«ЖИД ИДЕТ!»
http://communitarian.ru/posts/literaturnyy_kollayder/vv_krestovskiy_tma_egipetskaya_24062016
В воскресном номере за 23 марта 1880 г. на первой странице газеты «Новое время» было опубликовано пришедшее в редакцию письмо «Жид идет!». Автор письма, анализируя еврейское засилье в железнодорожном деле, финансах и банках, промышленности, адвокатуре и в других областях, приводя при этом статистические данные с таблицами, показал, что евреи стремятся к образованию только для того, чтобы захватить если не высшие, то хотя бы средние ступени общественной лестницы. Письмо вызвало широкий резонанс в русской и «космополитической» прессе. А его название пораженное общество перенесло на вышедшую через год трилогию Всеволода Владимировича Крестовского (1840 - ☨1895) - урожденного в Киевской губернии русского генерала, чиновника по особым поручениям, писателя, поэта, военного журналиста и главного редактора журнала «Варшавские дневники».
В современной России достаточно широко известен остросоциальный роман «Петербургские трущобы» - экранизированный в 1990-х под названием «Петербургские тайны». Куда менее сегодня известна трилогия В.В. Крестовского: «Тьма египетская» («Русский вестник», 1888); «Тамара Бендавид» («Русский вестник», 1889); «Торжество Ваала» (не закончен; «Русский вестник», 1891).
Сюжет, избранный русским писателем, был неординарен: молодая еврейская девушка, влюбившись в «гоя», не только покидает отчий кров («Тьма египетская»), но и становится христианкой («Тамара Бендавид»). Между тем, не сумев в силу разниц менталитета принять русское общество, которое не смогло принять и ее - и по причине глубочайшего духовного разлома, лежащего между Верой Христовой и иудаизмом, как поклонения антихристу, и по причине начавшегося нравственного падения в самом обществе и в церкви - новообращенная по «зову крови…» вновь обращается к иудеям («Торжество Ваала»). И хотя последняя часть трилогии осталась незаконченной, Крестовский сумел высказать все, что составило основу надвигающейся на Россию духовной угрозы, приведшей к величайшей общенациональной катастрофе ХХ века.
Новаторство Крестовского выразилось в том, что специфичный иудейский мир, ранее фактически закрытый для понимания русского общества, был дан изнутри («Тьма египетская»). Эта задача потребовала от Крестовского введения в повествовательную ткань таких непривычных для тогдашнего читателя таких материалов, как подробные описания еврейского быта и еврейской ментальности. Впервые в русской беллетристике в широком объеме были использованы собственно еврейские источники: идишизмы, книги танаха, талмуда, каббалы и поучения раввинов, интерполяции иудейских обычаев в современности, наконец, научные труды Я. Брафмана и автобиографические зарисовки Г.И. Богрова (Герша Бехарава) - ставшего одним из основоположников русско-еврейской литературы и критично точно описавшего образ жизни, свойства характера и религию иудеев. Показательно и трагично, что при всём своем публично критическом отношении к еврейству, именно его внук - анархист «Д. Богров» (Мордко Гершкович), совершил покушение на жизнь Петра Аркадьевича Столыпина… Так идеология секты оказывается сильнее семейных уз. Воистину, «Жид идёт!..»
Вместе с тем, судьба героини и сюжетные перипетии позволили Крестовскому предложить читателю и исторические экскурсы: показать Берлинский конгресс 1878 г. как вора плодов победы Русского оружия, определить причины войны России за братьев славян и вскрыть движущие пружины глобального еврейского заговора в революционном движении («Тамара Бендавид»). В третьей части трилогии («Торжество Ваала») писатель объясняет экономические последствия еврейского засилья на селе: грабеж крестьянства со стороны земских либералов-«жидочков» («тушинский вор» Агрономский, земский врач Гольдштейн, провизор Гюнцбург, инспектор Миквиц, дорожный мастер Лифшиц и др.). Автор прозорливо показал, что «судьбоносной» целью еврейства, является патологически мстительное желание развалить Россию изнутри. Вот почему во всех политических процессах «красною нитью проходит прикосновенность ко всякого рода политическим преступлениям еврейского элемента». Крестовского раскрывает механизмы возникновения экономических бедствий и прямого уничтожении русских людей. Писатель в XIX веке показывает, какую угрозу они несут Православию - и то, что именно борьба христианства с иудаизмом предстает альфой и омегой в жизни и борьбе Русского народа против «всесильного Гога». Автор трилогии справедливо считал, что по причине ненависти иудаизма к христианам, сделавшего «сакральной» свою паталогическую жажду мести, ни компромисса, ни мира между иудеями и христианами быть не может.
Первая еврейская террористическая война в России началась с создания в 1868 году в Петербурге будущим «русским» «почвенником» студентом Военно-Медицинской Академии Мардыхаем (Марком) Натансоном (1849-1919) вместе со своими друзьями А. Либерманом, М. Лилиенблюмом, П. Аксельродом, А. Эпштейн, Гольденбергом и пр. тайной антиправительственной организации под названием «Общество еврейских социалистов».
Но поднимавших на бунт против власти настырных кучерявых «почвенников» «несознательные» русские крестьяне били, изгоняли, спускали на них собак и сдавали в полицию. В конце концов эти безуспешные эксперименты еврейским террористам надоели, они от них отказались и перешли непосредственно к террору, надеясь, что именно массовый террор ускорит возгорание революции. На этом кровавом поприще некоторые успехи натансовцев чередовались с крупными неудачами, российская полиция не дремала, например, в 1871 году полиция арестовала группу еврейских террористов во главе с Гольденбергом.
