Ровно 30 лет назад...
сама статья
Click to view[главред Огонька о статье:мини-путч ортодоксов]13 марта 1988 года в газете "Советская Россия" была опубликована статья ранее никому не известной преподавательницы химии Ленинградского технологического института Нины Андреевой "Не могу поступаться принципами" с критикой либеральных СМИ и десталинизации.
Статью назвали "манифестом антиперестроечных сил". Фраза "не поступающиеся принципами" сделалась нарицательной для обозначения советских консерваторов.
Современные россияне, даже старшего поколения, помнят эту историю довольно смутно. Однако многие исследователи находят ее ключевым моментом перестройки, сравнимым по значению с путчем ГКЧП. В обоих случаях страна находилась на развилке и могла повернуть куда угодно.
События четвертьвековой давности вспоминает писатель Виталий Коротич, по своему положению главного редактора журнала "Огонек" находившийся если не в центре принятия решений, то очень близко к нему. С ним беседовал обозреватель Русской службы Би-би-си Артем Кречетников.
Би-би-си: Все действительно было так серьезно? Перестройка могла закончиться, толком не начавшись?
Виталий Коротич: Мне кажется, эта оценка несколько преувеличена. Раскол в политбюро уже оформился, разделилась и пресса.
Это был такой мини-путч, довольно плохо организованный, а скорее, пробный шар: проверить реакцию Горбачева, который порой держался так, что даже ближайшее окружение не понимало, с кем он, и вообще поглядеть, что получится.
Механизм был для меня совершенно ясен, поскольку я сам не раз выступал таким пробным шаром, только с противоположной стороны.
Демократов впоследствии упрекали, что они ратуют за плюрализм мнений, а стоило кому-то высказаться не в унисон с ними, принялись возмущаться.
Но сыр-бор разгорелся не из-за самой статьи. Политическое значение она приобрела после того, как [секретарь ЦК КПСС] Егор Лигачев на другой день одобрительно высказался о ней на совещании с главными редакторами СМИ, посвященном, вообще-то, освещению проблем сельского хозяйства, и региональные партийные издания начали перепечатывать ее как установочную.
Би-би-си: Имела хождение версия о спланированном заговоре. Говорили, что статья не случайно появилась, когда Горбачев находился в Югославии, а главный идеолог перестройки Александр Яковлев - в Монголии, что она должна была задать тональность запланированной на лето XIX партконференции. Ходили слухи, будто идея родилась в аппарате Лигачева и статью написал его помощник Валерий Легостаев. Как было на самом деле?
Виталий Коротич: Нина Андреева выступила по собственной инициативе, но понятно, что полосу в органе ЦК КПСС письму рядовой вузовской преподавательницы просто так не отведут. Кто-то вылущил его из мешков с почтой, принес на стол Лигачеву, тому понравилось, после чего компетентные товарищи поработали и с текстом, и с автором.
Би-би-си: Расскажите, как и когда Вы узнали о статье и что при этом подумали?
Виталий Коротич: Редакция "Огонька" находилась на четвертом и пятом, а "Советской России" - на седьмом этаже издательского комплекса на улице "Правды". Люди ходили по зданию с гранками, общались и всегда были в курсе, какие "гвоздевые" материалы у кого выходят. Но статья Нины Андреевой готовилась к печати в условиях сугубой конспирации и стала для меня полной неожиданностью.
Узнал о ней от сотрудников, которые с утра принесли мне свежий номер "Советской России". Набился полный кабинет народа.
Разумеется, материал много обсуждали и в команде "Огонька", и вообще в кругах, где я вращался. Все разговоры вертелись не вокруг содержания, тут все было ясно, а вокруг того, что бы это значило и кто за этим стоит.
Лично я сразу, еще до выступления Лигачева на совещании в ЦК, понял, что происходит. Ключевым моментом являлось отсутствие в Москве Михаила Сергеевича. Кот из дома, мыши в пляс.
Би-би-си: Пока Горбачев не прилетел из Белграда и ситуация не прояснилась - было страшно?
Виталий Коротич: Нет. Не было ощущения, что выступили люди, которые берут власть - скорее, наоборот. Я не сомневался, что ответ будет.
Мы немедленно собрали в редакции "круглый стол" либеральных мыслителей. Пришли охотно, высказывались в адрес сталинистов резко, никто не думал, что вот сейчас всех посадят.
