Приделать ноги змее или Кое-что об обратном карго-культе
Опять по вечерам слушал читал Радио Свобода. Вытащил симпатичную статейку пера клавиатуры блестящего (как всегда) Александра Гениса.
...Нас, взрослых и опытных писателей, умеющих вглядываться в закоулки души и просветлять их психологическим анализом, мучило другое. От завтрака до ужина, не говоря уже об обеде, мы все пытались понять, почему порции большие, еды вдоволь и никто ее не ворует. Жаркая полемика мешала нам наслаждаться пейзажем, не оставляла времени на осмотр достопримечательностей и расколола писательскую общественность на два лагеря по идеологическому принципу. Почвенники объясняли ситуацию показухой Запада. К кухонному персоналу камбуза, говорили они, приставлен особый строгий контроль, чтобы пустить нам, выходцам с Востока, пыль в глаза. Западники, как им свойственно, заходились в своем низкопоклонстве перед Западом. Он так богат, фантазировали они, что сколько ни воруй, все равно остается больше, чем мы привыкли.
- Кто же победил в этом вечном русском споре? (реплика Гениса)
- Я, - гордо сказал прозаик и скромно объяснил свой триумф: - Дала знать научно-техническая подготовка. Писатель ведь по преимуществу - шпак, гуманитарий, а если и инженер, то человеческих душ. Тут же нужно трезвое аналитическое мышление. Посудите сами, сказал я коллегам, мы плывем на корабле, вокруг - море без берегов. Куда, спрашивается, нести украденное? Потому еду и не воруют, что за бортом - вода, а в каюте испортится.
- Но позвольте, - удивился я на правах американского старожила, - ведь здесь и на суше еду не воруют.
- А, - отмахнулся мой собеседник, - вам тут так промывают мозги, что эмигранты теряют способность к критической оценке действительности.
...Нас, взрослых и опытных писателей, умеющих вглядываться в закоулки души и просветлять их психологическим анализом, мучило другое. От завтрака до ужина, не говоря уже об обеде, мы все пытались понять, почему порции большие, еды вдоволь и никто ее не ворует. Жаркая полемика мешала нам наслаждаться пейзажем, не оставляла времени на осмотр достопримечательностей и расколола писательскую общественность на два лагеря по идеологическому принципу. Почвенники объясняли ситуацию показухой Запада. К кухонному персоналу камбуза, говорили они, приставлен особый строгий контроль, чтобы пустить нам, выходцам с Востока, пыль в глаза. Западники, как им свойственно, заходились в своем низкопоклонстве перед Западом. Он так богат, фантазировали они, что сколько ни воруй, все равно остается больше, чем мы привыкли.
- Кто же победил в этом вечном русском споре? (реплика Гениса)
- Я, - гордо сказал прозаик и скромно объяснил свой триумф: - Дала знать научно-техническая подготовка. Писатель ведь по преимуществу - шпак, гуманитарий, а если и инженер, то человеческих душ. Тут же нужно трезвое аналитическое мышление. Посудите сами, сказал я коллегам, мы плывем на корабле, вокруг - море без берегов. Куда, спрашивается, нести украденное? Потому еду и не воруют, что за бортом - вода, а в каюте испортится.
- Но позвольте, - удивился я на правах американского старожила, - ведь здесь и на суше еду не воруют.
- А, - отмахнулся мой собеседник, - вам тут так промывают мозги, что эмигранты теряют способность к критической оценке действительности.