После чего, как открыто писала в своих мемуарах (изданы в 1922г.) террористка В.Н. Фигнер (1852-1942), для дальнейших террористических актов специально оболванивали, вербовали глупую русскую молодёжь, которую посылали на смерть, чтобы скрыть организаторов и не возбуждать «еврейский вопрос» - антисемитизм. В своих мемуарах террористы хвастались, что именно в этот период почти ежемесячно убивали какого-то российского чиновника: «Не проходило месяца в 1878 и начале 79 г., без того, чтобы газеты не сообщали о каком-нибудь громком террористическом акте», - гордилась В. Фигнер.
Но массовый террор, который должен был продемонстрировать слабость власти, не вызвал революционные настроения в русском народе, а наоборот - резко осуждение. Кроме того, в 1879 году российские власти приступили к решительным мерам. Была арестована и осуждена большая группа еврейских террористов: Аптекман, Соломон Аронзон, Айзик Арончик, М. Брамсон, А. Гаусман, Наум Геккер, Геся Гельфман, Вера Гоц, Роза Гроссман, Лев Златопольский, А. Зунделевич, Владимир Иохельсон, Бетя Каминская, М. Кац, Моисей Кроль, Л. Коган-Бернштейн, Семён Лурье, Полина Перли, Моисей Рабинович, Лейзер Тетельман, Соломон Чудновский, Лев Штернберг, Э. Пумпянская, Моисей Эдельштейн, Э. Эдельштейн, и др. А Соломон Виттенберг и Арон Гобст (Гобет) за подготовку покушения на жизнь российского императора в 1879 году были казнены.
Это привело к идейному разладу в стане террористов на их тайном съезде в июне 1879 года в Воронеже, в результате которого террористы разделились на две организации: более умеренную, делающую ставку на пропаганду, «промывку мозгов» - «Черный передел», лидерами которой были Аксельрод, Засулич, Плеханов, - и на «боевую» террористическую организацию «Народная воля» с неистовыми кровавыми террористами: М.Натансон, В.Н. Фигнер, С.Л. Перовской, Л.Н. Гартман, Абрам Бах, Раиса Кранцфельд, Борис Оржих, Софья Гинзбург, Л.М. Залкинд, М. Гоц, М. Фундаминский, Исаак Дембо, Моисей Кроль, Л. Штернберг, А. Михайлов и пр.
С конца 70-х до 1881 года в Минске успешно работала подпольная типография террористов-«оранжистов», где «мирные террористы» или как их называл Дейч «мирные пропагандисты» (так как они не швыряли бомб, а швыряли информационные бомбы в умы): Саул Левков, Иосиф Гецов и Саул Гринфест - печатали газету «Чёрный передел», и листовки о грядущей публичной казни императора Александра II.
Первая террористическая война под предводительством М. Натансона закончилась убийством российского императора-реформатора (см. Роман Ключник, «Взгляд историка на события в России в конце 2011 года и опыт предыдущих оранжевых революций в России»).
Первые главы романа В.В. Крестовского появились в январском и февральском номерах «Русского вестника» за 1881 г. В мартовском номере в связи с убийством подогреваемыми иудеями террористов императора Александра II продолжения романа не появилось, поскольку дальнейшая публикация романа, по мнению главного редактора «Русского вестника» Михаила Никифоровича Каткова, да и позиции властей, могла спровоцировать волну погромов. Как истинный христианин, Крестовский согласился: «Тьма египетская» впервые увидела свет только в 1988-1889 гг. (т.е. после его смерти)
Как мы уже определяли ранее, последующие после убийства царя погромы были спровоцированы с одной стороны народным гневов против организаторов покушения, с другой стороны - подогревались самими "еврейскими революционерами" (sic!). Приведем краткую хронологию наиболее значимых «погромов» 1881 года, используя «Календарь русской революции» (1917) революционера В.Л. Бурцева:
1 марта - убийство Царя Александра II.
10 марта - «ультиматум “Народной воли» Александру III.
19 марта - принятие Александром III чрезвычайных мер.
15-17 апреля - погром в Елисаветграде.
26 апреля - погром в Киеве.
29 апреля - «Высочайший манифест Александра III» о незыблемости самодержавия и намерении обеспечить нормальное развитие страны.
3 мая - погром в Одессе.
12 июля - погром в Борисполе
Общим во всех «погромах» был их cпровоцированный характер. Вот что писал революционер Бурцев: «Задолго до погромов в различных местах стали носиться однородные слухи: либо о том, что евреи замышляют покушения на христианские храмы, либо о том, что во время Пасхи будут громить евреев...». Ю.И. Гессен в дореволюционной «Еврейской энциклопедии» (т. 12) пояснил источник слухов: «...члены партии [Народной воли] считали погромы соответствующим видом революционного движения; предполагалось, что погромы приучают народ к революционным выступлениям; некоторые члены Исполнительного Комитета изготовили 30 августа 1881 г. прокламацию, призывавшую к разгрому евреев».