А вообще, я всегда знал, что меня могут снять в любой момент безотносительно к статье Нины Андреевой.
Александр Николаевич Яковлев несколько раз звонил мне и говорил: мы с Михаилом Сергеевичем тогда-то собираемся одновременно уехать из Москвы, исчезни и ты на недельку, а то Лигачев проведет на секретариате ЦК решение о твоем освобождении от должности и сделать будет уже ничего нельзя. И я оформлял командировку, чтобы меня не могли отловить и растерзать.
Би-би-си: Было чувство, что необходимо как-то бороться?
Виталий Коротич: Я уже говорил про "круглый стол". Материал был готов, сразу после прилета Яковлева из Улан-Батора я позвонил ему, а он сказал: нельзя сводить дело к очередной перепалке между изданиями, отвечать надо с высоты политбюро и устами "Правды". Редакционный комментарий, написанный Яковлевым, вышел 5 апреля.
Би-би-си: Этому предшествовало заседание политбюро 23-24 марта, продолжавшееся два дня по шесть-семь часов. Что они там так долго обсуждали? Лигачев и Язов в воспоминаниях писали, что дискуссия свелась к пространному монологу Михаила Сергеевича.
Виталий Коротич: Насколько я знаю, дело было не совсем так. Горбачев, конечно, любил поговорить, но сначала дал высказаться всем.
Би-би-си: Бывшие помощники генсека Георгий Шахназаров и Анатолий Черняев пишут, что статью критиковали Яковлев, Медведев, Шеварднадзе, Щербицкий, Маслюков, Лукьянов. "За", хотя и обтекаемо, высказались Лигачев, Громыко, Зайков, Соломенцев, Воротников, Долгих.
Виталий Коротич: Когда Горбачев определился, все, кроме Лигачева, принялись каяться, мол, "не разобрались" и "не до конца сориентировались".
Так что подавить "мини-путч" Горбачев смог без труда. Верхушка партии, воспитанная в большевистских традициях, в 1988 году была способна на глухое ворчание и подковерные интриги, но не созрела до того, чтобы открыто пойти против генерального секретаря.
Би-би-си: О расколе знали посвященные и догадывались политически ангажированные. Для большинства действовала прежняя идеологическая установка: партия не может ошибаться и всегда едина. Можно ли сказать, что Нина Андреева, пусть парадоксальным образом, помогла становлению политической конкуренции и плюрализма?
Виталий Коротич: Именно после этой истории разногласия вышли наружу и фракции обрели лицо. А внутри аппарата размежевание сделалось окончательным. На совещания с главными редакторами, которые проводил Лигачев, меня с тех пор больше не приглашали. Он собирал своих людей, Яковлев своих.
Би-би-си: Вам не кажется, что Горбачев совершил ошибку, спустив эту историю на тормозах и не воспользовавшись ею для обновления политбюро по примеру Хрущева, объявившего своих оппонентов "антипартийной группой"?
Виталий Коротич: Это не его стиль был. Он не умел топать ногами и, главное, принимать жесткие решения. Я однажды сказал ему, что нельзя быть гибридом Пиночета и Сахарова. В переломный момент истории требовался, конечно, не Пиночет, но человек вроде де Голля или Рузвельта.
Би-би-си: А что Вы скажете о Лигачеве? Он был просто железобетонный консерватор или более сложная личность?
Виталий Коротич: С одной стороны, Лигачев запретил проводить организованный "Огоньком" концерт "Рок против наркотиков" в спорткомплексе "Олимпийский", в котором уже согласились участвовать Пол Маккартни и Майкл Джексон, заявив, что бороться рок-музыкой против наркотиков - это все равно что при помощи проституции бороться против венерических болезней. С другой стороны, любил и собирал стихи "антисоветчика" Николая Гумилева.
В характере Лигачева не было подлости, он говорил, что думал. Он не был человеком для тайного заговора и переворота, а хотел открыто перетянуть на свою сторону большинство в политбюро и ЦК.
========================================
Нина Андреева возглавляет Всесоюзную коммунистическую партию большевиков, которая даже Геннадия Зюганова считает оппортунистом
ПыСы... 12 октября Нине Александровне исполнится 80 лет...