнали журналисты телеканала НТВ, которые оперативно отсняли репортаж о происходящем. Так вся страна увидела круглолицего и красного от загара офицера в танкистском шлеме, которые сидел на броне, щурился на солнце и что-то нечленораздельное изрекал про «так жить нельзя». Напуганное командование 22-й армии пригнало на площадь еще один танк, однако митингующие восприняли это как поддержку Беляева, и на площадь начали стекаться сотни людей.
Фактически, Новосмолино на несколько часов стало первым и единственным населенным пунктом, освобожденным от «оккупационного» режима либералов и олигархов (в терминологии коммуно-патриотов того времени). И лишь в результате переговоров с руководством 22-й армии Беляев согласился увести свой танк обратно в парк боевой техники. Емельяна Пугачева из него не вышло, хотя абсолютное большинство офицеров гарнизона поддержало, по сведениям спецслужб, его поступок. Им не выплачивали зарплаты с апреля 1998 года.
В результате против бунтовщика не было возбуждено уголовное дело, с ним заключили очередной контракт на три года и не отобрали даже жилищный сертификат. Благодаря ему в 1999 году майор получил двухкомнатную квартиру в военном городке. А офицерам 47-й танковой дивизии государство стало платить их скромные зарплаты.
Писк социального протеста российских офицеров всерьез напугал Кремль. Тем более, что у Беляева нашлись и последователи, правда, менее удачливые. 10 августа экс-командир тыловой роты Таманской дивизии капитан Леонид Колесников, который находился в стадии увольнения и с мая не мог получить 1300 рублей «выходного» пособия за санаторное лечение, выпив для храбрости водки, с топором напал на начальника финотдела дивизии.
Лишь благодаря помощи командира дежурной роты удалось скрутить бунтовщика и отправить его на гауптвахту.
- Жаль, что я взял с собой только топор,- надо было на танке сюда приехать, как Игорь Беляев. Тогда бы вы все у меня поплясали! - кричал им в отместку нетрезвый капитан.
Но это было уже обычная пьяная удаль. Хотя не решись Ельцин на уникальный в мире поступок и не передай эстафету Путину, мы сегодня увидели бы на карте Россию в границах МКАД. О чем так мечтают все, от покойной Политковской до вполне живой Новодворской.