То есть спонсируемые еврейским капиталом еврейские «революционеры» для «либерализации России» пытались дестабилизировать положение в стране, используя в качестве «пороха» самих же «евреев». Причем сделать это было достаточно просто: поскольку в глазах русского населения этих мест именно еврейские ростовщики, торговцы и шинкари представлялись очевидными эксплуататорами (вспомним, что даже лукавый еврейский идеолог Мордехай Леви/К. Маркс видел источник эксплуатации в еврейском капитале).
Одновременно, провоцируя погромы, еврейские «революционеры» стали обвинять в их организации царскую власть, якобы стремившуюся «перевести народную ненависть с себя на евреев». Вот что, например, говорится у Бурцева о первом погроме 15 апреля 1881 г. в Елисаветграде (ныне Кировоград): «Пробуждающееся политическое сознание масс необходимо было отвлечь, и в массы была брошена идея расправы с эксплуататором-жидом, виновником всех народных бедствий... За 3 месяца погромное движение охватило весь юг России и от разгрома еврейского имущества, домов и лавок, стало явно переходить в возмущение против правительства (в Борисполе, Нежине)».
…Когда, значительная часть идеологов провокаций - "революционеров" - была схвачена, и, казалось, погромные настроения затихли, в конце года, на католическое Рождество, 25-27 декабря происходит так называемый Варшавский погром. Во время службы в костеле Св. Креста кто-то крикнул, что начался пожар, и в костеле началась паника, из-за которой погибло 29 католиков (о чем пишет Дубнов С.М.). Выяснилось, что кричал еврей, застигнутый за воровством. В результате толпа поляков начала громить еврейские банки, ростовщические конторы и лавки. Погром длился три дня. По его итогам 2 евреев было убито, 24 ранено, 10 тыс. понесли материальные потери, из них около тысячи семей лишились полностью своего имущества. Контролируемые иудеями и либералами газеты выступили с осуждением этих событий (см. например: "Неделя", 1881, от 25 декабря.) Отголоски погрома были слышны еще долго: в синагогах били стекла, на стенах писали антиеврейские лозунги. Общая волна юдофобии среди поляков, да и по всей России, не спадала.
Между тем, еще в 1866 г. евреи Царства Польского были уравнены с евреями империи в отношении государственной службы (Клиер Д. Развитие законодательства о евреях в Российской империи // История еврейского народа в России. От разделов Польши до падения Российской империи. Т. 2. М.: Мосты культуры, 2012. С. 33-35).
Очевидно, что это не понравилось с одной стороны - как идеологам «избранности», так и коренному населению, поскольку «евреи» резко вторглись в христианское общество, начав составлять заметную и недобросовестную конкуренцию как в сфере торговли и бизнеса, так и среди свободных профессий.
Показательно, что «находившиеся во фронде России, польские писатели, в 1870-е и 80-е во изображавшие еврея как (относительно) положительного персонажа и мечтающие о возможности «польско-еврейского братства», к 1890-м перешли к резкому неприятию подобных идей и изображению евреев как «пауков», эксплуататоров и элементов, угрожающих всему польскому обществу» (Bartal I., Opalski M. Poles and Jews: a Failed Brotherhood. Brandeis University Press, 1992, стр. 98-111)
Сотрудник Крестовского по «Варшавскому дневнику», готовивший к изданию последнюю часть трилогии («Торжество Ваала») - военный историк, полковник Юлий Лукьянович Елец, ссылаясь на авторское мнение, следующим образом сформулировал идейно-тематическую основу трилогии: «Через все три романа красной чертой все время проходила одна мысль - показать силу еврейства в нашей общественной жизни и полное бессилие и беспочвенность нашей славянской расы по свойственному ей добродушию и халатности, не могшей противопоставить еврейской солидарности и энергии ни твердых убеждений, ни сильного противодействия, ни оказать вступившей в новую среду неофитке-еврейке столь необходимой для нее нравственной поддержки… Автор не случайно дал название первому роману "Тьма египетская": этим он хотел определить то хаотическое состояние, в котором в конце 70-х годов находилось наше общество, и ту нравственную тьму, в которую попала прозелитка».
По сути дела, «тьма» оказывалась «египетской» не только в отношении еврейской среды, но и в отношении отпадавшего от веры мира православного. В попытке осознания этой трагедии, Крестовский, пожалуй, оказался единственным из писателей, для которых духовная тьма надвигалась не только из-за видимой иудейской экспансии (хотя писатель и не сформулировал, что «принятие ценностей капитализма», по сути, и стало основой и инструментом «незаметного» поглощения «ересью жидовствующих» всего христианского общества).
Между тем, общество оказалось не готово к критическому восприятию и самого себя, что, к сожалению, в определенной степени способствовало тому обстоятельству, что романы прозорливого русского писателя не получили заслуженного широкого признания, а после иудо-масонского переворота 1917 года и вовсе оказались под запретом - уже под угрозой расстрела.
«Тьма египетская» начиналась с рассказа о праздновании субботы в семье богатого еврея («Шаббос-кодеш»). В вечерней трапезе по традиции участвовали и трое посторонних, приглашенных рабби Соломоном: идейский проповедник (ламдан, магид), бездомный нищий и молодой «бохер-ешиботник». После сытного ужина ламдан произнес проповедь, которая представляла изложение стратегических целей и задач еврейства против христиан («Слово рабби Ионафана»).
В основе проповеди лежали известные тогда источники - письмо Кремье, речь раввина на пражском кладбище, произнесенная в 1859 г. - о значении и задачах еврейства в мире:
1) «Постепенное с течением веков накопление богатств всего мира в руках евреев, постепенное овладевание рынками и биржами Старого и Нового света, пока, наконец, не сделались мы финансовыми владыками Вселенной»;
2) «Ныне враги, нас окружающие, находятся пока еще в периоде тьмы египетской… Итак, вот задача: ослаблять и, по возможности, искоренять, истреблять тех, среди которых мы, пришельцы, поселяемся. Для этого мы должны строго блюсти законы братства и круговой поддержки между собой и не вступать ни в какое общение и соглашение с неевреями…»;
3) «Итак, раббосай… всемирное господство - вот задача и конечная цель еврейства… К ней мы должны стремиться!.. И в самом деле, подумайте только, что стали бы делать мы, если б узко поняв свою задачу, стремились к одной лишь Палестине и восстановлению царства Еврейского в ее скромных пределах?.. Нет, это была смерть еврейской идеи, смерть еврейства, ибо, ограниченное пределами маленькой Палестины, оно явилось бы сущим ничтожеством в среде могущественных держав и народов»;
4) «Сеть еврейства должна опутать собою все обитаемые страны… Еврей… должен быть повсюду один и тот же: братственный, как единоутробный, цепкий… липкий… взаимно друг друга поддерживающий, защищающий, охраняющий, покрывающий взаимные грехи и прорехи и стремящийся к одной и той же заветной цели… В том порукою нам великие имена насси… создавших и скрепивших всемирный союз еврейского братства… кагал кагалов, - словом, "Alliance Israelite Universelle"»;
5) «Оно так и есть… все… сознательно или бессознательно, служат одной и той же великой цели и задаче еврейства… действуют разлагающим образом на этот ненавистный христианский мир… Борьба с ним возможна, а потому обязательна… Не железом, а золотом, не мечом, а карманом».
Нетрудно заметить, что столь грандиозные цели, декларированные фанатиком, определяют «право» евреев считать себя «избранными», и, следовательно, для них все средства хороши, лишь бы осуществлялась конечная цель. Поэтому еврею разрешено все - добиваться «гражданских прав», но «пользоваться этими правами обязаны не иначе, как стараясь всяческими путями сохранять свою индивидуальность», мы «можем поступиться… нашими внешними особенностями, даже… принять по наружности другую религию».
Описав сатанинскую программу действий врагов Христовых, Крестовский в главах трилогии, последовательно показал причастности и ответственность мирового еврейства за ее выполнение. В результате крах внешней политики России оказался «торжеством» Европы (безоговорочно принявшей жидовствующую ересь капитализма, как прямого отражения социально-экономического мировоззрения иудаизма); вместе с тем крах внутренней политики был определен собственно русскими экономико-социальными условиями (когда глубоко христианскую Россию ее элиты начали запихивать в рамки капитализма, являющегося полным антиподом Православия). Не формулируя это логически, но духовно ощущая приближение катастрофы, в трилогии «доля» евреев в сгущающейся «тьме египетской» была сбалансирована, по свидетельству Ельца, колебаниями Крестовского - «в какой мере дать силу торжеству кагала», поскольку его героиня «не нашла ничего, чего так жадно ждала и искала в христианской среде». Вот почему, не сформулированная до конца причина неспособности русского народа самому разрешить свои политико-социальные проблемы, по всей вероятности, во многом явилась причиной того, что трилогия осталась незаконченной.
Вместе с тем Крестовский, столь ясно представивший всемирный еврейский заговор против России, сообразно своего православного миропонимания, интуитивно показал и спасительный путь для своего Отечества: когда Третий Рим и его народ предстают противостоящими отпавшему миру, сначала принявшего ересь католичества, а затем неминуемо впавшего в ересь жидовства. Противопоставить сатанинскому фанатизму и глобальности мышления сатанинской «секты рабби Ионафана», можно только стойкость народа Богоносца, хранящего верность заповедям Христовым.
Не сформулировав четко «социально-экономических причин» падения Европы, на духовном уровне православный христиан Крестовский реально выказал миссию Русского народа, для которого все остальные народы и нации - предмет заботы. Но есть и другая - антихристианская сила, обращающая их в соперников и врагов. В результате падшие страны Европы представили «удивительное» единодушие по поводу России: она оказывается сперва втянутой в войну, а затем лишается плодов победы.
Осознавая скрытые пружины влияния на ход глобальных событий, мы понимаем, что именно усилиями «Всемирного еврейского союза», ставшего инициатором создания и тесно сросшегося с иудо-протестантской ересью, а затем плотно закрепившегося во всех европейских странах, в Берлине и должен был «собраться европейский ареопаг, с Россиею в роли подсудимой…».
«Берлинский конгресс действительно казался… открытым заговором против русского народа… Зато Берлин добился своей цели… Франция от нее отвернулась… славяне ускользнули из-под русского влияния… Австро-Венгрия получила подачку… Англия прикарманила Кипр, ограничила Россию в Малой Азии…».
Так автором определяется единый фронт Европы и «Всемирного еврейского союза» против одинокого воителя за честь и славу своего народа, мира и веры Христовой.
Россия вступает в борьбу за мир со всем миром, охваченным ересью жидовствующих. И именно еврейский заговор оказывается оборотной стороной вражды Европы по отношению к России и ее миссии. Об этом книга русского генерала, чиновника по особым поручениям и военного корреспондента Всеволода Владимировича Крестовского.
В воскресном номере за 23 марта 1880 г. на первой странице газеты «Новое время» было опубликовано пришедшее в редакцию письмо «Жид идет!». Автор письма, анализируя еврейское засилье в железнодорожном деле, финансах и банках, промышленности, адвокатуре и в других областях, приводя при этом статистические данные с таблицами, показал, что евреи стремятся к образованию только для того, чтобы захватить если не высшие, то хотя бы средние ступени общественной лестницы. Письмо вызвало широкий резонанс в русской и «космополитической» прессе. А его название пораженное общество перенесло на вышедшую через год трилогию Всеволода Владимировича Крестовского (1840 - ☨1895) - урожденного в Киевской губернии русского генерала, чиновника по особым поручениям, писателя, поэта, военного журналиста и главного редактора журнала «Варшавские дневники».
В современной России достаточно широко известен остросоциальный роман «Петербургские трущобы» - экранизированный в 1990-х под названием «Петербургские тайны». Куда менее сегодня известна трилогия В.В. Крестовского: «Тьма египетская» («Русский вестник», 1888); «Тамара Бендавид» («Русский вестник», 1889); «Торжество Ваала» (не закончен; «Русский вестник», 1891).
Сюжет, избранный русским писателем, был неординарен: молодая еврейская девушка, влюбившись в «гоя», не только покидает отчий кров («Тьма египетская»), но и становится христианкой («Тамара Бендавид»). Между тем, не сумев в силу разниц менталитета принять русское общество, которое не смогло принять и ее - и по причине глубочайшего духовного разлома, лежащего между Верой Христовой и иудаизмом, как поклонения антихристу, и по причине начавшегося нравственного падения в самом обществе и в церкви - новообращенная по «зову крови…» вновь обращается к иудеям («Торжество Ваала»). И хотя последняя часть трилогии осталась незаконченной, Крестовский сумел высказать все, что составило основу надвигающейся на Россию духовной угрозы, приведшей к величайшей общенациональной катастрофе ХХ века.
Новаторство Крестовского выразилось в том, что специфичный иудейский мир, ранее фактически закрытый для понимания русского общества, был дан изнутри («Тьма египетская»). Эта задача потребовала от Крестовского введения в повествовательную ткань таких непривычных для тогдашнего читателя таких материалов, как подробные описания еврейского быта и еврейской ментальности. Впервые в русской беллетристике в широком объеме были использованы собственно еврейские источники: идишизмы, книги танаха, талмуда, каббалы и поучения раввинов, интерполяции иудейских обычаев в современности, наконец, научные труды Я. Брафмана и автобиографические зарисовки Г.И. Богрова (Герша Бехарава) - ставшего одним из основоположников русско-еврейской литературы и критично точно описавшего образ жизни, свойства характера и религию иудеев. Показательно и трагично, что при всём своем публично критическом отношении к еврейству, именно его внук - анархист «Д. Богров» (Мордко Гершкович), совершил покушение на жизнь Петра Аркадьевича Столыпина… Так идеология секты оказывается сильнее семейных уз. Воистину, «Жид идёт!..»
Вместе с тем, судьба героини и сюжетные перипетии позволили Крестовскому предложить читателю и исторические экскурсы: показать Берлинский конгресс 1878 г. как вора плодов победы Русского оружия, определить причины войны России за братьев славян и вскрыть движущие пружины глобального еврейского заговора в революционном движении («Тамара Бендавид»). В третьей части трилогии («Торжество Ваала») писатель объясняет экономические последствия еврейского засилья на селе: грабеж крестьянства со стороны земских либералов-«жидочков» («тушинский вор» Агрономский, земский врач Гольдштейн, провизор Гюнцбург, инспектор Миквиц, дорожный мастер Лифшиц и др.). Автор прозорливо показал, что «судьбоносной» целью еврейства, является патологически мстительное желание развалить Россию изнутри. Вот почему во всех политических процессах «красною нитью проходит прикосновенность ко всякого рода политическим преступлениям еврейского элемента». Крестовского раскрывает механизмы возникновения экономических бедствий и прямого уничтожении русских людей. Писатель в XIX веке показывает, какую угрозу они несут Православию - и то, что именно борьба христианства с иудаизмом предстает альфой и омегой в жизни и борьбе Русского народа против «всесильного Гога». Автор трилогии справедливо считал, что по причине ненависти иудаизма к христианам, сделавшего «сакральной» свою паталогическую жажду мести, ни компромисса, ни мира между иудеями и христианами быть не может.
Первая еврейская террористическая война в России началась с создания в 1868 году в Петербурге будущим «русским» «почвенником» студентом Военно-Медицинской Академии Мардыхаем (Марком) Натансоном (1849-1919) вместе со своими друзьями А. Либерманом, М. Лилиенблюмом, П. Аксельродом, А. Эпштейн, Гольденбергом и пр. тайной антиправительственной организации под названием «Общество еврейских социалистов».
Но поднимавших на бунт против власти настырных кучерявых «почвенников» «несознательные» русские крестьяне били, изгоняли, спускали на них собак и сдавали в полицию. В конце концов эти безуспешные эксперименты еврейским террористам надоели, они от них отказались и перешли непосредственно к террору, надеясь, что именно массовый террор ускорит возгорание революции. На этом кровавом поприще некоторые успехи натансовцев чередовались с крупными неудачами, российская полиция не дремала, например, в 1871 году полиция арестовала группу еврейских террористов во главе с Гольденбергом.
После чего, как открыто писала в своих мемуарах (изданы в 1922г.) террористка В.Н. Фигнер (1852-1942), для дальнейших террористических актов специально оболванивали, вербовали глупую русскую молодёжь, которую посылали на смерть, чтобы скрыть организаторов и не возбуждать «еврейский вопрос» - антисемитизм. В своих мемуарах террористы хвастались, что именно в этот период почти ежемесячно убивали какого-то российского чиновника: «Не проходило месяца в 1878 и начале 79 г., без того, чтобы газеты не сообщали о каком-нибудь громком террористическом акте», - гордилась В. Фигнер.
Но массовый террор, который должен был продемонстрировать слабость власти, не вызвал революционные настроения в русском народе, а наоборот - резко осуждение. Кроме того, в 1879 году российские власти приступили к решительным мерам. Была арестована и осуждена большая группа еврейских террористов: Аптекман, Соломон Аронзон, Айзик Арончик, М. Брамсон, А. Гаусман, Наум Геккер, Геся Гельфман, Вера Гоц, Роза Гроссман, Лев Златопольский, А. Зунделевич, Владимир Иохельсон, Бетя Каминская, М. Кац, Моисей Кроль, Л. Коган-Бернштейн, Семён Лурье, Полина Перли, Моисей Рабинович, Лейзер Тетельман, Соломон Чудновский, Лев Штернберг, Э. Пумпянская, Моисей Эдельштейн, Э. Эдельштейн, и др. А Соломон Виттенберг и Арон Гобст (Гобет) за подготовку покушения на жизнь российского императора в 1879 году были казнены.
Это привело к идейному разладу в стане террористов на их тайном съезде в июне 1879 года в Воронеже, в результате которого террористы разделились на две организации: более умеренную, делающую ставку на пропаганду, «промывку мозгов» - «Черный передел», лидерами которой были Аксельрод, Засулич, Плеханов, - и на «боевую» террористическую организацию «Народная воля» с неистовыми кровавыми террористами: М.Натансон, В.Н. Фигнер, С.Л. Перовской, Л.Н. Гартман, Абрам Бах, Раиса Кранцфельд, Борис Оржих, Софья Гинзбург, Л.М. Залкинд, М. Гоц, М. Фундаминский, Исаак Дембо, Моисей Кроль, Л. Штернберг, А. Михайлов и пр.
С конца 70-х до 1881 года в Минске успешно работала подпольная типография террористов-«оранжистов», где «мирные террористы» или как их называл Дейч «мирные пропагандисты» (так как они не швыряли бомб, а швыряли информационные бомбы в умы): Саул Левков, Иосиф Гецов и Саул Гринфест - печатали газету «Чёрный передел», и листовки о грядущей публичной казни императора Александра II.
Первая террористическая война под предводительством М. Натансона закончилась убийством российского императора-реформатора (см. Роман Ключник, «Взгляд историка на события в России в конце 2011 года и опыт предыдущих оранжевых революций в России»).
Первые главы романа В.В. Крестовского появились в январском и февральском номерах «Русского вестника» за 1881 г. В мартовском номере в связи с убийством подогреваемыми иудеями террористов императора Александра II продолжения романа не появилось, поскольку дальнейшая публикация романа, по мнению главного редактора «Русского вестника» Михаила Никифоровича Каткова, да и позиции властей, могла спровоцировать волну погромов. Как истинный христианин, Крестовский согласился: «Тьма египетская» впервые увидела свет только в 1988-1889 гг. (т.е. после его смерти)
Как мы уже определяли ранее, последующие после убийства царя погромы были спровоцированы с одной стороны народным гневов против организаторов покушения, с другой стороны - подогревались самими "еврейскими революционерами" (sic!). Приведем краткую хронологию наиболее значимых «погромов» 1881 года, используя «Календарь русской революции» (1917) революционера В.Л. Бурцева:
1 марта - убийство Царя Александра II.
10 марта - «ультиматум “Народной воли» Александру III.
19 марта - принятие Александром III чрезвычайных мер.
15-17 апреля - погром в Елисаветграде.
26 апреля - погром в Киеве.
29 апреля - «Высочайший манифест Александра III» о незыблемости самодержавия и намерении обеспечить нормальное развитие страны.
3 мая - погром в Одессе.
12 июля - погром в Борисполе
Общим во всех «погромах» был их cпровоцированный характер. Вот что писал революционер Бурцев: «Задолго до погромов в различных местах стали носиться однородные слухи: либо о том, что евреи замышляют покушения на христианские храмы, либо о том, что во время Пасхи будут громить евреев...». Ю.И. Гессен в дореволюционной «Еврейской энциклопедии» (т. 12) пояснил источник слухов: «...члены партии [Народной воли] считали погромы соответствующим видом революционного движения; предполагалось, что погромы приучают народ к революционным выступлениям; некоторые члены Исполнительного Комитета изготовили 30 августа 1881 г. прокламацию, призывавшую к разгрому евреев».
То есть спонсируемые еврейским капиталом еврейские «революционеры» для «либерализации России» пытались дестабилизировать положение в стране, используя в качестве «пороха» самих же «евреев». Причем сделать это было достаточно просто: поскольку в глазах русского населения этих мест именно еврейские ростовщики, торговцы и шинкари представлялись очевидными эксплуататорами (вспомним, что даже лукавый еврейский идеолог Мордехай Леви/К. Маркс видел источник эксплуатации в еврейском капитале).
Одновременно, провоцируя погромы, еврейские «революционеры» стали обвинять в их организации царскую власть, якобы стремившуюся «перевести народную ненависть с себя на евреев». Вот что, например, говорится у Бурцева о первом погроме 15 апреля 1881 г. в Елисаветграде (ныне Кировоград): «Пробуждающееся политическое сознание масс необходимо было отвлечь, и в массы была брошена идея расправы с эксплуататором-жидом, виновником всех народных бедствий... За 3 месяца погромное движение охватило весь юг России и от разгрома еврейского имущества, домов и лавок, стало явно переходить в возмущение против правительства (в Борисполе, Нежине)».
…Когда, значительная часть идеологов провокаций - "революционеров" - была схвачена, и, казалось, погромные настроения затихли, в конце года, на католическое Рождество, 25-27 декабря происходит так называемый Варшавский погром. Во время службы в костеле Св. Креста кто-то крикнул, что начался пожар, и в костеле началась паника, из-за которой погибло 29 католиков (о чем пишет Дубнов С.М.). Выяснилось, что кричал еврей, застигнутый за воровством. В результате толпа поляков начала громить еврейские банки, ростовщические конторы и лавки. Погром длился три дня. По его итогам 2 евреев было убито, 24 ранено, 10 тыс. понесли материальные потери, из них около тысячи семей лишились полностью своего имущества. Контролируемые иудеями и либералами газеты выступили с осуждением этих событий (см. например: "Неделя", 1881, от 25 декабря.) Отголоски погрома были слышны еще долго: в синагогах били стекла, на стенах писали антиеврейские лозунги. Общая волна юдофобии среди поляков, да и по всей России, не спадала.
Между тем, еще в 1866 г. евреи Царства Польского были уравнены с евреями империи в отношении государственной службы (Клиер Д. Развитие законодательства о евреях в Российской империи // История еврейского народа в России. От разделов Польши до падения Российской империи. Т. 2. М.: Мосты культуры, 2012. С. 33-35).
Очевидно, что это не понравилось с одной стороны - как идеологам «избранности», так и коренному населению, поскольку «евреи» резко вторглись в христианское общество, начав составлять заметную и недобросовестную конкуренцию как в сфере торговли и бизнеса, так и среди свободных профессий.
Показательно, что «находившиеся во фронде России, польские писатели, в 1870-е и 80-е во изображавшие еврея как (относительно) положительного персонажа и мечтающие о возможности «польско-еврейского братства», к 1890-м перешли к резкому неприятию подобных идей и изображению евреев как «пауков», эксплуататоров и элементов, угрожающих всему польскому обществу» (Bartal I., Opalski M. Poles and Jews: a Failed Brotherhood. Brandeis University Press, 1992, стр. 98-111)
Сотрудник Крестовского по «Варшавскому дневнику», готовивший к изданию последнюю часть трилогии («Торжество Ваала») - военный историк, полковник Юлий Лукьянович Елец, ссылаясь на авторское мнение, следующим образом сформулировал идейно-тематическую основу трилогии: «Через все три романа красной чертой все время проходила одна мысль - показать силу еврейства в нашей общественной жизни и полное бессилие и беспочвенность нашей славянской расы по свойственному ей добродушию и халатности, не могшей противопоставить еврейской солидарности и энергии ни твердых убеждений, ни сильного противодействия, ни оказать вступившей в новую среду неофитке-еврейке столь необходимой для нее нравственной поддержки… Автор не случайно дал название первому роману "Тьма египетская": этим он хотел определить то хаотическое состояние, в котором в конце 70-х годов находилось наше общество, и ту нравственную тьму, в которую попала прозелитка».
По сути дела, «тьма» оказывалась «египетской» не только в отношении еврейской среды, но и в отношении отпадавшего от веры мира православного. В попытке осознания этой трагедии, Крестовский, пожалуй, оказался единственным из писателей, для которых духовная тьма надвигалась не только из-за видимой иудейской экспансии (хотя писатель и не сформулировал, что «принятие ценностей капитализма», по сути, и стало основой и инструментом «незаметного» поглощения «ересью жидовствующих» всего христианского общества).
Между тем, общество оказалось не готово к критическому восприятию и самого себя, что, к сожалению, в определенной степени способствовало тому обстоятельству, что романы прозорливого русского писателя не получили заслуженного широкого признания, а после иудо-масонского переворота 1917 года и вовсе оказались под запретом - уже под угрозой расстрела.
«Тьма египетская» начиналась с рассказа о праздновании субботы в семье богатого еврея («Шаббос-кодеш»). В вечерней трапезе по традиции участвовали и трое посторонних, приглашенных рабби Соломоном: идейский проповедник (ламдан, магид), бездомный нищий и молодой «бохер-ешиботник». После сытного ужина ламдан произнес проповедь, которая представляла изложение стратегических целей и задач еврейства против христиан («Слово рабби Ионафана»).
В основе проповеди лежали известные тогда источники - письмо Кремье, речь раввина на пражском кладбище, произнесенная в 1859 г. - о значении и задачах еврейства в мире:
1) «Постепенное с течением веков накопление богатств всего мира в руках евреев, постепенное овладевание рынками и биржами Старого и Нового света, пока, наконец, не сделались мы финансовыми владыками Вселенной»;
2) «Ныне враги, нас окружающие, находятся пока еще в периоде тьмы египетской… Итак, вот задача: ослаблять и, по возможности, искоренять, истреблять тех, среди которых мы, пришельцы, поселяемся. Для этого мы должны строго блюсти законы братства и круговой поддержки между собой и не вступать ни в какое общение и соглашение с неевреями…»;
3) «Итак, раббосай… всемирное господство - вот задача и конечная цель еврейства… К ней мы должны стремиться!.. И в самом деле, подумайте только, что стали бы делать мы, если б узко поняв свою задачу, стремились к одной лишь Палестине и восстановлению царства Еврейского в ее скромных пределах?.. Нет, это была смерть еврейской идеи, смерть еврейства, ибо, ограниченное пределами маленькой Палестины, оно явилось бы сущим ничтожеством в среде могущественных держав и народов»;
4) «Сеть еврейства должна опутать собою все обитаемые страны… Еврей… должен быть повсюду один и тот же: братственный, как единоутробный, цепкий… липкий… взаимно друг друга поддерживающий, защищающий, охраняющий, покрывающий взаимные грехи и прорехи и стремящийся к одной и той же заветной цели… В том порукою нам великие имена насси… создавших и скрепивших всемирный союз еврейского братства… кагал кагалов, - словом, "Alliance Israelite Universelle"»;
5) «Оно так и есть… все… сознательно или бессознательно, служат одной и той же великой цели и задаче еврейства… действуют разлагающим образом на этот ненавистный христианский мир… Борьба с ним возможна, а потому обязательна… Не железом, а золотом, не мечом, а карманом».
Нетрудно заметить, что столь грандиозные цели, декларированные фанатиком, определяют «право» евреев считать себя «избранными», и, следовательно, для них все средства хороши, лишь бы осуществлялась конечная цель. Поэтому еврею разрешено все - добиваться «гражданских прав», но «пользоваться этими правами обязаны не иначе, как стараясь всяческими путями сохранять свою индивидуальность», мы «можем поступиться… нашими внешними особенностями, даже… принять по наружности другую религию».
Описав сатанинскую программу действий врагов Христовых, Крестовский в главах трилогии, последовательно показал причастности и ответственность мирового еврейства за ее выполнение. В результате крах внешней политики России оказался «торжеством» Европы (безоговорочно принявшей жидовствующую ересь капитализма, как прямого отражения социально-экономического мировоззрения иудаизма); вместе с тем крах внутренней политики был определен собственно русскими экономико-социальными условиями (когда глубоко христианскую Россию ее элиты начали запихивать в рамки капитализма, являющегося полным антиподом Православия). Не формулируя это логически, но духовно ощущая приближение катастрофы, в трилогии «доля» евреев в сгущающейся «тьме египетской» была сбалансирована, по свидетельству Ельца, колебаниями Крестовского - «в какой мере дать силу торжеству кагала», поскольку его героиня «не нашла ничего, чего так жадно ждала и искала в христианской среде». Вот почему, не сформулированная до конца причина неспособности русского народа самому разрешить свои политико-социальные проблемы, по всей вероятности, во многом явилась причиной того, что трилогия осталась незаконченной.
Вместе с тем Крестовский, столь ясно представивший всемирный еврейский заговор против России, сообразно своего православного миропонимания, интуитивно показал и спасительный путь для своего Отечества: когда Третий Рим и его народ предстают противостоящими отпавшему миру, сначала принявшего ересь католичества, а затем неминуемо впавшего в ересь жидовства. Противопоставить сатанинскому фанатизму и глобальности мышления сатанинской «секты рабби Ионафана», можно только стойкость народа Богоносца, хранящего верность заповедям Христовым.
Не сформулировав четко «социально-экономических причин» падения Европы, на духовном уровне православный христиан Крестовский реально выказал миссию Русского народа, для которого все остальные народы и нации - предмет заботы. Но есть и другая - антихристианская сила, обращающая их в соперников и врагов. В результате падшие страны Европы представили «удивительное» единодушие по поводу России: она оказывается сперва втянутой в войну, а затем лишается плодов победы.
Осознавая скрытые пружины влияния на ход глобальных событий, мы понимаем, что именно усилиями «Всемирного еврейского союза», ставшего инициатором создания и тесно сросшегося с иудо-протестантской ересью, а затем плотно закрепившегося во всех европейских странах, в Берлине и должен был «собраться европейский ареопаг, с Россиею в роли подсудимой…».
«Берлинский конгресс действительно казался… открытым заговором против русского народа… Зато Берлин добился своей цели… Франция от нее отвернулась… славяне ускользнули из-под русского влияния… Австро-Венгрия получила подачку… Англия прикарманила Кипр, ограничила Россию в Малой Азии…».
Так автором определяется единый фронт Европы и «Всемирного еврейского союза» против одинокого воителя за честь и славу своего народа, мира и веры Христовой.
Россия вступает в борьбу за мир со всем миром, охваченным ересью жидовствующих. И именно еврейский заговор оказывается оборотной стороной вражды Европы по отношению к России и ее миссии. Об этом книга русского генерала, чиновника по особым поручениям и военного корреспондента Всеволода Владимировича Крестовского.